Александр Машошин - Сенатор

-- А кто поведёт корабль?

-- Твой старый приятель Сайкс, помнишь его? Он уже капитан, командир эскадрильи. Я специально попросила Панаку его прислать.

-- Ну, хорошо. Лети. Но если что, имей в виду, я этому Кловису повыдёргиваю всё, что торчит!

-- Да-да, конечно. Непременно повыдёргиваешь, но позже.

Уф-ф. Сколько же нервов с ним надо! Остаётся только удивляться, как это у Падме за четыре года не появилось седых волос. У меня так точно будут. После его ухода я спустился на кухню, выпил бокал терпкого тоника, чтобы успокоиться, и принялся собирать вещи.

Для перелёта я выбрал удобный, но не лишённый шарма наряд в этаком псевдоегипетском стиле: синий с фиолетовым укороченный топ-распашонка, юбка из плиссированной ткани, тоже расходящаяся спереди буквой "Л" от пояса, и узкие серые брючки. Кловис всю дорогу вился около меня, аки шмель вокруг клевера. Честно говоря, он меня немного пугал. Ростом сантиметров на пять выше Анакина и заметно шире него в плечах, он был слишком большим. Вздумай он перейти к активным приставаниям, я бы не смог оказать сопротивления просто из-за разницы в весовой категории. И за что он тебе раньше нравился, сестрёнка? Возможно, именно из-за мускулатуры? Хотя, надо признать, мозгов у Кловиса не меньше, чем мышц, в противном случае Банковский Клан не выдвинул бы его в Сенат. Поддерживать интересные беседы он также умел мастерски. Утром по корабельному времени страх меня почти отпустил, и за завтраком я взял нить разговора в свои руки, начал расспрашивать про коллег по Банковскому Клану, надеясь услышать правду. Результат превзошёл ожидания. Таких метких, ёмких и хлёстких характеристик, наверно, не смог бы дать и профессиональный сатирик.

-- Не любишь ты их, Раш, -- заметил я.

-- Они не золотые слитки, чтобы их любить, -- пожал плечами Кловис. -- Некоторых я искренне уважаю, но это ведь не означает, что они без недостатков. А сердце моё... ты знаешь, кому оно принадлежит, -- он положил свою большую ладонь на стол поверх моей.

Удивительное дело, но при его прикосновении во мне что-то шевельнулось, вовсе не так, как я ожидал. Страх исчез, я чувствовал лёгкую симпатию к этому мужчине и одновременно такой же лёгкий налёт горечи оттого, что мы друг другу не подходим. Даже для чисто приятельских отношений.

-- Уважаешь, -- повторил я, словно не замечая его жеста. -- Кого же именно? Мне уже интересно познакомиться с этими достойными существами.

-- Не уверен, что все они сейчас на Кейто Неймодии. Кто будет на приёме, всех покажу и представлю тебе. Между прочим, среди них есть одна женщина.

-- Дай, угадаю. Мадам Мелор?

-- Она такая же мадам, как ты или я, -- рассмеялся Кловис. -- Нонна Мелор всего на год старше меня. Начинала с простого статистика, а сейчас руководит Департаментом Общего Анализа. Вы легко найдёте общий язык. Она такая же горячая сторонница канцлера Палпатина.

-- Главное, чтобы не фанатка, -- сказал я.

-- В чём разница? -- заинтересованно наклонил голову Кловис.

-- Фанаты, в отличие от сторонников, не замечают недостатков и не допускают критики своего кумира, -- пояснил я. Он усмехнулся:

-- О, нет, за это не беспокойся. У Мелор, как у всех цереан, скептицизм часть натуры.

Сенатор Лотт Дод, мерзкий противный неймодианин, встретил нас прямо у трапа. Не то чтобы не люблю неймодиан - у меня, в смысле, у Падме, есть знакомый торговец приправами, очень приличный дядька, и жена у него добрейшая женщина. Но Дод... Жаден, подл, мстителен и, к тому же, сепаратюга, это уже не Падме известно, а лично мне. Словам этого двуличного мерзавца о надеждах на хорошие отношения и, в особенности, о начале с чистого листа, я не поверил ни на миг: злопамятен он, как сиамский кот, при случае обязательно цапнет, только зазевайся. Однако, двусмысленную фразу про "второй шанс" я в ответ произнёс, не преминув стрельнуть глазками на Кловиса. Тот был очень доволен и тотчас расплылся в улыбке. Лишь настойчивое напоминание Дода о том, что им нужно кое-что обсудить, возвратило его с небес на землю. Я, разумеется, не стал и пытаться за ними подсматривать, поскольку содержание того разговора знал и без того. Стащить доказательство сговора банкиров с Конфедерацией можно будет позже. Лучше, не торопясь, заняться приготовлениями к официальному ужину.

-- Оли, помоги мне, пожалуйста, -- сказал я.

-- Конечно-конечно, -- девушка-падаван раскрыла контейнер с одеждой. -- Что наденете, Сенатор?

-- Прошу тебя, давай по имени, -- попросил я. -- Вот это.

-- У Вас такая сложная причёска. Не знаю, справлюсь ли я с чем-то подобным.

-- И не потребуется, -- успокоил я. -- Давай сначала разберём эту, а потом сделаем что-нибудь классическое и не очень мудрёное.

Как я и рассчитывал, Кловис сам прибежал в отведённые мне покои узнать, готова ли я идти в банкетный зал. Мы с Оли в это время закрепляли шпильками мои волосы на затылке.

-- Почти. Только причёску закончим, -- сказал я Кловису через занавеску. -- Ты спускайся, я постараюсь не задерживаться. Ещё пять, максимум, семь минут.

Говорят, что точность - вежливость королей. Я, слава богу, уже не королева, немного опоздать для дамы вполне допустимо. К тому же, позднее появление позволит сконцентрировать на себе общее внимание, а это удобно для знакомств. Пока я медленно - а быстрее не получилось бы чисто технически - спускался по лестнице, все взгляды устремились на меня. Восхищённые взгляды, разумеется. Одеться на это мероприятие я постарался сравнительно просто, но эффектно. Открытое широкое платье из белого гладкого синтешёлка, отделанное по низу двумя полосами серо-стального цвета, длина - почти неприличная для знатной дамы с Набу, по щиколотку. Платье дополняли поясок и перчатки в тон отделке, на поясе блестела наподобие пряжки крупная брошь в форме ромба - в ней скрывался комлинк. Вокруг шеи было застёгнуто ожерелье с подвеской такой же конфигурации. Каблуки я надел максимальной высоты, на какой рефлексы Падме позволяли уверенно передвигаться, не думая о каждом следующем шаге. Наблюдая, как взгляды присутствующих мужчин фиксируются на моих ногах, и уж потом скользят выше, я мысленно улыбнулся и поставил себе первый плюсик.

-- Сенатор, -- торжественно произнёс Лотт Дод, беря с подноса дройда-служанки высокий керамический бокал, -- как мой почётный гость, разделите со мной этот кубок вина!

Он выпил, традиционно придерживая бокал левой ладонью за донышко, и, передавая мне, как бы невзначай провёл большим пальцем по краю:

-- За нашу обновлённую дружбу!

-- Разумеется! -- я улыбался, как ясное солнце и безотрывно смотрел в бараньи глаза неймодианина, не позволяя ему отвести взгляд. Принял, бокал, тоже как бы невзначай провернув его в пальцах, и выпил. Чёрт! Недостаточно повернул! Нижнюю губу защипало, появился привкус. Сладковатый. Ну, всё ясно. На горе Дода, я-то знало яде, знал заранее, и успел посоветоваться с доктором Ветте. Несмотря на то, что свой медицинский диплом она защищала по эпидемиологии, в интернатуре помощница сенатора Фритаа изучала, как раз, яды. Я не случайно делал макияж с акцентом на глаза, чтобы можно было не красить губы, и перед выходом обрызгал рот сложным индикаторным веществом. Если бы привкус был горьким, это означало бы другую группу ядов, иридонийскую, солёным - третью, что используют на Муунилинсте. Отраву, разработанную твилеками, так не выявишь, но антидот против неё можно принять заранее, что я и сделал у себя в комнате. А Дод использовал самый очевидный, неймодианский национальный яд. Времени он оставлял меньше всего. В течение трёх, максимум, пяти минут нужно проглотить дозу нейтрализатора, иначе потом его потребуется гораздо больше и вводить нужно будет внутривенно.