Дмитрий Власов - Сталкериада. Путь мага

— Алексей, тебе понравилась эта книга?

Тот кивнул в ответ.

— Профессор, я такого никогда не читал. Я даже не припомню, что бы в моей жизни вообще такое попадалось. Раньше мне казалось, что для успеха нужна школа, институт. А тут оказывается, что всё интереснее — увлеченность. — Да, Алексей, это правда. Наш социум морально обнищал. И к сожалению, ты прав. Современная школа не вскрывает таланты и не наделяет увлечённостью. И даже наоборот. Он некоторое время помолчал. Пауза затянулась. Алекс ждал продолжения. Профессор очнулся, оглянулся, как бы вспоминая, где он находится.

— Ну пойдем, поедим. Комендант дал своим приказ тебя не трогать. Можешь спокойно передвигаться по территории блокпоста. Но лучше, от меня не удаляйся. Алекс снова кивнул. В одной из комнат казармы была организована столовая. Помещение было достаточно большое, чтобы вместить человек пятнадцать. Но сейчас здесь никого не было. На плите стояло две кастрюли. В одной был борщ, в другой каша по-флотски. Чуть поодаль стоял самовар. Алекс, учуяв запах борща еще в коридоре, начал давиться слюной. Он уже не помнил, когда ел такую еду. Уплетая борщ ложкой, двигавшейся со скоростью не медленнее, чем крутившейся вентилятор под потолком, и уже даже не пытаясь не стучать ложкой по железной мыске, Алекс превратился в один большой язык, ощущавший вкус удивительной еды. А как известно, в языке извилин нет. Что в данный момент Алекс и сообщал окружающему пространству, потеряв и такт и самоконтроль над собой. Квасьневский ел гораздо меньше. Ел он аккуратно и неспешно. Со стороны могло показаться, что человек, который так медленно двигает и ложкой, и вилкой, медленно и неспешно пережевывает пищу, вовсе и не хочет есть. Но это был всего лишь самоконтроль и понимание, зачем нужно полноценно питаться. Алекс взял добавки и когда дело дошло до компота, то оказалось, вливать его уже некуда. Но ценность компота для Алекса была не меньше, чем ценность борща. Он через силу залил в себя два стакана и икнул. Смутился. Квасьневский ничего не заметил, или по крайней мере не отметил это своим вниманием и Алекс расслабился. Ближе к вечеру было купание. Алексей был просто не в себе от счастья. Оказалось, что у военных есть душевые и там есть горячая вода. Первый раз за столько времени, полноценное купание. Квасьневский уже давно ушел к себе, а Алекс продолжал себя безжалостно тереть мочалкой. Наконец он ощутил себя чистым. Вернувшись в комнату, он увидел, что Квасьневский что то пишет на тумбочке, а по кровати разложены какие то фотографии и листы. На лице Алекса было написано такое невменяемое счастье, что глянув на вошедшего, Квасьневский не смог не улыбнутся.

— Ну с легким паром, Алексей. — Знаете, Олег Павлович, у меня ощущение, что я заново родился. Квасьневский улыбнулся в ответ. — Это по твоему лицу прекрасно читается. — А скажите, Олег Павлович. Я же вижу, вы меня на сквозь видите. У вас взгляд куда глубже, чем у Волка или Петровича. Вы, наверное, из следователей или прокуроров?

Профессор пристально посмотрел на Алексея, о чем то задумавшись. — Глубоко ты видишь, Алексей. Я тебе не скажу, кто я. Но в людях разбираюсь. Тебя тоже хорошо вижу и представляю, в кого ты сможешь вырасти, если будешь собою заниматься. Также я прекрасно представляю, во что ты можешь выродиться, если не справишься со своею тенью. А она у тебя очень большая. Это хорошо чувствуется. Алексей озадаченно посмотрел на Квасьневского. — Тенью? — Да. Это психологически термин. Под ним подразумеваются все психические недоработки человека, которые тот не осознал в себе и не взял под свой контроль. В этом случае эти неосознанные страсти могут взять власть над психикой человека и поработить его. В эзотерике и религии это называется одержание.

— Хм. Понятно. И что, у меня такое одержание тоже есть? — Конечно, Алексей. Одержимы в той или иной мере все. Вспоминай, как ты наворачивал ложкой вкусную еду. Помнишь?

— Ну да. — А осознавал ли ты себя тогда или просто превратился в существо, которое просто гонит себя за получением приятных вкусовых ощущений.

Алексей покраснел и замолчал, стыдливо пытаясь придумать, как выкрутиться. В голову ничего не пришло, и он решил признать правду.

— Да. Я потерял себя. — Вот это и есть проявление одержимости. Когда тело отключает разум, чтобы ничто ему не мешало наслаждаться, как в твоем случае, или получать удовольствие от проявлений эгоизма, как в других случаях. Насыщаться какими-то ощущениями или внутренними состояниями без контроля и без меры. Да ты не красней. Я тоже одержим. У меня тоже есть слабые места, которые могут меня на какое-то время подчинить. Все это и есть — Тень.

Алексей вновь, как и ранее перед Петровичем растеряно стоял посреди комнаты, впитывая и пытаясь полностью осознать все только что услышанное. — Алексей, вот смотри, это тоже пример и последствия одержания.

Квасьневский протянул ему несколько желтых и почти истлевших от времени листков из какого-то регистрационного журнала. Когда-то они были сильно измяты, но потом аккуратно разглажены. На одном листе были остатки нескольких капель, что слегка насторожило Алекса, потому как капли сильно походили на запекшуюся кровь.

— Хотя, сколько времени прошло, может и не кровь, подумал Алекс, оценивая желтизну листа и его трухлявость. Страницы легко осыпались по краям, будучи практически истлевшими. Им было очень много лет. Листы, судя по нанесенных на них типографской краской таблицах и по названиям столбцов, были вырваны из журнала готовности оборудования. Алекс на своей работе иногда заполнял журнал, подобный этому. В журнале указывались этапы подготовки оборудования, по каждому этапу ответственное лицо записывало о проведенных работах и своей подписью гарантировало что работа выполнена полностью и можно начинать следующий этап. Вырваны листы были весьма неаккуратно, по-видимому, в спешке. Это были последние листы, еще чистые, лишь на одном было пару записей от 25 апреля 1986 года. запись № 137. Проведены предпусковые испытания четвертого излучателя. Следующий этап разрешается. Инженер — лаборант Сидоренко.

Запись № 138. Излучатели установлены. Установка генератора запитана. Все оборудование контроля и регистрации запитано. Установка готова к испытаниям. Руководитель лаборатории Вольфиц.

Но то, что было написано поверх холодных записей рядовых технарей лаборантов, вызвало у Алексея если не страх, то что-то очень близкое к этому. Корявым почерком, видимо, в серьезной спешке поверх оперативных записей было написано. Я, младший сотрудник лаборатории исследований психической энергии. Фамилия Харитонов. Табельный номер 473. Сейчас, я похоже, последний, кто может записать происходящее и рассказать, что у нас происходит. Оборудование лаборатории перешло в супергетеродинный режим и сейчас работает на частотах, которые наши регистрационные приборы не могут измерить. Контроль и управление за оборудованием потеряны. Генератор работает в запредельном режиме и не реагирует на команды с пульта управления. Отключить с главного щита питания генератор не удалось. Нами было принято решение пожарным топором отрубить кабеля энергопитания от установок. Младшему сотруднику Петрову удалось добраться до вводов кабелей питания в установку и отрубить их, сам он при этом погиб. Генератор продолжает работать без подачи электроэнергии из вне! В зале генератора, по причине сработки блокировки по превышению пси поля, оказались заперты начальник лаборатории и ведущие лаборанты. Они все лежат на полу. Живы они или нет, я не знаю. Я их вижу через окно двери. Дверь открыть нет возможности. Все остальные двери так же заблокированы системой защиты. Со стороны вспомогательных помещений слышны стуки. Нас тут на начало испытаний было человек тридцать. Я ощущаю мощнейшее давление на психику. Уровень пси энергии зашкаливает. Покинуть помещение не смог. Выход из лаборатории заблокирован. Есть надежда пробраться наружу по шахтам вентиляции. Алекс взял следующий листок. Я Харитонов. Табельный 473. У нас безумие. Я только что очнулся. Видимо, терял сознание. Мощность пси поля стала еще больше. У меня носом и ушами идет кровь. В помещении генератора очнулись люди. Они ломятся в дверь. Но только… это уже не люди. Это ужас. Это. Это нелюди. Они мутируют. Сейчас я могу их опознать только по костюмам. Один из них только что разорвал другого на куски. Стук из соседних помещений продолжается. Но я боюсь даже предположить, что там. Генератор перешел в другой режим работы. Сейчас в пространстве излучателей сияют сферы ослепительного белого света, так же этот свет излучается вдоль граней установки. Я не знаю, что мне делать.