Владимир Скворцов - Фрилансер [СИ]

Если анализ показывал, что внутри исследуемой области есть червоточина, то начинался уже поиск конкретной аномалии. Для этого зонды сближались, уменьшая исследуемую область. В конце концов после ряда итераций червоточина находилась, и начиналась вторая фаза исследований - наблюдение за найденной аномалией и определение возможности её использования в навигации и полётах.

Приведённое описание процесса поиска упрощено, но в то же время близко к реальности. Есть множество нюансов, оставшихся за кадром, но и сказанное позволяет сделать вывод, что процесс сканирования пространства достаточно однообразен. Требовалось разместить в выбранных точках зонды, потом их синхронизировать и только потом произвести замер.

А после этого зонды перемещались на новые позиции, или вообще картограф переходил к измерениям в другом месте. Как правило, использовались простейшие зонды. А значит, их на нужные позиции приходилось перемещать вручную, то есть пилот должен на своём корабле перевезти все свои приборы на новое место и там их установить по новой.

А система большая, за один раз проверяется только малая её часть, так что процесс поиска червоточин превращает романтику космических путешествий в однообразный утомительный труд, который можно сравнить с трудом рабов древности на гребных судах. И всё это отягощается вопросами безопасности, пираты любят атаковать картографов во время таких поисков, тем более, импульсы излучения зондов легко зафиксировать на больших расстояниях.

Существовали и автоматизированные зонды, значительно облегчающие работу картографов, но они стоили просто безумных денег, а их использование в глубине фронтира грозило обернуться огромными убытками, если принять во внимание статистику гибели "дырочников". Так что в лучшем случае подобные устройства использовались государством или крупными корпорациями, да и то в домашних системах.

Другим постоянным занятием во время нашей практики являлось пилотирование при отключенной электронике. Как я уже говорил, корабли картографов имели кое-какую защиту на время восстановления электроники после перехода. И хотя она и была достаточно примитивной, но позволяла уцелеть при неожиданной атаке при восстановлении корабля после перехода.

Об одном устройстве я уже сказал - датчики визуального наблюдения, по световодам сигналы с них попадают на специальные очки, в результате чего можно видеть происходящее за бортом. Иллюминаторов ведь на ботах нет, и посмотреть вокруг просто так не получится. А теперь стоит рассказать о твердотопливных ускорителях и маневровых двигателях.

В случае атаки корабля с отключенной электроникой ускорители позволяли ему хоть как-то двигаться и попытаться уйти из зоны поражения. Обычно ставят несколько ускорителей, в результате можно либо увеличить скорость, либо время, в течение которого корабль может двигаться. Конечно, это совсем не то, что маршевые двигатели, но даже такие устройства существенно повышают возможность выживания.

Для маневрирования в таком режиме движения используются специальные двигатели - газовые. По сути дела, это обычные форсунки, из которых выпускают находящийся при высоком давлении газ. Управление такими устройствами тоже исключительно механическое, как краном, открыл - газ пошёл, есть импульс управления, и корабль может маневрировать, закрыл - судно движется по инерции под действием ускорителей.

Да, наверное, ещё надо сказать об оружии. В таком, скажем так, инвалидном варианте, на боте в качестве оружия использовались неуправляемые ракеты, которых было аж восемь штук. По сути своей они представляли собой аналоги древних неуправляемых ракет класса воздух-воздух, запуск и работа которых происходила без использования всякой электроники.

Так что корабли картографов не были абсолютно беспомощны после выхода из червоточины, Правда, и управление ими в такие моменты сильно отличалось от обычного, и для этого необходимы были специфические навыки. Вот их мы и отрабатывали, занимаясь бесконечными упражнениями по маневрированию на корабле с полностью отключенной электроникой и двигателями.

А всё свободное от занятий время делилось между изучением баз знаний и долгими беседами с нашими инструкторами, рассказывающими о разных случаях из своей богатой практики. И пожалуй, больше всех в такой передаче опыта преуспел Фрэнк, для меня так в этом не было никаких сомнений. Его рассказы служили своеобразной матрицей, шаблоном поведения картографа во многих ситуациях.

- Проходи, Тим, садись. И чего же ты хотел у меня узнать? - спросил Фрэнк.

Тим прошёл в кабинет Учителя. Это было небольшое помещение, предназначенное исключительно для работы. В нём располагался стол, прикреплённый к стене, в случае необходимости его можно было целиком в ней и спрятать. Два стула, или скорее даже табуретки, обычно скрывающиеся в перегородках, а сейчас выдвинутые ближе к столу.

На нём располагалась виртуальная клавиатура, позволяющая связываться с искином. Чувствуется, это помещение не предназначалось для роли рабочего кабинета, и сейчас Фрэнк использовал его просто как место, где можно было с кем-то пообщаться наедине. Для обычной работы никакой кабинет не требовался, нейк заменял стол и компьютер, а при наличии связи всегда был подключен к Инфонету.

- Мне бы хотелось ещё раз пройтись с проверкой по сектору тридцать восемь.

- И что такого ты там увидел, раз захотелось самому перепроверить полученные другими результаты?

- Я понимаю, моя просьба выглядит не самым лучшим образом, но внутренний голос мне подсказывает, что в этой области пространства не всё так просто.

- Рассказывай, что тебя смущает.

На нейк Фрэнка пришло две картинки.

- Вот что получается. Здесь изображён первичный импульс, что генерирует зонд, а здесь - вторичный, который принимается после прохождения пространства. И если наложить один на другой, то видно, что они немного различаются.

- Различие есть, но оно еле заметно, да и находится в пределах ошибки измерения, - ответил Фрэнк. - И кроме того, потери, как и рассеивание сигнала, при прохождении через пространство неизбежны. Ну и часть сигнала просто не улавливается приёмниками.

- Да, я тоже посчитал отклонение формы и величины вторичного импульса из-за потерь и рассеивания, и получил почти такой же результат, что при исследовании пространства. Про отличия я уже сказал, они чуть больше, чем ошибка измерения, и вполне могут быть объяснены не слишком качественной настройкой аппаратуры. Или ещё какими-то причинами.

Но у меня появилась идея - мы для первичной проверки пространства используем слишком мощный импульс. А если его уменьшить, то и различия станут более заметны. Вот мне и хотелось бы проверить свою идею. И ещё есть некоторые мысли на эту тему, но они ничем не подтверждены. Я пока не готов к их обсуждению, но вопросы по самой процедуре уже есть.