Александр Михайловский - Снежный Тайфун

За окном давно стемнело, да и окна эти были хорошо задернуты плотными шторами. Там, за окнами стоял непривычный для немцев мороз в минус пятнадцать градусов, и страшным голосом выла вьюга. Генерал-фельдмаршал сидел в мягком кресле и смотрел, как, треща и стреляя искрами, сгорают в камине березовые дрова. В душе у командующего группой армий «Центр» было так же темно и мрачно, как и на улице, где под пронизывающим ветром, бросающим в лицо колючие пригоршни снега, в своих тонких шинельках, спасаясь от холода, топчутся сейчас немецкие часовые.

«Уже теперь ужасно холодно… – думал он, – а ведь ноябрь – это формально еще осень. Что будет, когда наступит настоящая зима? Морозы в минус сорок и птицы, замерзающие на лету, как о том врал барон Мюнхгаузен… Снега будет столько, что он будет засыпать дома по самую крышу, и над бесконечной белой равниной будут торчать только луковицеобразые маковки русских церквей… Хорошо русским – они привыкли и к метелям, и к морозам. В Германии такая погода зимой бывает только в Тироле, и тамошние жители к ней привычны; но там горы, а тут равнина…»

С наступлением первых холодов генерал-фельдмаршал Лист отдал приказ начать конфискацию теплых вещей у местного населения. Впрочем, теплыми вещами конфискации обычно не ограничиваются. Германской армии требуются не только они, но и множество других вещей, включая продовольствие, рабочих лошадей, а также дармовую рабочую силу. Но конфискациями и принуждением к бесплатному труду удалось добиться лишь резкой активации просоветских повстанческих банд. Оказалось, что по местным деревням осело множество хорошо вооруженных солдат и офицеров большевистской армии, которые, защищая местных жителей от германских войск, немедленно взялись за оружие. Чем больше свирепствовали против бунтовщиков германские охранные дивизии и силы безопасности (ГФП), чем больше было расстрелов заложников, коммунистов, комсомольцев, советских активистов, да и просто интеллигентов, тем яростнее становилось это сопротивление.

Банды становились крупнее, сплоченнее, а у администрации генерального комиссариата «Вайсрутения» крайне недостаточно сил на их подавление. Полиция из местных антисоветских элементов оказалась малонадежной и малобоеспособной, айнзацкоманды и зондеркоманды сбивались с ног в поисках мелких бандгрупп и гибли до единого человека, напоровшись на хорошо вооруженные и обученные команды таинственных «мясников», получивших такое прозвище за то, что после боя они не оставляли в живых ни одного врага. Эти «мясники» будто специально охотились на карательные подразделения, при необходимости привлекая к своим делам не только местных бандитов, но и авиацию пришельцев из будущего, которых в вермахте окрестили «марсианами». Группенфюрер Артур Небе, командир айнзацгруппы Б, ответственной за территорию Белоруссии, говорил, что от дела этих «мясников» отчаянно несет серой. Ну не могут действовать с такой эффективностью даже лучшие кадровые подразделения большевистского НКВД. Или это готовые отряды боевиков «оттуда», или коммунистические фанатики, прошедшие дополнительную подготовку у инструкторов из числа «марсиан», таким образом получившие в свое распоряжение их возможности и спецвооружение. 2 2 Группенфюрер Небе еще не знает, что у этих разведывательно-ударных рот специального назначения смешанный личный состав из солдат и офицеров российских разведбатов, а также бойцов ОСНАЗ НКВД. А снаряжение и вооружение у них действительно из будущего, поэтому в случае боестолкновений такие роты способны создавать просто запредельную плотность огня.

И результат, как говорится, налицо – полиция безопасности и силы СД проигрывают «мясникам» и местным бандитам битву за тылы группы армий «Центр». На железнодорожных и шоссейных магистралях, питающих войска группы армий всем необходимым, чуть ли не ежечасно происходят диверсии, обстрелы и акты вредительства, и потому человек, говорящий по-немецки, в относительной безопасности может чувствовать себя только там, где стоят крупные армейские гарнизоны. Первое хуже всего, потому что от него страдает снабжение сражающихся войск, и так недополучающих самое необходимое. Обидно же, господа, когда с таким трудом выбитые у командования теплое обмундирование, патроны, снаряды и прочие вещи вместо попадания на фронт достаются бандитам, или сгорают в бессмысленных пожарах во время диверсий и подстроенных железнодорожных катастроф. А такое в последнее время стало случаться слишком часто.

Армия тоже мало чем может помочь силам безопасности в этой борьбе, потому что германские солдаты в первую очередь отчаянно требуются на фронте. После того как 9-я, 4-я и 2-я полевые армии по милости предыдущего командующего Федора фон Бока почти в полном составе погибли в отчаянном и бессмысленном сражении за смоленский выступ, первоначальный состав группы армий «Центр» был уничтожен практически полностью. Поступившие взамен погибших солдат уничтоженных армий маршевые пополнения из новобранцев и возвращающихся из госпиталей солдат, а также сводные кампфгруппы, прибывшие из других групп армий, как-то удалось скомпоновать в три вновь сформированные армии, но их сил хватало только на удержание фронта и ни на что более. Перед войной считалось, что для охраны тылов будет достаточно всего одной охранной дивизии на группу армий, и сформированы эти дивизии будут из солдат старших возрастов, помнящих еще прошлую Великую Войну. Как оказалось, это был чрезмерный и неуместный оптимизм, потому что если исходить из действительного положения дел, то для охраны тылов требуется держать целую армию – то есть от шести до восьми полнокровных дивизий, укомплектованных молодыми сильными солдатами, которые отчаянно нужны ему, фельдмаршалу Листу, в окопах на фронте.

И пусть ужасающие своей запредельной силой подвижные соединения «марсиан» в последнее время как-то скрылись из виду, но в воздухе продолжает свирепствовать их авиация, а в большевиках, если судить по рассказам чудом выживших старожилов этой кампании, больше нет той робости и неуверенности, которые преследовали их в самом начале войны. И хоть, по докладам разведки, большевистские войска, противостоящие группе армий «Центр», подобно кротам, озабочены только постройкой новых и обустройством старых полевых укреплений, на сердце у командующего все равно неспокойно. Там, на той стороне, все копится и копится неисчислимая масса людей с винтовками, которых большевики призвали по своей всеобщей мобилизации. Неизбежно настанет тот момент, когда прозвучит приказ – и все эти толпы, численно превосходящие вверенные ему германские войска раз в десять 3 3 На самом деле только в три раза, но у страха перед пришельцами из будущего глаза особенно велики. , полезут из своих окопов наружу, уставив перед собой стальную щетину из штыков. И только одно желание будет гореть в глазах этих большевистских фанатиков – добежать до своего немецкого оппонента и либо пырнуть его штыком, либо зарубить засунутой за пояс саперной лопаткой.