Владимир Молотов - Чистильщик online

В ответ – тишина. Не исключено, что Он и услышал, но не счёл нужным ответить. Что если у Него есть возможность пронаблюдать бой? Впрочем, мне от этого ни чуточку не легче. Увы, пора начинать!

Я натурально перекрестился и выбрался наружу. Неприветливо дыхнувший на меня ветер сразу взъерошил мне чёлку.

Здесь начинался бетонный участок крыши, застеленный морем из чёрного рубероида. Слева вдали открывался стеклянный остров крыши. Прямо по курсу, шагах в десяти от меня, маячил человек.

– Ба, какая встреча! – радостно воскликнул он. – Доблестный маэстро Чистильщик собственной персоной! Как тебя звать-то хоть по имени?

Человек оказался короткостриженым блондином среднего роста с овальным лицом, которое я ещё не успел толком разглядеть. Однако под свитером и синим жилетом работника гипермаркета отчётливо прорисовались накаченные мускулы. Гроссмейстер сделал несколько неспешных шагов мне навстречу.

– Игорь меня зовут, – сипло ответил я, в очередной раз сжав кулаки. – А тебя как величать? Чёртов подонок?

– Ну, зачем так грубо? – остановившись, он нахмурился.

Я отметил, наконец, что у гроссмейстера несимметричное лицо с большими глазами, светящимися каким-то неестественным блеском. Так смотрят обычно маньяки или психи, сказал я себе и приготовился к худшему.

– Я ведь тебе не грубил. А имя моё – Захар, – представился гроссмейстер и принял боевую стойку человека, явно знакомого с восточными единоборствами. Полы его расстёгнутого жилета приподнялись на ветру.

– Очень приятно! – бросил я с ухмылкой.

– Ну, давай, удиви меня. – Захар поманил пальцем. – Ты ведь должен победить, да? Что ж, посмотрим, как ты это сделаешь.

Его ухмылка на несимметричном лице вызвала только отвращение.

Я сделал несколько шагов навстречу этому Захару. На ходу я сказал:

– Мне лишь необходимо предупредить зло. А ты – его воплощение.

– Боже, какие высокопарные слова! – Захар размял плечевые мышцы.

– А разве не так? – спросил я и тут же сделал выпад, ибо расстояние до соперника оказалось подходящим.

Носок моей правой ноги едва коснулся кончика его несколько вытянутого носа – враг успел корпусом отклониться назад.

– Что ж, неплохо для начала, – заметил он.

И нанёс ответный удар с разворота – тоже ногой. При этом он издал странный клич:

– Йя-х-ха!

Но и я ведь не новичок, так что и мне удалось умело отклониться от коварного пинка. Носок кроссовка Захара даже не задел кончик моего носа. Лишь рассёк воздух.

Затем какое-то время мы в боевых стойках поскакали друг перед другом, точно горные козлы. Несколько раз Захар сделал обманный жест рукой, как будто собрался нанести удар. Но, тем не менее, он ни разу не решился послать кулак в цель.

Гроссмейстер, несомненно, уже понял, что не слышит моих мыслей. Ведь я дважды заметил на его лице какое-то странное удивление. То есть он как бы прислушался, попрыгивая в стойке, ничего не услышал и удивился. И так два раза.

– Что, проблемы с телепатией? – наконец усмехнулся я. – Никак не получается забраться в мои мозги?

– Откуда ты знаешь? – Тут он всё же послал кулак мне в лицо, но я вовремя выставил блок.

– Догадался, – бросил я.

– Догадливый лошок, – протянул Захар.

И тут он не выдержал и, явно раздосадованный провалом с телепатией, со своим коронным кличем – «йя-х-ха» – попытался сделать серию ударов. Мишенью послужили как моя голова, так и живот с пахом. Но, к счастью, каждый раз мне удалось ушло отбиться.

Однако эта серия слегка выбила меня из колеи, и мне пришлось отскочить назад. Я понял, что отступил почти к самому входу, к той двери, откуда пришёл.

– К чёрту телепатия, – с одышкой проговорил Захар. – Тебе и так пипец настал, без всякой телепатии!

Я уже отдышался, а он – ещё нет. Поэтому теперь пришёл праздник и на мою улицу – я ринулся в атаку. Ведь упущенные метры пространства потребовалось хотя бы вернуть. Я так же произвёл серию ударов. Но соперник спокойно выдержал это испытание – он не пропустил ни одного моего выпада.

Однако мне удалось оттеснить Захара ближе к стеклянной части крыши. Во время передышки он оглянулся и обнаружил этот факт.

– Послушай, – сказал я, – ты ведь хочешь убить сотни невинных.

– Ну и что? – Он как-то странно посмотрел на меня.

– Неужели тебе их не жаль? Это же люди, они чувствуют то же, что и ты!

– О, наш доблестный Чистильщик любит пофилософствовать? – Мой соперник попытался зайти сбоку.

Но я упредил этот нехитрый манёвр и тоже сделал несколько шагов в нужном направлении.

– Нет, – сказал я на ходу, – просто не могу понять психологию подонков.

– Ай-ай-ай-ай-ай! – Слегка улыбнувшись, блондин покачал головой. – Какой же ты всё-таки невежливый, Игорёк! Но ты должен понять: не существует никакой психологии, никакой жалости. Для меня важна лишь моя жизнь, только моя, понимаешь, и больше ничья?!

– Мне всё ясно, – бросил я.

И тут же накинулся на Захара, образно говоря, сделав ход конём.

А именно: неожиданно для врага я подпрыгнул чуть вбок и вперёд. Таким образом, оказавшись справа от соперника, но поравнявшись с ним, я тут же локтём нанёс ему удар под ухо. Именно туда, где у Захара красовался шрам.

Весь этот свой хитрый манёвр я проделал за пару секунд. Так что соперник не успел среагировать и отлетел на край стеклянного острова.

После этого я бросился на гроссмейстера с новой силой, но тут он каким-то непонятным образом подсёк меня ногой, я споткнулся и, балансируя, припал пятой точкой на рубероид. Не знаю, как это вышло, но в следующее мгновение его нога угодила мне в грудь. На какое-то время от резкой боли я потерял способность дышать.

И вот уже я лежу на холодном шершавом рубероиде, а гроссмейстер наваливается сверху и начинает меня душить.

– Вот и пришёл твой конец, придурок! – шипит он при этом, всматриваясь в меня безумными глазами.

Голова кружится. Меня словно сдавливают настоящие клешни. Мне опять нечем дышать. Глаза слезятся, мир вокруг мутнеет.

«Неужели всё?» – эта мысль словно бьёт по вискам.

Каким-то подсознанием я понимаю, что ещё секунда – и меня больше никогда, никогда не будет на этом свете!

Однажды в детстве я чуть не утонул. Тогда я испытал чувства, подобные родившимся сейчас.

Двое друзей переплыли пруд. Нам было лет по десять. Я держался на воде хуже, чем они. И я вслед за ними не доплыл – просто отказали силы.

И я начал погружаться в воду – почти до самого дна. Первый раз я ещё, быть может, не понял, что мне конец. Но во второй раз я уже испытал необычайную скорбь, величайшую вселенскую скорбь! Я представил свою мать, узнавшую о моей гибели, её слёзы. И когда меня почему-то подняло наверх самой же водой, я закричал. Глухо и слабо, но закричал. И меня услышали – после третьего погружения подхватили за руку и затащили на лодку.