Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

— Вам не стоит волноваться, — попытался успокоить адъютанта, опасаясь, что в отсутствии Олега тот наворотит дел, и как можно беспечней продолжил: — Полковник не первый раз так уезжает. У него дела, видимо. Если он объявится, пусть свяжется со мной.

— Я понял, господин Никитин. Передам ему. Благодарю за содействие.

Я отключил интерфейс связи и бросил тоскливый взгляд на флаер. Надо как-то выбираться самому. Но страх по-прежнему не отпускал меня.

— Господин Никитин, у вас какие-то проблемы?

Рядом возник охранник. Совсем мальчик, сутулый, лицо бледное с синими кругами под глазами. Выцветший синий комбинезон явно велик, обвисает тряпкой на узких плечах. Из воротника как стебелёк одуванчика торчит шея. Студент, скорее всего. Без высшего образования ты обречён на ненужную никому работу, за которую общество будет подбрасывать лишь гроши. Но учёба в хорошем университете стоит немалых денег. Вот и подрабатывает он, видимо. Затыкает своим худосочным телом дырку в системе, которая уже давно не нуждалась в охранниках-людях.

— Да, проверьте. У меня двигатели не включаются, — проворчал я.

— Не беспокойтесь, господин Никитин. Сейчас всё проверим.

Перед носом охранника возник интерфейс, сплошь составленный из одних картинок, плавающих в пространстве, как в аквариуме. Нынешнее поколение любой текст уже воспринимало с трудом, только готовые трёхмерные иконки. Но парень так ловко начал жонглировать ими, составляя нечто похожее на цветистый кубик, что я заворожённо засмотрелся на его работу. И через пару минут возле моего флаера уже кружила стайка наноботов, похожих на больших стрекоз.

А я отошёл к краю площадки и окинул взглядом панораму города. Ровные ряды башен, залитые жарким, каким-то жадным солнцем, а между ними будто огромные пауки соткали призрачную паутину — лабиринты транспортных туннелей. Удивительно, как всё изменилось за какие-то десять лет. В начале двадцать второго столетия Москва задыхалась в пробках. Казалось, ещё чуть-чуть и наступит полный транспортный коллапс. Каждый новый мэр клятвенно обещал решить проблему, но только делал очередной шаг к хаосу. Владельцы центров всех мастей

— торговых, спортивных, развлекательных, строили очередную связку туннелей, которые, в конце концов, слились в общегородской невероятно запутанный клубок. Да ещё увеличивался поток летающих аппаратов. Все это приводило к тому, что флаеры и аэротакси сыпались с неба прямо на головы прохожих и жителей домов. Одна катастрофа за другой.

Но когда десять лет назад мэром был избран Леопольд Ланге, неожиданно всё разрешилось. Хотя в массмедиа ходили слухи, что новый мэр — друг Федула Юлдашева, главы влиятельной преступной группировки (и скорее всего так и было на самом деле), он спокойно, с достоинство отвергал все обвинения. И шёл к своей цели. Пригласил не архитекторов, не дизайнеров, а инженеров и конструкторов, который сумели создать самостроящийся наноматериал.

Были снесены почти все здания, и на их месте наноматериал, не зная отдыха, выходных, больничных, строил башню за башней минималистского дизайна, без излишеств. Между ними причудливо, но удивительно продуманно переплелись в изящный узор линии магнитопланов. Поезда на магнитной подушке стало строить гораздо проще, когда были открыты сверхпроводники, которые могли работать при обычной температуре. Над линиями магнитопланов проложили извилистые коридоры для обычного транспорта.

Ланге также занялся созданием автоматической системы диспетчерской связи для летательных аппаратов. Роботизированная система в считанные секунды вычисляет для тебя самый быстрый и удобный маршрут, и ты летишь куда захочешь, без какой-либо опаски.

И сейчас я любовался результатом труда учёных, конструкторов, программистов, словно картиной великого мастера. Прекрасная, гармоничная в своей простоте и продуманности Новая Москва.

Единственно, что портило впечатление, так это узкая тёмная башня, чем-то похожая на воткнутый в землю кинжал, где вместо «рукояти» его венчала женская фигура в хитоне. В воздетых к небу руках сиял ослепительно голубым пламенем шар. Вот он — храм секты «Очищающий свет Сверхновой».

Нет, они никогда не называли себя сектой, лишь братством людей, которые хотели бы спастись от греха, приняв свет, идущий из космоса. Но вот собирались ли они утащить на тот свет и семнадцать миллиардов землян, мне было не ведомо.

Обуреваемый мыслями, я совсем забыл о своём страхе перед полётом, не заметил, как оказался во флаере, машинально включил двигатели. И очнулся лишь, когда меня тряхнуло и я глянул вниз. Башни расступились, встали, как часовые вокруг площади с большой каменой чашей фонтана и фигурой беломраморной плачущей девы Марии в центре. Именно на этом месте произошла самая страшная катастрофа, когда в воздухе столкнулось несколько аэротакси, они рухнули вниз, разнесли на куски огромный торговый центр, погибли тысячи людей. Мэр Виктор Ратаев подал в отставку и вот тут как раз и наступил звёздный час Леопольда Ланге.

Дева Мария, сидящая в горестной позе в окружении сверкавших на солнце как бриллианты водяных струй, вновь остро напомнила об Эве. Бросило в жар, взмок затылок, и руки. Что я чувствовал к ней? Любовь, страсть, похоть? За такое короткое время невозможно влюбиться, мы даже толком не пообщались, не поговорили. Дай Бог она придёт в себя. Но как сложатся наши отношения дальше? Она не обязана отвечать мне взаимностью, но я не ждал обратной реакции, не хотел покупать её любовь. Наверно, это попытка как-то пробудить собственную душу, которая замёрзла, покрылась толстой коркой льда после того, как не стало Катюши.

Незаметно промелькнули ещё пара сотен километров, и вот уже на горизонте выросло невыразительное здание центра в блеклых бело-голубых тонах. А рядом раскинулся на тысячах акрах земли космодром и монтажно-испытательный комплекс. Стенды, заводы, стартовые позиции с шахтами, колеи с вагонетками на магнитной подушке, к фермам крепились несколько высоких сигарообразных ракет. Каждый раз, когда я видел это, сердце подскакивало радостно и начинало стучать гулко где-то на уровне горла.

Оставив флаер на стоянке, я прошёл через КПП, где меня тщательно просветили сканером, сделали снимок радужной оболочки, сняли отпечатки всей ладони правой руки — мера предосторожности, которую ввели недавно, после очередного теракта на космодроме. И только после того, как система меня идентифицировала полностью, как Артура Никитина, я сумел выйти на сам космодром. Где меня уже поджидал Валентин Грушевский, руководитель КБ по химическим двигателям наших ракет.

Он чем-то напоминал Олега, только был значительно старше. Но такой же высокий и крепкий, с цепким взглядом умных голубых глаз. Было ему уже за шестьдесят, но держался он бодро. Одевался всегда модно, заказывал одежду у собственного портного.