Александр Башибузук - Я остаюсь [litres]

– Да у нас в городе национальная гвардия немножко повоевать с супостатами успела… – На лицо Василия набежала легкая тень. – Потом часть ее сдристнула, а остальных «ненаши» сожрали. Вот и подобрал. Патронов тоже хватает. К пулемету сотен семь есть и к винтовкам пару тыщ. А… и да, у Настьки с Ольгой маленькие такие. МР-5, вот. Только совсем коротыши. Я в полицейском участке нашем забрал. Ну и пистолетиков разных мешок. Не сумлевайся, Сашка, чертов этих встретим, как положено. Я к стволам привычный.

– Не вопрос. Как вы едете? Ольга с Настасьей в трейлере будут?

– Ну да. Им там сейчас сподручнее. Потом могут ко мне пересесть. Бабы ж, чё им в голову взбредет-то, – Вася немного виновато улыбнулся, и я понял, что глава семьи и вождь он только номинально. Вот так всегда и бывает. Доброта в больших людях почти всегда равнозначна их размерам, а женщины это очень тонко чувствуют… и вовсю пользуются.

– Давай я тебе помогу, – я стал прикручивать стойку багажника со своей стороны. – Я первый поеду. Вы за мной. Дистанцию держи, метров десять – двадцать. Я периодически буду вызывать тебя по рации. Хочу сегодня засветло успеть к плотине. Оружие под рукой держи, неспокойно чего-то мне… и Настя тоже. Договорились?

– Так, ебтыть, командуй, Сашок, я без претензиев… – добродушно согласился Василий.

– Чевой-то это вы тут планируете? – к нам подошла Настасья.

– Как ехать будем, – коротко ответил я ей.

– И как же?

– Как можно быстрее и без остановок. Хочу до обеда добраться к дамбе. Как ребеночек и Ольга?

– Хорошо, слава тебе Господи, у нас в роду бабы всегда рожают, как плюются. Мне еще прабабка рассказывала, как бабушкой разродилась, положила ее в борозду, а сама опять жать пошла, – Настя перекрестилась двумя пальцами, и мне сразу вспомнилось изречение старовера из какой-то исторической книги: «Щепоть, сиречь крыж, есмь дуля диаволова, а двуперстие сие благолепие Христово».

Эти самые староверы при Петьке, за старый способ крещения и еще за какие-то мелочи, сжигались целыми общинами, вот у людей вера была. Я всегда думал, что их и в помине уже не осталось. А вот встретил, чудеса, да и только.

Настя продолжила:

– Все в порядке. Думаю, через неделю уже прыгать будет Ольга-то. А тезка твой богатырь, вылитый Вася. Тоже в порядке.

– У вас все есть… ну, для ребеночка? – поинтересовался я, очень смутно понимая, что же ребенку в реальности надо. Пеленки, памперсы… кажется… не, толком не знаю.

Настя улыбнулась:

– Пока достаточно. Мы еще за полгода до родов хорошо закупились, а Вася еще ворчал.

– Не очень я и ворчал, – великан смутился. – Сильно на вас поворчишь!

– Это точно, – согласилась Настя и сказала мне: – Глянь, Сань. Вона, видишь, твоя баба уже глазищами своими красивыми сверкает. И косоглазенькая тоже. Ревнуют. Стой, скажи – ты венчаный, или в грехе живете?

– Это с какой стороны посмотреть. Найдем священника – повенчаемся. А что?

– Ничё… – Настя пожала плечами и сразу перевела разговор на другую тему: – Ну что? Готово? Тогда надо сниматься.

– Снимаемся…

Когда садились в машину, Эсмеральда скорчила мне страшную рожицу и пихнула кулачком в бок. Но скандалить не начала. Это радует.

Я старался держать скорость около семидесяти километров в час, дорога позволяла и больше, но около поселков и городов встречались пробки. Одна попалась так и совсем грандиозная.

Неизвестные пытались заблокировать въезд в Эль-Монте, скорее всего, пытались организовать периметр обороны. Согнали в кучу несколько большегрузов и десяток легковушек и все это еще густо заплели колючкой. Вот только что-то у них не вышло. Помимо неприкаянно слонявшихся зомбаков, в которых превратились защитники, все машины были густо издырявлены пулями, и, судя по дыркам, лупили из крупнокалиберных пулеметов. Перед баррикадой чернела коробка сгоревшего бронетранспортера М-113, у него повреждений особых не было, просто сгорел, скорее всего, закидали бутылками с зажигательной смесью. Это обороняющиеся постарались. Но это им мало помогло. Постреляли их, баррикаду растащили и теперь в городе чадили пожары…

– Сань, слышишь, этих нехристей, что людишек извели, я у нас видел. Эту коробчонку тоже. Три у них таких. Вона и город пожгли, их манера, едрить их в печенку, – сообщил по рации Вася.

– Сколько их?

– Я видел одну кумпанию, где-то под пятьдесят человечков. Но их таких минимум три по городу шастали. Их манера палить всё… Накось их в душу, растудыть аспидов кубыть… – заковыристо выругался Вася.

– Ага, кубыть – раскубыть… – согласился я с ним.

Судя по внешнему виду гобблеров, бой случился дня три назад, да и машины уже давно догорели. А вот маршрут этих уродов мне очень не нравится, движутся в одну с нами сторону.

И на три-четыре дня опережают. Это если они в Эль-Монте задержались, пограбить на пару деньков, а может и больше, так теперь и совсем рядом получается. Нехорошо. Не один же я такой умный, к воде переть, у этих тоже мозгов хватит додуматься.

Идея нашей поездки мне сразу перестала нравиться, вряд ли приходится надеяться при встрече на теплый и радушный прием, а если они уже на дамбе сидят? Хочется верить, что нет…

Мы стояли на развязке, и я внимательно осматривал съезд на Футхилл-фривей, шоссе, которое должно было привести на прямо до Азусы, последнего городка перед дамбой Моррис.

Уже отлично просматривался Поперечный хребет, а точнее горы Сан Габриэль. Скалы, покрытые лесом, в легкой туманной дымке, обрывы, каменные осыпи. Некоторые горы впечатляюще высокие. Там, Эсси говорила, и летом кое-где снег лежит. Ладненько, пока меня все устраивает, и в горах я не прочь побывать.

– Mi Amor, что это за городок – Азуса? – поинтересовался я у Эсси, которая тоже вместе с Хатори рассматривала в бинокли окрестности.

– Не знаю… – пожала плечами Эсси. – Город как город. Кажется, в местном полицейском управлении впервые появилась «Шеви Камарро», ну эта… Знаменитая полицейская машина.

– Я знаю, – заявила Хатори, ущипнула Эсмеральду, от чего та завизжала во весь голос и с видом знатока доложила: – В городе расположен университет Джамакайя. Вот.

– И это что за хрень? – спросил я и показал девчонкам кулак. Детский сад, в натуре.

– Не хрень, – поучительно сказала японка. – Университет буддистской философии. Определенного течения.

– И какого течения?

– Вот этого я не знаю, – пожала плечиками в свою очередь Хатори. – Какая-то хрень о перевоплощении.

– Ну вот, а говоришь, не хрень, – удовлетворился я объяснениями.

Все хрень, все от лукавого… эти течения… философские. Хотел бы я посмотреть сейчас на этих буддистов. Харе Рама, харе Кришна от зомбаков не помогут. Я же говорю, все хрень. Однозначно.