Вячеслав Кумин - Взлет Роя

Тогда в атмосферу вошли разведчики и начали чуть ли не на бреющем полете прочесывать поверхность квадрат за квадратом. Но, как и прежде, свое веское слово сказали джунгли, в ответ на сканирование ставившие помехи.

Поскольку техническая разведка, что называется, села в лужу, к поискам вновь подключились псионы. Разогнав свои ментальные возможности до предела, они стали определять конкретное местоположение противника.

– Они скрываются в воде… – после медитации сказал один из них, у кого особенно хорошо была развита интуиция.

Его информация немедленно была принята к сведению, и атмосферные разведчики с псионами на борту стали носиться над штормовым океаном, но псионам это не сильно мешало. Работать пришлось именно псионам, потому как техническая разведка была почти бесполезна из-за того, что океан буквально кишел различными формами жизни, и, если реагировать на каждую рыбину и глушить все бомбовыми ударами, то никаких боеприпасов не хватит. Ну и кому как не псионам искать своих коллег по ремеслу? И они нашли.

– Вон они… Идут прямо под воронку циклона… Сидят внутри того существа…

В воду с истребителей прикрытия сразу ушли ракеты, способные работать в трех средах: космосе, атмосфере и воде. Но результат оказался нулевым. Навстречу ракетам бросались различные твари типа осьминогов и каракатиц, что в большом количестве сопровождали монстра, опутывая их своими щупальцами, и те, потеряв возможность хода, задействовали программу самоликвидации.

Впрочем, чего-то подобного от беглецов ожидали (собственно, пуски были сделаны лишь для того, чтобы оценить уровень противника, никто и не думал, что ракеты доберутся до цели и выполнят свое предназначение), а потому по переданным координатам заработали висящие на орбите корабли. Океан вскипел от глубинных взрывов входивших в воду раскаленных добела болванок.

Отработав серию, командующий связался с псионами для подтверждения глушения, что было предпочтительнее, так как желательно взять беглецов в плен; уничтожение цели тоже неплохо, не будет лишней мороки.

– Подтвердить повреждение и тем более уничтожение не можем… Почувствовать их тоже не получается, но тут скорее виноват ураган…

– А интуиция что говорит?

– Скорее «нет», чем «да».

– Ясно.

Послали несколько дроидов-разведчиков в шторм, но даже очень продвинутая техника не могла долго бороться со стихией. Дроиды буквально притягивали к себе молнии, и, как бы совершенна ни была энергетическая защита, она все же проседала и выходила из строя.

– Ничего, подождем, – флегматично сказал на это флит-майор Ример Такар. – Ураган рано или поздно стихнет, к тому же он идет на материк, а эта парочка псионов вряд ли полезет на сушу в своем водном монстре…

Но на всякий случай по внешнему радиусу циклона стали наматывать круги разведчики, чтобы дичь, не дай бог, не вырвалась из локализованного пространства, для гарантии долбя по подозрительному движению на глубине.

Понимали и Владислав с Эхинацеей, что циклон не сможет прикрывать их вечно. Еще одного такого массированного орбитального обстрела они не переживут. И в этот-то раз лишь чудом удалось уйти из зоны поражения. Трясло сильно, Роев даже вспомнил фильмы про подводников. И будь «Золотая рыбка» действительно лишь рыбкой, она бы от полученных гидравлических ударов уже всплыла кверху брюхом…

Да и, откровенно говоря, ощущение возникло, что их хотели не столько уничтожить, сколько глушануть, иначе бы кинули что-нибудь более мощное, типа ядерной бомбы.

Впрочем, прятаться до самого последнего момента, чтобы потом подставиться под удар, псионы и не собирались, а просто ждали момента, когда их живой корабль достигнет максимально возможного на данный момент развития мощности.

«Золотая рыбка» могла не только генерировать сама энергию за счет своих электрических органов и бактерий-симбионтов, но и запасать ее из внешних источников, примерно как человек накапливает статическое электричество, чтобы потом за мгновение до соприкосновения с каким-нибудь металлом получить болезненный разряд. Только корабль мог аккумулировать как тонкие энергии вроде энергетических линий полюсов планеты или звезды, так и грубые, вроде тех же грозовых молний.

Последние в короткой перспективе давали особенно много энергии, что особенно актуально, так как этой энергии хоть и можно запасти довольно много, но вот хранить ее долго было невозможно. Так что поступление и использование внешней энергии можно было сравнить с потреблением электричества каким-нибудь прибором, тем же ноутбуком, не от батареи, а от общегородской сети.

– Может, попробуем задействовать артефакт? – предложила Эхинацея. – Думаю, он нам сильно поможет от ракетных атак. В атмосфере и тем более в космосе на них натравить будет некого…

– Увы, если мы его включим, то он в один момент высосет из «Золотой рыбки» всю энергию, так что можно будет сразу забыть о ней как о корабле. Точнее он будет нам полезен, пока мы находимся в области грозы. А как только выйдем за пределы урагана, тут-то нам и придет кирдык. Бункер Древних ведь стоял не абы где, а как раз на своеобразной планетарной энерголинии, от которой и питался, словно присосавшийся к кровеносной вене паразит. Так что в космосе он быстро истощит энергозапасы «Рыбки».

– Жаль…

– Мне тоже. Задействовать артефакт мы сможем еще ой как не скоро… Думаю, пока не дорастем до размера крейсера. Это минимум. И то артефакт будет работать не в полную мощь и не постоянно.

Время шло, и циклон неумолимо приближался к материку, еще пара дней – и вот он уже накатил на побережье, затапливая прибрежные долины, круша деревья, ломая и вырывая их с корнем.

– Полетели… – прошептал Роев, когда циклону осталось совсем немного, чтобы окончательно выбраться на сушу, и задействовал левитационные возможности «Золотой рыбки».

Выскочив на высокой скорости из воды, живой корабль начал по первости не сильно уверенно скользить в атмосфере, прокачивая через себя энергию бури и преобразуя ее в левитацию. Все-таки живой корабль не был рассчитан на полеты в атмосфере при тянущей вниз силе тяжести, и для движения приходилось тратить очень много энергии, но потери быстро восполнялись. Вот если псионы решили бы взлетать в спокойную погоду, то далеко не факт, что «Золотая рыбка» смогла бы дотянуться до орбиты.

Живой корабль, повинуясь своему пилоту, нарезал круги в центре круговерти циклона, с каждым витком поднимаясь все выше и выше.

Роев испытывал необыкновенный кайф, что почти дурманил ему разум, кайф, сравнимый с тем, что он испытал, когда впервые взлетел на боевом самолете. До момента взлета, пока они плавали на глубине, этого при управлении «Золотой рыбкой» как-то не чувствовалось, а тут прямо накрыло. Может, потому, что вода не являлась его стихией, или из-за того, что, пока плавал, приноравливался управлять живым кораблем и Роеву было не до восторгов, а теперь, когда управление освоено, тело корабля стало чувствоваться как свое собственное, все и произошло.