Александр Машошин - Сенатор

После второй ночи со Скайуокером истерики у меня не случилось, хотя чувство стыда на этот раз грызло ещё сильнее. Не столько оттого, что делали со мной, и не оттого, что делал я, а от той степени удовольствия, которое я при этом получил. Никуда не делись и мысли, которые я, казалось бы, прогнал от себя в прошлый раз. Напротив, они становились гораздо отчётливее и настойчивее. Мне хотелось заняться любовью с женщиной. Да, я понимал, что чисто технически это будет лесбис, но что поделать, если для моего разума интерес к девушкам - нечто естественное и нормальное, а к мужчинам - наоборот? И год с лишним, проведённый в женской оболочке со всей её анатомией, физиологией и гормонами, решительно ничего не изменил. По вечерам, ложась спать, я всё чаще прокручивал в памяти поездку на Мандалор, вспоминал нежные прикосновения герцогини, её прощальный поцелуй на грани фола. Это будило фантазии, вызывало сладкое томление во всём теле. Больше того, в полусне воображение рисовало на месте Сэтин других знакомых женщин. Пару раз я просыпался, не успев полностью заснуть, и долго лежал с бьющимся сердцем, чувствуя, как горят от смущения щёки. Срам и позор, короче говоря. Взрослая девица, двадцать шесть лет, а веду себя, как пацан среднего школьного возраста, пускающий слюни на старшеклассниц. Ладно Рийо, ладно Кин, да и Айла тоже куда ни шло, но когда начинают сниться поцелуи с собственной фрейлиной... Хорошо, хоть Осоки в этих снах не было. Рассматривать её в качестве предмета обожания я себе запретил строго-настрого: ещё два года ни о каких глупостях и думать не сметь! Пока, вроде, действовало. Чтобы пореже мечтать о романтических отношениях, я попробовал больше заниматься сенатскими делами, однако, спустя неделю понял, что способ неудачный. Всё время думать о политических вопросах - верный способ повредиться умом. Некоторую надежду вселял Старший Инженер, он уже в третий раз приглашал меня испытывать заказанный агрегат. Устройство было почти готово, оставалась окончательная отладка, чтобы сервоприводы нигде не клинили, и регулировка обратной связи. Так это называлось, на деле же больше напоминало обследование у невропатолога: "Так чувствуешь? Хорошо. А здесь? Нет? Секунду... А так? Отлично." Каждый сеанс Ник возился с настройками по несколько часов, пока не замечал, что я начинаю терять терпение. После чего предлагал продолжить в другой раз. То, насколько всё это непросто, я понял на третьей "процедуре", когда, казалось бы, уже отлаженные приводы вновь начали цепляться в нескольких местах.

-- Ишь ты, -- бормотал Старший Инженер, подкручивая что-то в механизме тонкой отвёрткой, -- а по образу и подобию не всегда выходит. Сейчас-сейчас... Вот так должно двигаться свободно, а? Ну-ка... Великолепно.

Так как два следующих дня у меня планировалась работа в сенатских комиссиях допоздна, мы договорились, что я приеду накануне выходного. Ник заверил, что следующая "процедура" будет окончательной, и я, наконец-то, смогу забрать заказ. Настроение у меня сразу резко улучшилось. Теперь-то не надо будет думать, чем заняться после Сената, наоборот, времени может даже не хватать. Ничего, будет надо - сбегу с заседаний, где не требуется выступать, а Сабе меня подменит. В тот момент я ещё не знал, что на следующий день в Сенатской ротонде случится довольно опасное, а кое для кого и трагическое происшествие.

Они ворвались в здание Сената во второй половине дня. Действовали дерзко, нагло. Сенатских гвардейцев расстреляли с большого расстояния, переодели в их броню двух дройдов-командос, оставив их прикрывать тылы, а остальная группа двинулась внутрь, выполнять основную часть плана. В это самое время прилетевший утром Скайуокер сидел у меня в офисе, развалясь в кресле, а ноги закинув на журнальный столик. И убалтывал на десятидневный отпуск где-нибудь в уединённом месте, где можно будет позабыть, что я сенатор, а он джедай. Я, в свою очередь, старался отбрыкаться, одновременно пытаясь вникнуть в документ, открытый на панели компьютера. Во-первых, сейчас у меня действительнобыло очень много срочной работы в Сенате. Во-вторых, я подозревал, что весь отпуск Анакин предпочтёт проводить, преимущественно, в постели, а такого марафона моя нежная психика может и не выдержать. Поэтому я рассуждал о важности того, что делаю, о долге, ответственности. Скайуокер - обижался, говорил, что вот для него, например, нет ничего важнее чувств ко мне. Другая, более наивная девушка, может, и поверила бы, да я-то знал, чем могут закончиться эти "важнейшие чувства" спустя год с небольшим, на Мустафаре. Если я не постараюсь и не переломлю ситуацию, а для этого нужно очень много работать. Он, конечно, почувствовал мой настрой. Поднялся, подошёл и... неожиданно всучил мне свой меч: вот, дескать, меч - это душа самурая, в смысле, джедая, так возьми, доверяю её тебе. Ничего не поделаешь, пришлось с ним целоваться и надеяться, что продолжению кто-нибудь да помешает, как бывало довольно часто. Этим кем-то оказался Бэйл. Он поведал, что сенатор Файло затеял в кулуарах дискуссию по поводу одного закона, кстати, как раз, о вторжении в личную жизнь. Да-да-да, в столь важной дискуссии непременно надо было принять участие! Стараясь даже мысленно не выдавать слишком явного облегчения - джедаи, как известно, настроение собеседника чувствуют довольно хорошо - я поспешил за Органой. Скайуокер остался в офисе, меч - у меня в рукаве.

Тут-то и прихватили нас террористы во главе с Кэдом Бейном. Сенатор Файло - чванливый самовлюблённый гран - отнёсся к ситуации совершенно неадекватно и, обогнув Бейна, просто направился к выходу. За что был тут же застрелен, просто и буднично, как нечто само собой разумеющееся. Сенаторы, исключая, пожалуй, Бэйла, были в шоке. Сдавленно охнула Кин, Рийо, отступив назад, мёртвой хваткой вцепилась в мою ладонь. Террористы, между тем, принялись отбирать у нас средства связи. Дойдя до меня, Бейн ухмыльнулся:

-- Ну, здравствуй, милашка. И кто же ты такая?

-- Я Падме Наберри Амидала, сенатор от Набу. И я требую отпустить нас немедленно. Галактический сенат не потерпит произвола.

-- А не слишком ли ты молода и красива для сенатора? -- Бейн сощурил красные глаза. То, что стоящая рядом Рийо ещё моложе и не менее красива, ему странным не показалось, должно быть, принял её за секретаршу. Может, можно это использовать? Развить мысль мне не дали. Орра Синг с неизменной снайперкой за плечами усмехнулась и произнесла:

-- Ты поосторожней с ней, если не хочешь остаться без клешни. Она девка боевая, даже мне не поздоровилось.

-- Вот интересно мне, как ты так быстро оказалась на воле? -- бросил я.

-- На Альдераане, дорогуша, прекрасные судьи. Их легко убедить, что не представляешь угрозы для их планеты, а дальше всё просто.