Валерий Большаков - Пират

Тут на лицо Моргана набежала тень.

— А ты искал Прекрасную Испанку… — негромко проговорил Олег.

Генри кивнул.

— В пустой след, — коротко обронил он.

Сухов кивнул.

— Могу открыть её имя, Генри, — спокойно проговорил он. — Эту женщину зовут донна Флора.

Морган побледнел, а Олег жестом фокусника достал письмо и передал его Генри.

— Я получил это на Тортуге.

Хозяин впился глазами в текст, жадно вбирая взглядом знакомый почерк.

— Её рука… — хрипло сказал он.

Дочитав, он недолго оставался молчалив.

— Ты был с Олонэ?

Сухов кивнул.

— И… что?

— Всё происходило именно так, как здесь написано.

Морган зажмурился и медленно выдохнул.

Не раскрывая глаз, он сказал негромким голосом, приглушённым от волнения:

— Порой мне худо бывало. Хотелось всё бросить, забыть, не верить… Да мало ли что написали старику Мансфелту! Может, и не было ничего, и я себе на беду фантом сотворил! Но вот я снова вижу строки, написанные Прекрасной Испанкой, — и всё внутри переворачивается. Не подумай чего дурного, Элизабет жена мне перед Богом и людьми. Что характерно. Тут другое…

— Наваждение.

— Именно, друг мой! И я не могу и не хочу покончить с ним. Первейшее моё желание — найти… донну Флору. Ну вот, — губы Моргана искривила улыбка, — моя мечта обрела имя…

— Слушай, Генри. Мне кажется, я знаю, как сыскать эту женщину. Тем более что у меня самого есть к ней пара вопросов. Важных для меня вопросов. Это самое… Письмо от Флоры мне передал некий дон Педро, а его на Тортугу доставил небезызвестный тебе Том Кларк. Может, хоть он знает, откуда этот Педро? Какая-никакая, а ниточка!

— Ага… — протянул Морган. — Это след!

Стремительно покинув кабинет, он вышел вон, и скоро зычный голос донёсся со двора — хозяин рассылал своих рабов на поиски контрабандиста.

Время ожидания не затянулось — миссис Морган пригласила всех за стол.

Обед подавали без изысков, по-домашнему, но Олег мигом оценил преимущества семейной жизни — после грубых корабельных трапез даже обычный суп покажется амброзией.

Удалившись в кабинет, Генри раскурил трубку, а Сухов, присев в уголке, сонно посматривал то на хозяина, то на львиную шкуру, вывешенную на стену. Подарок, наверное… Или добыча.

Заслышав шум во дворе, Морган проворчал, попыхивая трубкой:

— Ага… Явились, кажется.

Вскоре Томас Кларк застыл в дверях, проворно снимая шляпу — на Ямайке Моргана уважали.

— Здрасте! — сказал он. — Звали? О, капитан Драй!

— Он самый, — нетерпеливо оборвал его Генри. — Помнишь, ты однажды подбрасывал до Тортуги некоего дона Педро?

Том напряг память, морща лоб.

— Дон Педро мне ещё письмо передавал, — подсказал ему Олег.

— А-а, этот! — просветлел Кларк. — Ну как же, помню, был такой.

— Откуда он? Где ты его подобрал?

— Подобрал-то я его на Кубе, — заговорил Том обстоятельно, — но сам он не оттуда. Дон Педро… Ну он не так уж чтобы дон… Не из дворян, короче. Сеньор Педро Нуньес, так его зовут. Он… это…

Сухов поспешил вмешаться в сложный мыслительный процесс.

— Сеньор Нуньес прибыл на Кубу из Новой Гранады? — снова дал он подсказку.

— Ну да! — обрадовался Кларк. — На галеоне «Сан-Франциско». Эта посудина всегда по кругу ходит: из Маракайбо — в Пуэрто-Бельо, оттуда в Эль-Пуэрто-дель-Принсипе и обратно в Маракайбо. Вот этот Нуньес как раз из Маракайбо. Ага…

— Вот, значит, как… — медленно проговорил Генри. Глаза его вспыхнули. — Спасибо, Том, выручил. Ты вот что… Побудь пока в порту, тут у нас поход намечается…

— Хоть сейчас! — горячо заверил его Томас.

Выпроводив контрабандиста, Морган потёр руки.

— Круг сузился! — радостно воскликнул он. — Пуэрто-дель-Принсипе отпадает, мои молодцы проверили, пересчитали и даже прощупали всех тамошних женщин. Те или стары, или слишком юны, а молодые… Ну не верю я, что дебелая торговка рыбой и есть Прекрасная Испанка!

— Стало быть, Пуэрто-Бельо… — проговорил Сухов. — Или Маракайбо.

— Да! — энергично кивнул Генри. — Начнём с Пуэрто-Бельо! Заявимся в это испанское логовище и хорошенько всё там перетрясём! Ты со мной, капитан Драй?

— А у тебя были сомнения? — ухмыльнулся Олег.

Покинув — на время! — «генерала пиратов», Сухов решил «прошвырнуться» по городу, осмотреть достопримечательности Порт-Ройала, «чтобы было весело и ни о чём не думать».

Будущая Ямайка явно проигрывала семнадцатому столетию — даже на окраинах за Хай-стрит было довольно чисто и опрятно.

И никаких пьяных негров, ленивых и нищих, — все местные «афроамериканцы» резво бегали, исполняя мелкие поручения белых хозяёв, или припахивали на плантациях за городом.

Это потом, триста лет тому вперёд, потомкам чернокожих невольников предоставят «самостийность та незалежность», и они употребят дарёную свободу по «целевому назначению» — лодырничать будут да упражняться в песнях-плясках.

Пройдясь по узкой Лайми-стрит, Олег вышел к рынку, где в садках держали огромных черепах, отловленных на Каймановых островах, — их мясо в Порт-Ройале считалось деликатесом.

Садки были обширные — десять шагов на двадцать. Настоящие бассейны, ограждённые деревянными столбиками.

По торговым рядам сновали негритянки-поварихи, торговавшиеся визгливыми голосами. Мужички же увивались, в основном, вокруг лотков, заставленных бутылками луковичной формы — в такие разливали ром.

Неспешно прогуливаясь, Сухов углубился в жилой район, занятый купечеством, — на Йорк-стрит. Дома здесь стояли основательные, добротные — расскажи тут кому, что и тридцати лет не пройдёт, как все они уйдут на дно, разваленные землетрясением, не поверят же…

Поколебавшись чуток, Олег свернул в проулок, выходя к церкви Св. Павла, почитаемой флибустьерами.

Мужчина, шагавший впереди, оглянулся — и споткнулся будто, побледнел, растерялся, но лицо его тут же осветилось робкой, неуверенной, ребяческой улыбкой.

«Надо же, — подумал Сухов, будто вчуже, — совсем не изменился…»

Волосы прохожего щедро посеребрили годы, и морщины прорезали некогда юное лицо.

У Олега мурашки пошли. Это нелегко — увидеть, что творит с человеком время.

Когда они расстались? Для Сухова и двух месяцев не прошло, а для Кэриба Уорнера сорок лет минуло. Господи, да бывший юнга уже шестой десяток разменял…

— Нет, Кэриб, — проговорил Олег вслух, — ты не обознался. Это я…

— Капитан Эш! — воскликнул Уорнер, рванувшись навстречу. — Не может быть!

— Может, Кэриб, — вздохнул Сухов, — ещё как может… Это для тебя вся жизнь позади, а я будто вчера только вас покинул. И опять я здесь! Случайно совершенно, не хотел обратно, да вот… Вышло так.

— Капитан Эш… — пробормотал Кэриб. — И верю, и не верю… Нет, нет, — спохватился он, — я верю, конечно! Просто… всё так необычно, так странно…