Александр Машошин - Сенатор

-- Ах, какая жалость, что я позвала сегодня знакомых! -- расстроенно произнесла Кои.

-- Во сколько? -- спросил я.

-- Через сорок минут. И две из них знают тебя как твилеку.

-- О-о, тогда, наверное, лучше не рисковать и уйти.

-- Да, неудачно вышло, -- вздохнула Айла. -- Главное, это ведь я подбила тебя нарядиться тогрутой. Ну, ничего, я ещё завтра заеду.

-- Может, наоборот? -- предложил я. -- Сегодня останешься здесь, а завтра пообщаемся.

-- Нет-нет-нет, завтра у нас графики могут не совпасть, мы обе на службе. А сюда, к девчонкам, я могу в любое время дня заскочить. В любом случае, полчаса у нас ещё есть.

Нола была очень огорчена, что тётя Айла так скоро уходит, в ореховых глазах блестели слёзы, тем не менее, она не расплакалась, а солидно произнесла:

-- Только завтра прилетай обязательно, я ещё поговорить хочу, -- потом повернулась ко мне и добавила: -- И ты, тётя, прилетай чаще, раз мне нельзя ездить к тебе после школы.

-- Хорошо, -- улыбнулся я. -- Ты потерпи немного. Как только кончится война, будешь приезжать хоть каждый день.

-- Смотри! Ты обещала!

Выходя на улицу, Айла улыбалась.

-- Племянница тебя просто обожает, -- сообщила она. -- Сказала мне, что лучше тебя только я и мама.

-- Я её тоже очень люблю, -- признался я. А про себя подумал: знала бы ты, какой красавицей и умницей вырастет эта кроха... Ну, надеюсь, всё получится, и Айла увидит сама.

Мы от души прошлись по городу, несколько раз изящно отбрёхивались от назойливых мужских компаний - получили массу удовольствия - и вернулись ко мне. Айла с видимым облегчением плюхнулась на диван в гостиной, меч положила на столик. Посмотрела на меня. На меч. Снова на меня.

-- Ты очень хочешь его взять, -- заметила она.

-- Ужасно, -- кивнул я. -- Потрясающе красивая конструкция. Можно?

-- Аккуратно только.

Цилиндрическая рукоятка увесисто легла в ладонь. Я почувствовал, что улыбаюсь во весь рот, и никак не мог придать губам нормальное положение. Айла покачала головой, воздевая глаза к потолку, и на лице её читалось: "ну, как ребёнок, честное слово!"

-- Хочешь включить, стань так, чтобы ничего не задеть, -- сказала она. -- Возьми обеими руками. В момент включения возникает прецессия, держи крепко.

Сбросив туфли, я отошёл дальше от мебели, почти к глухой стене гостиной между дверями спальни и кабинета, положил ладонь второй руки на рукоять. Хотя я и привык к новому телу, однако, прекрасно помнил, что у меня слабые женские руки. Стиснул цилиндр рукоятки так, что пальцы побелели, и только потом нажал кнопку. Синее лезвие с ровным гудением выплеснулось из эмиттера, замерло, струясь необыкновенным текучим огнём. Первое движение, медленное, примерочное, я сделал на напряжённых руках. Замах, удар сверху вниз. А ведь нормально, держу! Не теряя осторожности, я взмахнул мечом более уверенно, имитируя подсекающий удар, затем косой снизу вверх и разворот лезвия перед собой, как делают для защиты нижней проекции. Меч слушался очень хорошо. Следующая связка получилась почти без напряжения. Всё-таки, проворачивать рукоять одной рукой я не рискнул, такое лучше пробовать сначала с выключенным. Вот и укол, глубокий, в стиле спортивного фехтования, вышел, как мне показалось, не совсем чисто, лезвие слегка вильнуло. Всё, хорошенького понемножку. Я поднял меч вертикально, наслаждаясь звуком и ровным спокойным жаром, исходящим от синего пламени, надавил выключатель. Протянул меч владелице:

-- Спасибо.

-- Неплохо, весьма неплохо, -- одобрила Айла, снова кладя меч на столик и вытягиваясь на диване. -- Однако, заставила поволноваться.

-- Я же осторожно! -- с ноткой обиды протянул я.

-- Ага, особенно тычок назад мимо себя, прямо верх осторожности... -- Айла прищурилась и спросила: -- Колись, кто из них тебя обучает? Он или она?

Я молча развёл руками, извини, мол, подруга, своих - не сдаём. Даже своим же.

-- Ну-ну, -- хмыкнула твилека. -- Думаю, скорее, она. Анакин тоже достаточно чокнутый, но он слишком уж над тобой трясётся. Сознайся, подавила бедную девочку авторитетом?

-- Не было необходимости никого подавлять и просить, -- уклончиво ответил я. -- Согласись, когда рядом с тобой джедай, не уметь в случае чего воспользоваться его мечом просто глупо. Кстати, такое однажды уже случилось, в Сенате, с Бейном.

-- Может быть, ты и права. И однажды световой меч спасёт тебе жизнь... -- Она помолчала, глядя сквозь изогнутый транспаристил стены на панораму вечернего города. Посмотрела на меня. И неожиданно спросила тихим, но очень напряжённым голосом: -- Подруга... Скажи... Как... я умру?

Ох... Ну, вот что её разобрало именно сейчас?!

-- Тебе не надо пока знать, -- мягко сказал я. -- Ещё не скоро. Ты вся изведёшься.

-- Можно подумать, я уже не извелась, -- она нахмурилась. -- Падме! Ну! Скажи. Что это будет? Сит?

-- Нет, Айла. Будет ловушка. Сама я не видела, но... как бы слышала рассказ об этом.

-- Чей? -- продолжала настаивать она.

-- Одного клона. Поближе к делу изложу тебе всё в деталях.

-- Шанс избежать ловушки есть?

-- Я уверена. Когда будешь знать, где именно, тебя ни за что так не подловят.

Джедайка глубоко вздохнула.

-- Ну, вот видишь? -- произнесла она с почти нормальной улыбкой. -- Ты объяснила, я успокоилась. А то постоянно об этом думала, даже медитация не помогала.

Трудно сказать, то ли у неё, и впрямь, исчезло беспокойство, то ли это было наигранное - когда часто работаешь под прикрытием, волей-неволей станешь отличной актрисой - но остаток вечера джедайка пребывала в великолепном настроении. Как-то так получилось, что за ужином и после него разговор вертелся вокруг прошедших лет. Я и не заметил, как Айла заставила меня рассказывать о Набу, о детстве, потом о жизни во дворце после той истории с блокадой планеты. Вспоминалось всё это легко, практически без путаницы с моей прошлой жизнью, будто сложилась, наконец, цельная киноплёнка без склеек и засветок. Я, естественно, тоже расспрашивал подругу, что она помнит о своей жизни до потери памяти.

-- Ты совсем не помнишь свои отношения с Ником?

-- Помню только первые месяцы знакомства, -- вздохнула Айла. -- И очень тёплое чувство... Вернее, не так. Это чувство - не память, оно есть у меня сейчас.

-- Но сейчас Фисто нравится больше?

-- К нему я испытываю желание. К Нику - нет. К сожалению.

Как всё сложно, оказывается. Я счёл за благо оставить эту тему, перевёл разговор на другое. А за окном, тем временем, отгорел буйством красок закат, сменившись ровным прохладным освещением орбитальных зеркал.

-- Мне, наверное, пора, -- неуверенно произнесла Айла.

-- Мы сейчас похожи на двух уголовниц из анекдота, -- улыбнулся я. -- Десять лет просидели в одной камере, а когда вышли, четыре часа стояли у ворот тюрьмы, не могли наговориться.

-- Точно, -- расхохоталась джедайка.