Михаил Атаманов - Восьмой сектор [litres]

– В двух экземплярах, как положено. Ознакомься и распишись на последних страницах, – донесся до меня голос Георгия, собеседник опять почему-то был в синем военном мундире.

Я честно попытался вчитаться в текст, но все оказалось бесполезным – строчки прыгали перед глазами, да и вообще буквы в них были какими-то неправильными. Кроме слова «КОНТРАКТ» крупным шрифтом на первой странице я вообще ничего не мог прочесть. Подошел один из телохранителей Георгия, только на этот раз он был не человеком, а какой-то серой прямоходящей ящерицей в костяном панцире. Зато вот оружие у него никуда с пояса не делось, хотя сейчас это был не пистолет, а какой-то больше похожий на фен для сушки волос агрегат.

– Мой принц, нужно спешить. Время быстро уходит, – произнесла ящерица встревоженно.

– Сам знаю! – резко ответил ей Георгий в мундире. – Но видишь, как его развезло? Его и требовалось ввести в невменяемое состояние, но он же сейчас совсем уснет! Мия, не дай ему уснуть!

Девушка в розовых ленточках обогнула стол, подошла совсем близко и села мне на коленки. Она без всякого предупреждения впилась губами в мои губы, я почувствовал цветочный вкус ее темно-фиолетовой помады.

– Ну-ну, хватит! – Тот, кого назвали принцем, протянул через стол украшенную перстнями правую руку и перевернул лежащий передо мной контракт сразу на последнюю страницу. Мия всучила мне явно весьма дорогую ручку, вроде даже настоящий «Паркер» с золотым пером, и ткнула пальцем в то место, где должна была стоять моя подпись. Георгий начал меня торопить:

– Подписывай скорее, тебе уже пора приступать к работе!

Нетвердой рукой я машинально поставил загогулину своей росписи на месте длинного прочерка, затем еще одну роспись на подсунутом втором экземпляре непонятного договора. А потом сознание окончательно меня оставило, и я упал лицом в тарелку с недоеденными остатками форели и салата.

– ААААААААА! – Никогда не думал, что вид собственной руки может оказаться настолько шокирующим.

Даже не знаю, что именно меня больше напугало – раскрашенные синим и зеленым лаком ногти, черно-зеленый перстень на указательном пальце, золотая цепочка на запястье – тоненькая и с фривольным медальончиком в виде двух слившихся в объятиях тел, или сама кисть руки – пухлая, с короткими, словно лишившимися последних фаланг пальцами. Наверное, все это вместе. Самое главное было, что эта рука не принадлежала мне! Сон как рукой сняло, я присел на кровати и осмотрелся.

Место оказалось мне незнакомо – средних размеров прямоугольное помещение без окон и дверей, каменные, шершавые на ощупь плиты стен, слегка теплые, словно внутри перегородок проходили трубы отопления. Никаких ламп я не заметил, однако рассеянный тусклый свет позволял рассмотреть очертания предметов. Единственным предметом мебели оказалась моя кровать – огромная, словно рассчитанная на трех-четырех человек. На полу обнаружилось ковровое покрытие бордово-красного цвета, слегка пружинящее при ходьбе…

Стоп! Я поймал себя на неожиданной мысли. Откуда я знаю, что стены шершавые и теплые на ощупь, а ковровое покрытие пружинит при ходьбе? Я ведь только-только проснулся и даже не спускал ног с кровати! В возбуждении от своего открытия я протянул руку к стене и быстро убедился, что стена действительно теплая и шершавая, словно состоящая из пористого камня. Откуда я это знал? Может, дотронулся во сне? Допустим. Я встал на пол. Покрытие действительно слегка пружинило, как я и предполагал. Может, я ночью вставал, а потому знал? Я прошелся вдоль стены. Никаких дверей или хотя бы намеков на них. Да еще и освещение в комнате было явно недостаточным.

– Свет! – скомандовал я, и по всему периметру потолка зажглись яркие лампы.

Откуда я знал, как зажечь лампы? У меня не нашлось ответа на этот вопрос. А может, я даже где-то в глубине сознания знал, как выйти из этой запертой комнаты? Почему-то я не сомневался, что выход действительно существует. Только вот куда этот выход меня выведет? Готов ли я к тому, что меня ждет снаружи? Только тут я обратил внимание на то, что спал на кровати нагишом. Никакой одежды в комнате не обнаружилось, были лишь все те же ровные стены и большая постель. А что, если за моими действиями сейчас наблюдают? Мысль поразила и одновременно напугала меня. Я снова уселся на кровать и прикрыл срамоту одеялом. Кстати, хорошим таким одеялом, толстым и теплым, внутри пододеяльника прощупывался мягкий, приятный на ощупь наполнитель.

Я посидел немного, собираясь с мыслями и пытаясь восстановить прошлые события. Мешала сосредоточиться сильная жажда. В горле пересохло, тяжелый и неповоротливый язык ощущался шершавым и словно чужим. Догадки и предположения по поводу моего положения появлялись одно неправдоподобнее другого. Одно я помнил точно – вчера я сильно «нажрался» в ресторане, мне потом было очень плохо. Или это случилось не вчера? С трудом, как сквозь туман, я продирался через препоны, шаг за шагом восстанавливая события вчерашнего дня. Я пришел в «Золотую Воблу» возле своего дома. Это я помнил отчетливо, от этого события можно было начинать отсчет. Я пил с одним едва знакомым типом по имени Георгий. Он нанял меня для работы. Я должен был играть вместо него в какую-то игру. Точно, именно так. Но вот когда я пытался вспомнить дальнейшие события, мысли начинали путаться.

Так, может, я уже в игре? Если на моей голове надет шлем виртуальной реальности, то как ни крути головой, ты будешь видеть только экран. Я поднял руки вверх и нащупал свою голову. Никакого надетого на голову шлема не ощущалось, хотя это совершенно ничего не говорило – отдав мысленный приказ поднять руки, я мог приказать не своему собственному телу, а виртуальному персонажу. Как же все-таки проверить, в виртуальном ли я нахожусь мире или в реальном? Я снова осмотрел пустую комнату. У любой даже самой хорошо прорисованной компьютерной картинки можно рассмотреть пиксели изображения! Мысль была здравой, а потому я всмотрелся в странный перстень на моем пальце, пытаясь найти фальшь. Но то ли разрешение виртуального экрана оказалось очень качественным, то ли перстень был настоящим, но я не смог при всем старании разглядеть отдельные точки, из которых состоит компьютерное изображение.

Пить хотелось сильнее. Я снова встал с кровати и, намотав одеяло поверх туловища, отправился осматривать стены своего… а что это для меня, кстати? Для тюрьмы слишком комфортно, для обычного жилища слишком пустынно. Когда я подошел к очередному участку стены, в ней бесшумно открылся проем. Просто кусок камня уехал в сторону, обнажив полукруглую арку входа в соседнюю комнатку, оказавшуюся уборной. Это оказалось весьма кстати. Как и обнаруженный рядом вход в душевую кабину. На полочке в душе выстроилось множество каких-то непонятных баночек, но меня остановило совсем не это. На стене имелось зеркало, и я глянул в него.