Андрей Буторин - Упавшие в Зону. Учебка

– Но почему не просто при большинстве? – удивился Злыдень. – Обычно же так.

– Обычно? Где вы тут видите обычность? Мне нужна стопроцентная уверенность, что меня станут слушаться. И ежели вдруг четверть чему-то воспротивится, а то и зашалит, это не будет трагедией – остальные помогут привести их в чувство. А когда пятьдесят на пятьдесят – тут уж как повезет, гарантий нет. А мне нужны гарантии. Потому, коли согласны, можете хоть сейчас голосовать, я готова.

И голосование действительно провели. Каждому, кроме самой Забияки, Злыдень выдал по два патрона – винтовочный и пистолетный. В шапку, которую положили на стол, каждый должен был опустить только один. Винтовочный патрон означал «за», пистолетный – «против». Первым проголосовал Блямс, открыто положив в шапку винтовочный патрон. Вряд ли он не понял, что такое тайное голосование. Скорее всего, он просто хотел показать – в первую очередь, конечно, Илоне, – что он всегда за нее и не собирается этого скрывать. Потом он признался Плюху, что даже если бы пришлось выбирать между ними двумя, он все равно выбрал бы Забияку. «Потому что ты одиночка, – пояснил он. – Ты не любишь за кем-то идти, но и сам не любишь вести. А Илона любого заставит делать то, что нужно. Потому что она сильная и умная. И красивая. И добрая. Притворяется, что не добрая, а на самом деле добрая. А еще она…» Короче говоря, косморазведчик с трудом остановил разошедшегося машечкианина. И Егор был с ним полностью согласен. Даже слегка удивился, как хорошо «богомол» разобрался в людской психологии. Или просто был им с Илоной настоящим другом и научился их понимать.

Сам Плюх, тоже не скрываясь, положил в шапку винтовочный патрон. То же самое сделали Злыдень и Гор. Остальные свой выбор не афишировали. В итоге за Илону проголосовали девять человек и один «богомол». Двое были против. Разведчик почти не сомневался, что одним был Дед – наверняка не мог простить Забияке унижения. Кто стал вторым – оставалось загадкой. Но Плюх не собирался ее разгадывать – какая, собственно, разница? Один человек все равно погоды не сделал бы. Даже двое. К тому же, это ведь были не враги. Просто люди, имеющие отличные от большинства взгляды.

Все уже собрались расходиться, когда Забияка сказала:

– Э! Вы куда? Команды «разойдись» не было.

– Ты и впрямь собралась командовать по-военному? – тихо, чтобы слышала только Илона, спросил Плюх. – Перегибать, я думаю, не стоит.

Девушка, похоже, собралась ответить нечто резкое, но стушевалась, поморщилась, шепнула «прости» и громко объявила для всех:

– Подождите, еще один вопрос не решили. – А когда все снова расселись по местам, сказала: – У нас, конечно, не армия, но, коли уж сами меня выбрали, давайте соблюдать приличия. Если я что-то говорю – надо выслушать. А еще, раз уж нас так много, я желала бы знать, где кто из вас находится. Не потому, что собираюсь за вами следить, а для порядка. Так что ежели вдруг кто куда собрался, извещайте об этом меня.

– Понятно, чего там, – сказал за всех Брюль. – Это и есть нерешенный вопрос?

– Нет, – улыбнулась Илона. – Я еще подумала, что надо бы нам как-то называться.

– Так мы, вроде как, уже называемся, – посмотрел на своих друзей Злыдень. – «Промедленцы».

– То, может быть, вы «промедленцы», а вот мы – «туманные», – сказал доцент Тетерин.

– А раньше мы были «космитами», – глянула на него Забияка.

– Ты раньше еще и… – начал Олег Дмитриевич, но девушка его оборвала:

– Отставить! – А потом, уже вполне дружелюбно, обратилась ко всем: – Вот видите, все мы раньше назывались по-разному, но теперь-то мы в одной группировке, в общей. Так что предлагайте название.

– «Чертова дюжина», – сказал кто-то.

– Не стоит поминать чертей, – усмехнулась Илона, – нам и «урфинов» хватает.

– Мы тут все беспалые, безногие, переломанные, вот и давайте будем «калеками», – хихикнул Грибок.

– Сталкеры так называться не могут, – сурово зыркнул на него Гор.

– А давайте не «калеки», а «коллеги»? – предложил вдруг Плюх. – Раз уж мы все сталкеры и все в одной команде.

– Ёш! – хмыкнул Колыч. – Вообще-то недурственно.

И все, кроме Блямса, поддержали предложение косморазведчика. «Богомол», похоже, просто так и не понял смысла этого слова.

Затем было принято решение идти на охоту. Раненые Брюль и Колыч идти не могли, хотя последний и порывался, говоря, что мизинец – это ерунда. Но Забияка даже обсуждать эту тему не стала. Не могли также пойти избитые накануне Сысоев с Тетериным. Впрочем, профессора на охоту Илона бы и здоровым не отправила. Плюха она тоже не хотела отпускать, ссылаясь на его раненое плечо, но разведчик даже обиделся и сказал, осмотревшись, чтобы больше никто не услышал:

– Пожалуйста, не надо. Это смешно и… некрасиво. Я никогда еще за юбку не прятался.

– За что ты не прятался?! – вспыхнула девушка. – А ну, повтори!

– Я ведь образно, – сбавил обороты разведчик. – Просто могут подумать, что ты меня специально оберегаешь.

– А я тебя и так оберегаю. Потому что ты ранен.

– Ты про мою царапину? Ёхи-блохи, я думал, ты пошутила. Да я про нее и думать забыл!

– Вот именно! – сказала Забияка. – А нужно помнить. И хотя бы менять повязку. В царапину тоже может попасть инфекция, случиться заражение…

– Хорошо. Если поменяю, отпустишь?

– Егор, ты прямо как маленький, – засмеялась вдруг девушка, и Плюх почувствовал, как тепло стало на сердце. – Отпущу. Только повязку я сама тебе поменяю, а заодно на рану посмотрю.

– На царапину.

– Выберемся отсюда – сдам тебя в детский сад. Есть у вас такие учреждения?

– Найдем, – до ушей растянул улыбку разведчик.

Что интересно, на охоту вызвался идти Дед, хотя Забияка его тоже не хотела пускать – рана на голове у того еще не зажила. Но «авиационный инженер» настаивал, даже топал ногами, в результате Илона махнула рукой. Плюх подозревал, что в них обоих играла взаимная неприязнь, но вмешиваться не стал. А чтобы успокоить совесть, решил, что будет присматривать на охоте за Катковым.

В итоге пошли всемером – Забияка, Плюх, Беспалый, Гор, Игумен, Злыдень и Дед. Блямс тоже рвался с ними, но здесь Илона была категоричной:

– Тебя уже один раз подстрелили, хватит. Здесь ведь не только мы на охоту ходим. И тебя кто-нибудь точно примет за добычу. Тебе это надо? Мне нет. А кто будет присматривать за ранеными? И вообще дом охранять? Или… – тут она даже побледнела, – …или опять зов этот. На тебя же он не действует, вот и будешь раненых удерживать – их-то потянет воевать, а какие из них вояки, особенно из Брюля с профессором? Вот их точно удерживай, изо всех сил, как только можешь.

Похоже, «богомол» согласился с важностью этой миссии и больше спорить не стал.