Владислав Выставной - Месть Зоны. Рикошет

Шли, ощетинившись оружием, физически ощущая, как где-то, прячась за листвой и ветками, крадутся твари, выжидающие момента для нового нападения. Покидая место предыдущей схватки, путники слышали рычание, грызню и хруст раздираемой плоти: мутанты пожирали останки себе подобных. Это давало отряду небольшую фору: хищник никогда не бросится за более сложной добычей, пока не сожрет то, что ближе и проще. Можно назвать это законом сохранения энтропии, а можно – законом всемирной лени, суть одна. Но и без того хватало опасностей – вроде гигантских насекомых, кишащих в здешних зарослях.

– Ай, мама! – взвизгнула Лапа, пытаясь сбросить с плеча что-то упавшее с веток.

– Тихо, не шевелись! – предупреждающе вскрикнул Ржавый, подсвечивая фонариком. – Ой, е-мое…

– Что у меня там, что? – беспокойно спросила студентка, пытаясь рассмотреть то, что пряталось у нее за затылком.

– Да так, веточка зацепилась, – сказал Бука, быстро приводя в боевое положение штык карабина.

На спине девушки удобно устроился гигантский шершень, который теперь, омерзительно подрагивая, выпускал из полосатого брюшка десятисантиметровый, острый, как игла, яйцеклад, явно вознамерившись вогнать его в позвоночник Лапы. Попытка просто согнать его была чревата: здоровенные челюсти грозили с одного раза перекусить девчонке шею.

– Оно шевелится! – от ужаса глаза девушки расширились.

– Замри! – коротко шикнул Бука, вскидывая карабин на уровень плеч.

Короткий удар – и страшная голова, сбитая с грудного отдела насекомого, слетела, громко щелкая в воздухе мощными челюстями. Следующий колющий удар – прямо в брюшко – и карабин на себя. Безголовая тварь, насаженная на штык, продолжала перебирать длинными лапками, шумно трепыхать крыльями и яростно вгонять яйцеклад в несуществующую цель.

– Что это было? – отчаянно отряхивая волосы, спросила Лапа. Увидела, как Бука стряхивает со штыка тушку шершня, и стала оседать, норовя упасть в обморок.

– Держись! – подхватил ее Удачник. – Не время отключаться!

Уговоры он дополнил парой сочных оплеух. Девушка пришла в себя. Однако легче ей от этого не стало: на труп шершня слетелась целая стая точно таких же тварей, но на этот раз обошлось без нервных вскриков: студентка молчала, закрыв лицо ладонью.

Зато вскрикнул и выругался Пузырь, столкнувшись лицом к лицу с Клещом, с хрустом откусывающим голову полуметровой саранче. Выдохнул:

– Что за дрянь ты в рот засунул?

– Это ты еще в Таиланде с местными не ужинал, – заметил Удачник. – Вперед, быстро!

Он вдруг обернулся к Буке, предложил:

– Может быть, ты поведешь?

Тот покачал головой:

– Здесь я впервые, так что мы в равных условиях. Если я почую опасность – скажу. Хотя… Пусть Завр дорогу прокладывает. Уж он-то не пропустит угрозу.

Удачник неуверенно кивнул. Волкоящер поглядел в глаза «хозяину» и тихо скользнул вперед меж стволов и колючих стеблей.

Двинули напрямик сквозь заросли. Командир группы пустил перед собой Пузыря, который выполнял роль тарана, пробивая объемистым телом живой «туннель» в листве и ветвях. Резко начался подъем. Ноги скользили по гнилой листве, покрывавшей сыпучую почву, руки цеплялись за тонкие стволы и лианы, но с каждым шагом подниматься становилось все труднее.

– Это мне напоминает воронку личинки «муравьиного льва», – тяжело дыша, сказал Удачник. – Помните, Краб рассказывал? Сколько муравьишке ни карабкаться вверх – все равно сползет ему в пасть.

Где-то внизу завизжала какая-то пожираемая заживо живность. Напуганные воплями, сорвались с ветвей и взлетели крылатые твари, упало и повисло на нитях, шевеля лапами, несколько чудовищных пауков размером с кулак. Последних Ржавый с руганью принялся сбивать на землю и с ненавистью топтать ботинками. Поморщившись от хруста и омерзительно чваканья, Лапа заметила:

– Нельзя пауков убивать – к несчастью.

– Вот как? – продолжая топтать, изумился рыжий. – А пауков ты, стало быть, не боишься?

– Боюсь. Но…

– Тихо! – скомандовал Удачник, подсвечивая себе фонарем, и присел, чтобы приглядеться к земле. – Смотрите, тропа. Вверх ведет.

– Точно, тропа, – обрадовался Пузырь. – По ней, небось, легче подниматься будет. Не зря же ее проложили.

– Так-то оно так, – сказал Бука. – А ты знаешь, кто ее проложил?

– Откуда… – упавшим голосом ответил толстяк. – А ты?

Парень не ответил, продолжая разглядывать широкую, хорошо утрамбованную полосы земли.

– Я первым не пойду тогда, – попятился Пузырь.

– Я пойду, – сказал Бука.

Удачник услужливо направил луч фонаря вперед, перед ним. Парень жестом остановил его:

– Не надо. Вообще убери фонарь, он мне только мешает.

– Но как ты…

– Свети себе под ноги. Или ребятам. Я пойду на пару шагов впереди – чтобы глаза привыкли…

По взгляду товарища Бука понял: тот впервые начал всерьез верить, что он, Малец, – тот, за кого себя сейчас выдает. Покачав головой, Бука отправился дальше по тропе, которая резко пошла на подъем. При этом никакого подобия ступеней или каких-то выбоин так и не появилось – лишь ровный, плотно утрамбованный грунт. На двух ногах подниматься было неудобно до крайности. Да и на четырех – тоже не особо. Так кто же проложил эту «трассу»?

Где-то на полпути к верхнему краю каньона парень стал ощущать беспокойство. Не оттого, что отчетливо слышал приближение врага, а как раз напротив – оттого, что не чувствовал ничего. В Зоне так не бывает. Здесь всегда какое-то дерьмо по соседству. Сделал знак остальным: «стоять!» Остановился, прикрыл глаза, всматриваясь и вслушиваясь во мрак.

Первые ощущения ничего не дали. Какие-то существа копошились вокруг, и не все были безопасны. Самые агрессивные заметно отстали, не испытывая желания подниматься со дна Каньона. И вот это было самое странное. Те хищники как будто боялись чего-то здесь, находящегося наверху.

Чуйка включилась мгновенно, схватив ледяной лапой за сердце. Он шарахнулся влево, так, чтобы оказаться выше тропы относительно склона. И усел крикнуть остальным:

– С тропы! Быстро!

Подчинились мгновенно. Бука еще сам не понял, чего именно испугался, но предчувствие не отпускало.

– Эй, Малец! То есть Бука! Что там такое? – сдавленно позвал Ржавый.

Проводник не ответил. Он ждал.

– Ты там живой вообще? – тихо спросил Удачник. Не выдержал – и направил в его сторону луч фонаря.

Тут что-то произошло: тропинка выше них, шагах в десяти, осветилась, принялась искрить и переливаться, как какое-то новогоднее украшение. И Бука заорал:

– Да вырубите свет! Все, все фонари – долой! Где Клещ?

– Черт… – Удачник огляделся. – Нет его.

– Он параллельно, через заросли вверх полез, – пробубнил Пузырь. – А что? Я думал, все видели.