Андрей Буторин - Упавшие в Зону. Учебка

– Да потому что ты на «урфинов» с дубинкой собрался!

– С-с к-какой еще д-дубинкой?.. – совсем похолодел Беспалый, еще не понимая сути, но уже предчувствуя катастрофу.

– Вот с этой, гугель ты шмюкнутый! – ткнул пальцем в тавказаковскую «Машу» Тушкан.

– Эт-то шт-турмовая винтовка с г-газовым д-двигателем автоматики, – отчетливо, почти дословно, вспомнился вдруг Беспалому «урок» Злыдня. Он даже не осознал, что произносит это вслух. – Ход г-газового п-поршня короткий.

– Ум у тебя короткий! – продолжал возмущаться крепыш. – Или ты и правда тупой?

Сталкер продолжал тыкать в «Машу». Нет, не просто в саму винтовку, а конкретно в ее магазин, который, как продолжал вспоминать занятие Аникей, «тоже из высокопрочного пластика и снабжен специальным окошком, чтобы следить за наличием патронов».

Да, окошко на магазине было, это ученый отчетливо видел. Не видел он только патронов.

– Там патронов нет, – внезапно перестал он заикаться.

– А я тебе о чем толкую?!

– Но почему? Я точно его сегодня снаряжал. Только один и успел.

– И не стрелял потом?

– Нет, – замотал головой Беспалый. – Зачем? Мне никто по пути не попался. Только сталкеры здесь.

– Есть такие сталкеры, по которым не мешало бы магазин выпустить, – буркнул Тушкан. И хмуро добавил: – Ну, тогда я не знаю, где ты свои патроны вытряс. О! А ты магазин не отстегивал?

– Зачем? – вновь мотнул головой Аникей и тут же замер, потрясенный догадкой. – Кошмарик!..

– Что – «Кошмарик»?.. – насторожился Тушкан.

– Кошмарик отстегивал. Сталкер такой.

– Да знаю я Кошмарика, шмуг тебя дрюг! На кой хрен он твой магазин отстегивал?

– Проверял стандарт магазинов.

– Что-оо?!.. – ахнул сталкер. – Ты знаешь вообще, как он Кошмариком стал, почему у него рожа такая?..

– Почему? – едва слышно прошептал Беспалый.

– Потому что ему ее двести раз рихтовали. За такую вот хрень-мутотень. Гнилой он, тухляк полный.

– А почему же мне те… ну, были там сталкеры… Почему не сказали, что он такой?..

– Потому что… – вроде как даже смутился Тушкан. – Вишь, дело какое… – Тут он посуровел, собрался и выдал: – У нас каждый живет, как умеет, и другим не мешает. Стучать, хоть на самое говно, все одно позорно. Вот когда лично тебя жучат, тогда хоть убей, никто тебе за это в кружку не плюнет. То, что ты свой магазин прощелкал – сам себе и щелкунчик, не хрен на других жалиться. – Он повернулся к соседям: – Слыхали, этот гугель дал свою «Машу» Кошмарику! Магазины проверить.

Сталкеры дружно заржали. Послышались возгласы:

– Чудила малахольный!

– Безмозглый ушлепок!

И снова – жеребячий хохот. Аникей почувствовал, как пылают щеки. Он готов был провалиться сквозь землю, но та была слишком неподатливой, твердой. Доцент отвел взгляд, посмотрел на поле и заледенел от ужаса: голые, с блестящими, дрожащими, словно ртуть, гладкими шишками вместо голов существа были уже метрах в ста. В руках у каждого был автомат или что-то подобное – возможно, те же «Маши», пока это было не видно.

Кто-то из сталкеров, не выдержав, открыл огонь. Кто-то крикнул: «Рано! Пусть ближе придут!» Но все равно стали стрелять. А «урфины» двигались, не открывая огонь, безмолвно и синхронно печатая шаг, словно вышколенное войско на параде.

«Как же быть?.. – лихорадочно заметалась в голове Тавказакова мысль. – Чем же я буду стрелять?.. Каким же я был идиотом, что поверил этому гаду! Еще бы карманы перед ним вывернул…» И тут его словно бичом хлестанули: «Карманы! Я же положил в них патроны из коробки!..»

Аникей повесил винтовку на шею и дрожащими руками обшарил карманы. В них оказалось только одиннадцать патронов. Но и это было хоть что-то. Он отстегнул магазин и принялся его лихорадочно снаряжать. Патроны вываливались из трясущихся пальцев. Тавказаков их поднимал и толкал в магазин.

Его возню заметил Тушкан.

– Откуда дровишки? Родил, что ли, со страху?

– Родил, – сказал Аникей. – Только мало.

– Сколь?

– Одиннадцать.

Коренастый сталкер помолчал и буркнул:

– Еще девять тебе отсыплю, для круглого счету. Но больше не проси, жить, шмуг тебя дрюг, и мне хочется.

– Спасибо!.. – сглотнул возникший в горле комок Беспалый.

– На кой мне твое спасибо! – разозлился вдруг сталкер. – У тебя и эти патроны надо бы отнять, чтобы в другой раз думал! Да тока не будет тогда у тебя другого разу. И так-то… – Тушкан достал из подсумка магазин и выщелкнул один за другим, как и обещал, девять патронов.

Это увидел сосед крепыша слева.

– Сколько там у него?

– Теперь двадцать. Мож, десяток-то еще насшибаешь? Спроси там…

В итоге Аникею передали еще десять патронов, и он снарядил магазин полностью.

– Спасибо, – снова сказал он.

– Да заглохни ты уже, спасибало! – рявкнул Тушкан, который глядел уже не на Беспалого, а на поле. И в следующее мгновение открыл огонь.

Какие же они были все-таки жуткие, эти «урфины»! Ртутные, дрожащие, будто студень, капли вместо голов, голые тела, покрытые блестящей прозрачной пленкой. Если смотреть только ниже шеи, то еще ладно. Хотя тоже не очень, будто солдаты прямо с оружием в баню строем зашли. Гм-мм, солдатки тоже тут были; одна даже с татухой в виде заячьих ушек на интересном месте… Но стоило поднять взгляд и увидеть «урфинов» целиком, то… верно сказал тогда Брюль: «Прям блевать тянет».

Правда, делать это было некогда, «урфины» ведь на самом-то деле, не мыться-париться пришли. Скорее, жарить и парить. Что они уже, собственно, и начали делать. Но стреляли блестящие солдаты как-то уж совсем не блестяще. Скупые короткие очереди, а то и вовсе одиночные выстрелы чаще всего не достигали цели. А если в кого-то и попадали, то, как правило, не убивали наповал, а лишь легко ранили. С другой стороны, почти одни только легкие ранения – это уже не походило на случайность. Если бы Аникей знал эту статистику, тот мог бы, наверное, подумать, что «урфины» так поступают сознательно, что им нужны не трупы, а живые соперники. Но знать он ее, конечно, не мог, а потому поначалу вздрагивал от каждого выстрела, ожидая «своей» пули.

Однако довольно скоро он пообвыкся, уже не вздрагивал, и даже сам стал попадать во врагов. Вот он увидел, как после выпущенной им очереди прущий шагах в двадцати прямо на него «урфин» – в сплошных татуировках на предплечьях и голенях, отчего походил на угодившего головой в блестящий непрозрачный пакет и вставшего на задние лапки котика в «чулочках», – замедлился вдруг, замер, осел и вытянулся на земле, продолжая подергивать конечностями.

Беспалый даже ощутил что-то вроде боевой гордости. Он представил картину со стороны. По полю слегка уже сбившимся и разреженным строем размеренно шагают мерзкие, блестящие, словно покрытые слизью зомби с ртутными каплями вместо голов. Они бы даже больше походили на пришельцев, чем на зомби, если бы не вполне земные татухи на телах многих из них и откровенно же земные физиологические – гендерные, так сказать, – признаки у мужиков и у немногочисленных женщин. Впрочем, сравнивать Аникею было не с чем, голых инопланетянок ему созерцать не доводилось. «Надо будет спросить у Плюха, – подумал он, – вдруг тот видел. Но это ладно, отвлекся я чего-то…» Так вот, идут эти блестящие ртутноголовые «урфины», шагают как на параде с автоматами наперевес, а тут он, Аникей Александрович Тавказаков, сталкер по кличке Беспалый! В болотного цвета штанах и куртке, высоких черных «берцах», черной же бандане, из-под которой выбилась такого же цвета длинная, до плеча, прядь волос. На левой ладони повязка: не стало мизинца, и неважно, откушен тот или отстрелен, – в любом случае им, храбрым сталкером, в этой Зоне пролита кровь. И сейчас он потребует за нее у врагов плату! Ведь в руках у него – песочного цвета штурмовая винтовка класса «Маша», и он поливает, поливает из нее свинцовым дождем эту нечисть!.. Слева сражается верный соратник Тушкан: коренастый крепыш в камуфляжной куртке, с такой же, как у него, извергающей на врагов жалящие стрелы огня «Машей».