Максим Глебов - Призрак победы

Сигруд пребывал в легком шоке от встречи с соотечественниками и от новости о том, что еще более тысячи джангров уцелело на Чиире и ждут нашей помощи. Выносить мне мозг вопросом, когда мы вылетаем освобождать планету, он начал уже через час после нашего возвращения. Профессор, что с него взять.

– Сигруд, ты хочешь давить наземные противоорбитальные батареи с помощью пушек эсминца? – улыбнулся я джангру, – мы, вернее, вы, полетите туда для эвакуации выживших и консервации базы в подгорном убежище, и не более, а у меня будут совсем другие задачи, которые я попытаюсь решить к вашему возвращению.

– Но ты же сам обещал им очистить Чииру от Роя…

– Не спорю. Но я не подписывался делать это с помощью эсминца и двух десятков людей-десантников в устаревшей броне. Для решения этой задачи без неоправданных потерь нужна пара-тройка крейсеров, а лучше линкор имперской постройки и средний десантный транспорт с усиленным роботизированным батальоном на борту.

– И где ты надеешься все это взять, Илья? – Сигруд был явно растерян.

– В единственном месте, где только и можно еще найти линкор, построенный на верфях Метрополии – в Солнечной системе.

– Но как…

– Шестнадцать тонн, Сигруд. Мы вывезли со склада форпоста в системе Куты шестнадцать тонн тетрала. Ты понимаешь, что это значит в текущей ситуации?

– И еще почти две тонны мы собрали и очистили здесь… Плюс три с небольшим осталось из старых запасов, – задумчиво произнес Сигруд, – так когда мы вылетаем, Илья?

* * *

– Рад тебя видеть живым и неповрежденным, командир, – улыбнулся Олег. Он встречал меня вместе с Хельгой, и, судя по довольной роже сержанта, своего он таки добился.

– Взаимно, – ответил я, пожимая руку Олегу и кивая Хельге, – А вы, я смотрю, время зря не теряли.

– Так оно, время то есть, сейчас такое, что терять его себе дороже, – усмехнулся Олег, – давай введу тебя в курс наших дел, а то Сигруд, наверное, не догадался. Он сейчас одержим идеей воссоединения с выжившими джанграми, и думать больше ни о чем не может.

– Это да, я заметил.

– Ну, про обустройство базы я тебя особо грузить не буду, сам все увидишь, а вот про добычу тетралита мы тебе сейчас расскажем много любопытного. Для начала скажу, что информация о двух богатых тетралитовых жилах оказалась полной туфтой. Ну, то есть, не то, чтобы совсем полной, но концентрация тетралита в них всего на пять процентов выше обычной.

– И зачем администрации выработки понадобилось давать своему начальству ложную информацию? – удивился я.

– Мы тоже не сразу поняли, но потом Хельге пришла в голову очень простая мысль. Информация не то, чтобы ложная, но изрядно приукрашенная. Ты представь себе ту ситуацию. Шахту собираются закрывать, поскольку себестоимость тетрала, получаемого переработкой руды, в разы выше, чем у синтетического, но ведь шахта это не только оборудование, но и люди. И если шахта закрывается, то не факт, что для ее персонала найдется место где-то еще, особенно в свете того, что выработки закрываются повсеместно. И тут обнаруживаются две новые жилы с хорошей концентрацией тетралита – событие, которое еще несколько месяцев назад стало бы триумфом и обернулось бы премиями, а то и повышениями для руководства шахты. Видимо, здешнее начальство решило, что это последний шанс сохранить выработку, ну и скинуло наверх не вполне честные данные, а там их даже смотреть толком никто не стал, не то что проверять, потому что там уже отлично знали, что сколько бы тетралита в этих жилах ни было, конкурировать с синтетическим тетралом все равно бы не получилось.

– Вполне жизненно, – согласился я, – но почему тогда под нашими ногами дрожит пол? Или я чего-то не понимаю, или старичок проходческий щит исправно грызет наш астероид.

– Вот! – вступила в разговор Хельга, – А это уже другая часть истории. Когда мы попробовали начать добычу, и появились первые образцы руды, оказалось, что толку с нее практически нет. Ну, по нашим понятиям. Ты помнишь Тисса? Это один из джангров, найденных вами в этой шахте. Тихий такой, невысокий…

– Кажется, да, – чуть напрягшись, вспомнил я, – но я с ним почти не общался. Он химик, кажется?

– Не совсем, – подхватил рассказ Олег, – Он минеролог и специалист по горно-обогатительным технологиям. Впрочем, в химии он тоже неплохо разбирается. Так вот, когда мы начали добычу, он подошел ко мне и поинтересовался, что это мы тут ковыряем. Ну, мы и показали. Тисс сперва пришел в ужас от наших технологий добычи руды, что и неудивительно – это оборудование было устаревшим уже сто лет назад. Но главное не в этом. Мы сказали ему, что жила оказалась совсем не такой богатой, как мы рассчитывали, а он удивился и долго не мог понять, что нас не устраивает в такой замечательной руде. Когда Ханджар объяснил ему, Тисс пришел в ужас еще раз. Выяснилось, что за сотню лет с тех пор, как мы забросили добывать и обогащать тетралитовую руду, джангры в этом вопросе ушли далеко вперед.

– Стоп, – остановил я сержанта, – я, кажется, понял. – Колн рассказывал мне, что джангры, в отличие от нас, все это время продолжали добычу тетралита. Он говорил, что без него их технология синтеза топлива обойтись не смогла. Вполне логично, что последние сто лет они в этом вопросе на месте не стояли.

– Именно, – Олег многозначительно улыбнулся, – Так вот, Тисс утверждает, что руда на нашем астероиде лучшая из всего, что ему приходилось видеть, и если для ее обогащения и переработки использовать технологии джангров, себестоимость тетрала получится вполне приемлемой.

– Но у нас нет этого оборудования и этих технологий, сержант. Или я чего-то не знаю?

– Сейчас у нас всего этого нет, ты прав, но Тисс утверждает, что очень хорошо знаком со всеми основными районами добычи и переработки тетралита в Меритократии, то есть он знает, что и где нужно искать. Так что сейчас мы просто добываем руду, но как только у тебя дойдут до этого руки, есть смысл снарядить поисковую экспедицию в пространство джангров. Ты же сам понимаешь, что такое сейчас тетрал.

– Понимаю, – усмехнулся я, – И, похоже, в ближайшее время у меня будет возможность еще раз проверить, все ли в этом мире можно за него купить.

* * *

– Вот эти двое вызывают у меня серьезные вопросы, – сказала Хельга, пересылая на мой планшет личные дела двух мужчин, принятых нами в команды кораблей на станции «Катанга».

– И что тебя смущает?

– Одного из них я знаю лично, хоть и не очень хорошо, – ответила агент ИСБ, – Техник корабельных систем Ибрагим Кац. Это не тот человек, который стал бы по собственной инициативе вписываться в опасное предприятие, а наше предложение, как ни крути, к таковым относилось. Кроме того, он родился и вырос на Индейце-2, никогда не покидал пределы своей звездной системы и до последнего времени сохранял многочисленные связи с родной планетой. Сам по себе каждый из этих фактов не может служить причиной для серьезных подозрений, но все вместе они наводят на серьезные размышления. Я пока ничего не предпринимала, но стараюсь не выпускать его из виду.