Anne Dar - Металлический турнир [СИ]

— В том, что здесь произошло и еще произойдет, ты не виновата, — перебил меня Платина, как только я упомянула Золото.

— Что-то еще произойдет, — зажмурилась я, осознав, что пережила только половину срока, отмеренного организаторами Турнира.

— Больше ничего из того, отчего я не смог бы тебя спасти.

— Почему ты так хочешь, чтобы я выжила? — Подняла глаза вверх я, чтобы посмотреть в глаза собеседника, но они были обращены в потолок.

— Помнишь, я говорил, что ты — редкий экземпляр, и я купил тебя для того, чтобы сохранить?

— То есть ты, просто хочешь стать обладателем редкой коллекции, в которой будет первая девушка пятикровка?

— Какая же это коллекция, если в ней всего один экземпляр? — Наконец перевел на меня взгляд Платина, заставив меня отвернуться.

— Знаешь, я еще в Руднике пришла к выводу, будто ты хотел бы, чтобы я выжила, но тебе будет абсолютно наплевать, если я вдруг умру.

Платина замер, и я аккуратно подняла глаза, чтобы посмотреть на него. Когда я встретилась с его широко распахнутыми глазами, обычно не выражающими ничего, кроме холодной отстраненности, я застыла. Сейчас они ярко выражали удивление и печальную разочарованность, будто его подсознание кричало на меня: «Что?! Как ты могла сделать из меня подобного изверга?!».

Быстро совладав с эмоциями, Платина снова перевел взгляд на потолок, и я почувствовала что-то наподобие стыда. В действительности этот человек сделал больше всех для спасения моей мелкой душонки и приложил для этого максимум усилий, а я в своем сознании нарисовала его бессердечным существом.

— Интересно, — наконец тяжело выдохнул он.

— Наверное, это из-за твоей холодности, — начала оправдываться я. — Да, ты спасал меня и ни раз, но и ты же не щадил меня на тренировках, избивая меня до посинения, пока я не научилась толково отвечать на твои удары, что, однако, прокачало меня в рукопашном бою до сотого уровня… Ты просто холодный.

— Кто бы говорил, — хмыкнул Платина, указывая мне на мою дрожь, и я поняла, что задела его чувства, даже если он это и пытается умело скрыть.

— Прости, я не знала, что ты не такой, — уперлась сжатым кулаком в его бок я и ошарашенно выдохнула. — Ничего себе! От тебя исходит невероятное тепло.

— От тебя, ровным счетом, исходит пропорциональный холод.

— Как такое вообще возможно?! — Чувствуя, как мой заледеневший кулак обволакивается вязкой пеленой тепла, продолжала удивляться я.

— Я могу регулировать температуру своего тела, нагревая или охлаждая свою кровь при помощи силы мысли.

— Круто! — Выдохнула я, неохотно отстранив от собеседника свой кулак, сопротивляющийся подчиняться моей воле.

— С такой температурой ты рискуешь лишиться конечностей, — как-то слишком серьезно констатировал Платина, заставив меня испугаться. — Ладно, мне нужно слушать окружающую нас ночь, так что засыпай.

После этих слов он лег на бок лицом ко мне и с легкостью перекатил меня спиной к себе, после чего я неожиданно оказалась в теплом обхвате обогревателя. Рука Металла лежала под моей подушкой, но даже через подушку я чувствовала исходящее от нее тепло. Широко распахнув глаза, я попыталась понять, как так получилось, что меня обняли, причем странным образом — мы оба лежали в позе эмбриона, словно повторяя изгибы тел друг друга, и Платина держал своей горячей правой рукой обе мои склеившиеся ладошки, которые своей температурой напоминали ледышки. Вот теперь мне стало по-настоящему неловко. От горячего дыхания, врывающегося в мои волосы откуда-то сверху, я не могла заснуть около получаса, страшась сделать хотя бы малейшее движение, но как только я согрелась настолько, что начала чувствовать пальцы собственных ног, я распрямилась, и Платина автоматически повторил мои движения. Следующие пятнадцать минут я снова восстанавливала подскочивший пульс, наверняка зная, что обнимающий меня Металл его определенно слышит, после чего начала медленно погружаться в спокойный сон, словно засыпая в своем доме, в Кантоне-А, на полу у теплой печки.

Я проснулась на чем-то вздымающемся, твердом и одновременно мягком, и бархатно-теплом. Первая ассоциация — я качаюсь на весеннем луче солнца, который аккуратно поднимает меня вверх, после чего также нежно опускает обратно. Снова и снова, и снова… Открыв глаза, я увидела перед собой что-то непонятное, оливкового цвета. Это непонятное было весьма приятным на ощупь, поэтому я прижалась к нему сильнее, сжав его ногами и руками одновременно, как обычно сжимала по утрам своё одеяло. Но это было не одеяло… Что-то, напоминающее… Резко распахнув глаза, я подняла голову вверх и сразу же встретилась с взглядом Платины.

— О… Ой, — резко выпустив его из своих объятий, я отстранилась обратно на свою подушку и, тяжело выдохнув, закрыла глаза. — Прости.

— Ты всю ночь меня мяла, так что я успел раз триста простить тебя еще до твоего пробуждения. Уже пять часов утра. Пора позаботиться о завтраке, — спокойно произнес Металл, после чего вылез из-под одеяла и ретировался. Убедившись в том, что он ушел, я переползла на его часть мешка, от которой всё еще исходило тепло невероятной силы, решив полежать здесь до его возвращения, но мой план не сработал. Я не заметила, как снова заснула, а когда проснулась, благополучно обнимала горячую руку Платины, словно специально отстраненную им в сторону, чтобы не давать мне повода к более близким объятиям и, впоследствии, моему нелепому смущению. Он лежал на моем месте с закрытыми глазами, но я откуда-то знала, что он не спит. Аккуратно выпустив его руку из своей железной хватки, я перевернулась на спину и закрыла глаза предплечьем, чтобы притвориться спящей, но сон больше не приходил. Примерно через десять минут Платина зашевелился, и я решила, что это удобный момент, чтобы вылезти из мешка и сходить в кусты. Напялив на себя ботинки, я быстрым шагом вышла наружу и полной грудью вдохнула колкую утреннюю прохладу. Утро было беспросветно серым, без единого намека на возможность теплого дня, что заставило меня поежиться еще сильнее.

Зайдя за куст, я быстро начала расстегивать свою кофту и комбинезон. С самого начала я ненавидела этот идеальный комбинезон за то, что его приходилось почти полностью снимать, из-за чего отливать мне приходилось почти полностью оголенной. Утренняя прохлада так сильно щипала моё бледное тело, что я умудрилась отлить в два раза быстрее обычного и в три раза быстрее одеться.

Когда я вернулась к пещере, Платина уже был снаружи. Он сидел возле смородины в одной футболке, при этом облокотившись о каменистую стену спиной, словно совершенно не замечая низкой температуры. Сев рядом с ним, я взяла подобие изогнутого шампура, висящего над дотлевающими угольками костра, и начала рассматривать нанизанный на него кусок.