Евгений Аллард - Ловушка для Сверхновой

Мы пробежали по хлипким мосткам и я остановил Мизэки:

— Подожди-ка меня здесь. Я разберусь.

Порубив в капусту своей катаной охранников, я с Мизэки попал, наконец, в шлюзы, откуда стартовали космолёты. В центре огромного зала, по размерам превосходящим аэропорт в Атланте, словно сверкающие струи фонтана переплелись прозрачные туннели. Мне удалось пару раз лицезреть, как срабатывал подъёмник, доставлявший шаттл к входу в такой туннель. Он загружался командой и космолёт вплывал внутрь.

Проблема состояла в том, что перед посадкой в шаттлы, каждого члена экипажа тщательно проверяли — я видел отблеск ярко-оранжевого луча сканера. А, значит, пробраться незамеченными мы с Мизэки не могли.

— Что будем делать? — поинтересовался я.

Впрочем, я мог и не говорить это вслух. Мизэки ощущала мои мысли и судя по её сосредоточенному лицу, пыталась найти решение.

— Можно спуститься вниз, к ангарам, — наконец, предложила она. — И сразу сесть в какой-нибудь шаттл.

Первый уровень под космопортом занимали стоящие «ёлочкой» флаера, точь-в- точь такие, на котором мы путешествовали по кораблю. Потом подъёмник миновал ещё один уровень, где выстроились в два ряда летательные аппараты, смахивающие на небольшие реактивные истребители «Скорпион». Неплохо, но маловато.

— А вот это то, что надо! — воскликнул я.

Знаменитый авиаконструкторов как-то сказал, что некрасивый самолёт летать не сможет. И я целиком и полностью разделял его мысль. А эти красавцы, судя по совершенству их силуэтов, должны были летать превосходно. Каждый из них смахивал на гепарда, который готовится к прыжку. И короткие треугольные крылья по бокам казались широко расставленными лопатками мускулистых лап грациозного зверя.

— Я не смогу взломать его управление. Тут лапой гнера не обойдёшься…

— Да ну! Сможешь.

Я не поверил и в глубине души опять шевельнулся червячок подозрительности, что Мизэки не хочет, чтобы один из этих спейс файтеров покидал корабль. Но после тех приключений, которых нам пришлось пережить, улететь с корабля мы могли только на таком аппарате. Чего бы нам это не стоило.

— Олег, это глупость! Ты не сможешь управлять им. Не сможешь посадить его на Земле. Вообще…

— Мизэки, — я одарил девушку широкой ухмылкой. — Я могу летать на всем, что летает и даже иногда на том, что не летает.

— Хвастун! — она покачала головой с тем выражением лица, как бывает у взрослых, когда они понимают, что спорить с ребёнком бесполезно.

Подошла к стене, серебристая поверхность облезла, проявилась панель с мелкими закорючками. И девушка начала колдовать над ней. Постояв за её спиной, я стал мерить шагами длинную кишку коридора.

Шум подъёмника привлёк моё внимание.

— Т-с-с-с! — прошипел я. — Кажется, у нас гости.

Силуэт девушки замерцал, а на ребристых панелях не осталось ни следа панели управления — я не мог понять, как Мизэки умудрилась найти её.

С тихим скрипом платформа опустилась. Прошествовала трое мужчин, одетых в пухлые лётные костюмы оранжевого цвета, под мышками — каплеобразные шлемы с тёмным стеклом. Отделившись от стены я пристроился сзади, надеясь, что Мизэки последует за мной. Возглавлявший группу вызвал панель с кодом, но почему-то она проявилась совсем в другом месте, где колдовала над ней Мизэки. Ярко-оранжевый луч сканера охватил всю широкоплечую статную фигуру пилота и ворота медленно, нехотя начали подниматься. Один за другим экипаж прошёл внутрь.

Но стоило мне пересечь линию, как противно взвизгнув, звук сирены ударил в барабанные перепонки. Зловеще заметался кроваво-красный отсвет на стенах. Парни замерли, развернулись. И я понял, что скрываться нет никакого смысла. Сбросив капюОлег с головы, я выхватил из сумки «Сжигатель» и скомандовал:

— Быстро все в космолёт! Или барбекю из вас сделаю. Без шуток.

Они почему-то подчинились, даже не попытались вытащить оружие. Наверно, поняли, что в моих руках нечто посерьёзней их бластеров.

Спустился трап. Пилоты друг за другом поднялись наверх, а я замыкал процессию, держа наготове «Сжигатель», хотя понимал, что применять его в космолёте бессмысленно.

Скудный желтоватый свет, льющийся из встроенных в потолок круглых ламп, обрисовал салон — изломанные под прямым углом серо-стальные стены, такого же цвета скамейки друг против друга. Интерьер кабины оказался ещё проще: матово-белым отсвечивали абсолютно гладкие и голые стены, будто мы находились внутри огромного яйца. По центру — два широких полупрозрачных кресла параллельно друг другу, и одно боком за правым сидением второго пилота. И всё.

Пилоты селив кресла, и тут же со щелчком по периметру выдвинулась панель управления, повисли и включились экраны. Напротив кресла капитана и второго пилота с лёгким лязгом из пола поднялись рулевые колонки с V-образными штурвалами. Приподнялись шторки, открыв обзор почти на двести семьдесят градусов. В центре закрутился экран-сфера.

Но зря я похвастался Мизэки, что смогу управлять любым летательным аппаратом. Я не мог понять предназначения ни одного прибора, ни одного параметра, выведенного на экран. А если бы нам не повезло и экипаж не появился, как бы я управлял этим летающим монстром?

Я встал между креслами и скомандовал:

— Выводите шаттл на старт.

— Ты идиот, Громов. Сбежать тебе никто не даст, — бросил пилот в левом кресле капитана. — И не надейся. При разгоне от тебя мокрое место останется.

— Это мы ещё посмотрим. А пока отключи сирену, — перекатывая желваки, но спокойно и уверенно приказал я.

И тут лицо парня вытянулось, побелело до синевы, будто укус вампира выкачал всю кровь. Челюсть отвисла. Ещё бы, моя рука вытянулась на его глазах в самурайский меч.

— Ты понял? Выполняй! — я направил катану в грудь пилота.

— Что у вас там такое? — на сферическом экране отобразился мужчина средних лет в тёмно-синей форме с золотистой каймой на воротнике-стойке и погонах. Голый череп, плоская физиономия с едва заметным голубым оттенком почти сливалась со стеной из серебристых панелей.

— Да вот, крысы пробрались в ангар, — проронил капитан.

— Убили их? — хохотнул диспетчер.

— Конечно, — бросил на меня взгляд, полный презрения, но я только криво ухмыльнулся в ответ.

Бьющий по ушам резкий вибрирующий звук оборвался, и в кабине зажёгся ровный золотистый свет.

— Всё, выводи аппарат на стартовую площадку, — скомандовал я. — Быстро!

Пилоты надели шлемы, став не отличимыми друг от друга. По корпусу шаттла прошла вибрация, он качнулся и медленно пополз вверх.

Бах! Адская боль пронзила голову, словно ударили молотком. Перед глазами повисла мутная кровавая пелена, слезы залили лицо. Меня повело в сторону, ноги стали ватными, а перед глазами заплясал хоровод разноцветных искр.