Алексей Чистюнин - Кружка [СИ]

— Без вопросов. Бригадир в курсе?

— Уже да.

— Надо с охраной говорить, чтобы чего не вышло.

— Быков уже общался. У них тоже есть потери. Всё. Я дальше пошёл. Завтракайте. Как все проснуться будет не до еды.

Сразу после завтрака все собрались у бригадирской машины.

— Сейчас будем лагерь ставить. Охрана подбирает место. От бригады просили выделить двух человек в помощь медикам. Кто пойдёт из старших машин? Если добровольцев нет, тогда я сам решу.

Я поднял руку.

— Я пойду.

— Хорошо. Кто с Николаем?

Женя Микуленко отозвался:

— Ну давайте тогда и я тоже. Чего стариков гнать.

— Вы до медиков дойдите они вас переоденут. А ты Николай рацию возьми с собой на всякий случай.

Вдвоём мы пошли по ходу движения колонны к её середине, где в походном ордере находились машины врачей.

На месте ещё до нашего прибытия Игорь Дуб одевал добровольцев в спецодежду. Нам выдали такие же серые безразмерные комплекты Л1 из прорезиненной ткани пересыпанные тонким слоем талька. Игорь посоветовал снять верхнюю одежду.

— Упаритесь и перепачкаетесь. Снимайте верхнее. Девочки протрут костюмы пока. Вдоль колонны пойдём. Нас уже ждут. Носилки надо взять и мешки для трупов. С головы колонны начнём.

У двадцать первой машины стояла толпа любопытных. В кабину не заглянул только самый ленивый. Обсуждение увиденного, шло в красках и на повышенных тонах. Внешне остекление кабины было целым. Что произошло не понятно.

Со слов первых кто обнаружил погибших в машине, была открыта дверь со стороны пассажира.

Игорь распорядился обойти машину с двух сторон и открыть двери.

— Посторонние отойдите подальше, внутри могут быть живые насекомые.

— Какие мы посторонние. Мы уже машину смотрели. Нету там живых жуков. Все мертвые там.

Из толпы вышел выше среднего роста худощавый коротко стриженый лет тридцати парень в футболке с номером пятнадцать. Его глубоко посаженные голубые глаза смотрели на нас с интересом и вызовом. Неожиданно он вытянул руку в нашу с Евгением сторону. Эти вот. Они с восьмой бригады. Я вам точно говорю.

— С восьмой? — не стройно спросила толпа.

— С восьмой! — ответил я. Отрицать нет смысла. Тощего я тоже узнал, он периодически трётся вокруг нашей стоянки. Надо было респираторы с очками сразу надеть, как Игорь советовал.

Желтым прокуренным ногтем дрыщь тряс перед нашими лицами и орал:

— Это вы во всём виноваты! Гробы купили на мертвяков. К покойнику это гробы приносить пустые. Из-за вас мы теперь все сдохнем тут.

Собравшиеся в поддержку слов угрюмо бурчали непонятное «угурум».

— Не должны они были умирать. Правильно я говорю?

— Угурум.

Смотрю на бесноватого и не пойму пьяный он или съел чего. Не может современный человек нести такую ересь. Предчувствуя, что нас сейчас начнут бить нажал кнопку вызова на рации. А кликуша снова орёт:

— Вы беду накликали на нас! Из-за вас они погибли! Вы виноваты. Ваши пустые гробы будут затягивать невинные души!

— Угурум.

— Не слушали меня, а примета такая есть. Есть такая примета! Люди просто так говорить не будут. Нельзя гробы покупать без причины.

Вот разорался артист моралист. Точно в самодеятельности участвовал или талант природный есть. На его крик со всех сторон начали сходиться любопытные.

Неожиданно для всех и для нас тоже, аккуратно разрезая плечом толпу, пришёл Степанов. Без разговора он легонько тюкнул говоруна кулаком по темечку. Заполошный крик оборвался на полуслове. Обмякшего оратора Василий взял за шиворот и поднял над головой.

— Мужики это недоразумение живо. Вот смотрите.

Степанов поднёс болтуна к лицу и принюхался. Поводил носом вокруг и неожиданно для всех укусил того за ухо. От укуса тот дёрнулся.

— Ты это чего?

— Да вот думаю, может съесть его? Он спиртом промаринованный. Суховат, но фаршированный отмякнет. Мужики морковка есть у кого?

Все стояли потерянные и молчали, не понимая как в такой ситуации вести себя. Работяги из любопытства, переминаясь стали подтягиваться ближе. Василий оценивая покрутил за шкирку балабола.

— Мослы одни. Откармливать надо. В чём душа ещё держится. Сырым съесть или закоптить? На гуляш пустить? А народ?

Народ вздрогнул.

Степанов потряс дрыщём как тряпичной куклой, длинные ноги которого чиркали ботинками по песку, выбивая пыль.

— Нет никаких гробов это разборные ящики. Истеричка эта. — Степанов снова тряхнул обвисшего в робе человека — Прикрывает дружков своих, которые на работе напились и с перепою открыли двери в неподходящий момент. Расходитесь не мешайте проводить санитарную обработку. Желающих помогать смотрю нет, а по глазеть пришли все. Вам не стыдно. Люди умерли в муках. Кому хочется поглазеть на чужие страдания? Молчите. Забирайте этого и идите к своим машинам. Включайте рации, сейчас будет селектор. Всем всё скажут.

Степанов отдал свою жертву его коллегам и посоветовал:

— Нашатырю сходите возьмите у доктора. Дайте понюхать. Сразу очнётся.

Наконец открыли кабину для проветривания. Внутри был ужасный вид. Два скрюченных человеческих трупа были покрыты чёрной коркой спёкшейся крови и застывшими на теле жуками. От трупов сильно несло запахом ацетона.

Игорь посмотрев на нас понял, что толку от таких помощников мало. Кто смелый? Кто со мной останется?

— Давай я Игорь. Жень ты с нами или как?

— С вами.

— Одевайте маски и очки. Остальные. Держите тент на вытянутых руках. И сами не смотрите. Не так. Развернитесь. Идите на ту сторону через тент ничего не разглядите. Выше держите, чтобы люди не видели и сами не смотрите.

Ухватив за руку труп фельдшер резко выдернул его из кабины. На землю словно упала деревянная плаха. От глухого звука соударения трупа и почвы все вздрогнули. Шурша заколыхалась импровизированная ширма.

— Что встали? Мешок раскрывайте и укладывайте его быстро. — Обратился к нам Дуб. — Остальные держите тент выше, пока не скажу.

Оцепенение спало. Но внутри появился осадок или обида? Так просто? Бездушно рационально. Нельзя так с человеком! Или можно? Родственники любого погибшего наверняка будут против столь вольного обращения с мертвым телом. Для них он привычно одушевлён. А я? Я против? У меня какая точка зрения? Человек это что? Разумная утроба или сосуд бессмертной души? Вот претит мне такое, а по другому…? По другому видимо никак. Не вытащить их иначе. Тогда всё правильно? Главное быстро, чтобы не понять и не прочувствовать?

В дальние дали эти рефлексии жизнь часто заканчивается вот так нелепо. Со вторым трупом разобрались быстрее по отработанной схеме. От трупа старшего машины неожиданно на дорожный песок отвалился неповреждённый мёртвый жук.

— Игорь у тебя баночки никакой нет? — уточнил Микуленко.