Константин Калбазов - Гремя огнем… [litres]

Шаг. Другой. Третий. «Богатырь» уверенно набирал ход, отправляясь в свой первый бой. А в голове Алины вдруг пронеслись слова марша броненосников, увидевшего свет год назад: «Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход…» [5] В реальной истории – «Марш советских танкистов», стихи Бориса Ласкина, музыка братьев Покрасс. Ничто не мешает им написать эту песню и в этой реальности, разве что с некоторыми отличиями. Она даже начала подпевать, правда, одними губами, чтобы поручик не услышал. Желания показывать, насколько сильно она нервничает, не было никакого.

Батальон бронеходов атаковал сразу три высоты с расположенными на них ротными опорными пунктами, образующими единый узел обороны. Примерно половина личного состава японской армии занимала линию обороны. Весьма плотное насыщение, и уж тем более учитывая то, что противник умело использовал вершины гор и холмов. Вторая половина выведена в резервы, которые по мере надобности должны были перебрасываться по рокадным дорогам.

Для выполнения поставленной задачи бронеходный батальон разделили на три части. В каждой по восемь-девять «Сорок» и «Громобоев» с ротой десантников на броне и по взводу «Богатырей» в качестве усиления.

Поначалу ничего не происходило, если не считать все еще продолжающейся артподготовки. Расстояние до подножия горы, или, как она была помечена на карте, «высоты десять девяносто один», расположенной на правом фланге обороняющихся, – порядка полутора километров. Неблизко. И это с учетом того, что первая волна наступающих выдвинулась к рубежам начала атаки еще ночью. С соблюдением мер маскировки. Все же степь, пусть и предгорья.

При столь широкой полосе ничейной земли попасть под дружественный огонь шансы крайне малы. А уж получить осколок и вовсе нереально. Ну и японцам открывать огонь из своих пушек нет смысла. Их бронебойки, имея одинаковый калибр с немецкими, серьезно уступают им в бронепробиваемости. «Богатыри» им не по зубам даже с сотни метров. Как, впрочем, и лобовая броня «Громобоев». Остаются полевые орудия с их осколочно-фугасными снарядами. Но их не так чтобы и много, и дистанция все еще остается приличной. Опять же, непрекращающийся обстрел с русской стороны. Вот и ждут самураи. Уж чего-чего, а терпения им не занимать.

– Алина, видишь истребители?

– Да, Артур Николаевич.

– Некогда разводить политесы, так что на «ты» и по имени. Имей в виду, у них на подвесных – бомбы. Наших летунов я пока не наблюдаю. Так что сейчас может быть весело.

– Приняла.

У пилота имеется перископ с переменной кратностью, и он может рассмотреть детали, которые ей не увидеть при всем желании. А потому не доверять его мнению причин никаких. Опять же, над машиной командира взвода поднят сигнал «воздух». Не представляй самолеты для бронеходов опасности, тот не стал бы так-то уж обращать на это внимание.

Возможно, она и ошибается. Винтовочный патрон машинам ничего не сделает. Но зато очень даже может навредить десанту на броне. Нет пока в российской армии бронетранспортеров, ни шагающих, ни ездящих.

Она что-то такое слышала, но так до конца и не поняла, то ли ведутся разработки, то ли уже налаживается производство. Но вот здесь, в Монголии, их нет. А значит, нет на вооружении в принципе. Потому как даже незначительный военный конфликт для проверки оружия в разы эффективней любого полигона.

Истребители не обманули ожиданий и, воспользовавшись тем, что их воздушные противники припаздывают, ринулись в атаку на бронеходы. В качестве целей избрали в первую очередь именно «Богатырей». Что неудивительно, ведь эти машины точно не по зубам бронебойным средствам опорных пунктов.

Когда первый самолет начал заходить на бомбометание, Алина и не подумала пугаться. Напротив, продолжая вести машину, она внимательно наблюдала за полем боя. Отчего-то даже подумалось, что все происходящее вокруг очень похоже на звуковое кино. Только цветное.

Интересно, а появится ли когда-нибудь цветное кино? Пока ей доводилось видеть лишь фотографии в цвете. И как ее заверяли, получение подобного фото – весьма трудоемкий процесс. Фотографические аппараты, реактивы, бумага и пленки невероятно дороги и остаются уделом энтузиастов. Ну или весьма дорогих фотоателье.

Поймав себя на отвлеченной мысли, Алина спрятала улыбку. Хотя если бы кто увидел ее, то скорее все же назвал бы ухмылкой. И обращена она была не к кому иному, как к самой себе. Кино? Ну-ну. Это она серьезно так перенервничала, раз уж подумать больше не о чем. Прислушалась к внутренним ощущениям и… Осталась довольна. Страха нет. А нервничает она только по одной причине – боится что-то сделать не так.

Ду-ду-ду-думм! Все же голосок у ЕКПБ [6] ЕКПБ – единый крупнокалиберный пулемет Березина калибра 14,5 мм. немногим уступит той же «сорокапятке». Звучит солидно и весомо. Не смотри, что она за броней и ствол вынесен перед машиной. Очередь на четыре патрона Алина расслышала отчетливо и даже вздрогнула от неожиданности. Но машину продолжала вести ровно, насколько это вообще возможно.

Бросив взгляд в перископический триплекс, различила росчерки трассеров, устремившиеся к головному истребителю. На нем сошлось сразу несколько очередей, в том числе и с идущих следом «Сорок», вооруженных таким же пулеметом.

Вообще-то, стрелять по воздушным целям с ходу – дело неблагодарное. Бронеход раскачивает, выдержать прицельную линию практически нереально. Конечно, можно подстроиться под монотонную качку, а опытному водителю при движении по ровной местности это вполне по силам. Но все одно, о сколь-нибудь приемлемой точности при этом говорить не приходится. Хорошо как удастся отправить пули в район цели.

В принципе так и получилось. Но с учетом того, что на одной машине сошелся огонь сразу восьми пулеметов, результат все же был. Алина не видела, сколько трассеров уткнулось в алюминиевое тело самолета. Ее задача – вести «Богатыря», а не глазеть по сторонам. Но головной истребитель изверг белую струю пара, тут же истаявшего на ветру.

Самолет начал терять высоту. Пробит котел, без вариантов. У истребителей он лишь один, а значит, машина осталась без движителя. Было очевидно, что пилот пытается планировать, но у него из этого ничего не выходит. Истребитель и без того тяжелый, а тут еще и с полной загрузкой.

Не долетев до цели добрых три сотни метров, летчик разом сбросил все четыре двадцатипятикилограммовые бомбы, а на брюхе появился шлейф, отдаленно похожий на дым. Однако Алина сразу же догадалась, что японец сбрасывает топливо. О парашюте тут думать не приходится. Пилот пытается максимально облегчить машину и попробовать спланировать на вынужденную посадку. Ситуация, в которой он оказался, – это вовсе еще не приговор. И летчик решил бороться до конца.