Филип Рив - Надвинувшаяся тьма

– «Археоптерикс»! – воскликнул Том, узнав изящный кораблик, который видел в порту Воздушной Гавани.

– Так вот где они его прячут… – словно против воли, восхитился Вольф.

Он уже бросил страдать по поводу своего позорного пленения и с таким же любопытством, как и его спутники, оглядывался по сторонам.

Они миновали неподвижный, тихий дирижабль, затем длинный ряд помятых цистерн с надписями «Горючее» и «Аэростатный газ» и, наконец, пост охраны с парой раскладных стульев и видами старого Лондона на жестяных стенах. Долина закончилась отвесной стеной металла, и Гарамонд велел всем идти в туннель, который как будто вел под эту скалу.

Круглый в сечении туннель с ребристыми стенами и потолком сперва озадачил Тома, но тут лондонцы включили фонарики, и он понял, что это старый воздуховод вроде тех, что безжизненными змеями валялись там и сям среди развалин. По дну воздуховода были проложены рельсы, и на них стояла наготове парочка деревянных вагонеток. Над ними в свете ламп поблескивала эмалью старая табличка, взятая, видимо, с лифтовой станции: на белом квадрате красный круг, перечеркнутый вертикальной синей полосой, на которой белыми буквами написано название [22] Названия станций метро в Лондоне пишутся на похожем знаке, только синяя полоса не вертикальная, а горизонтальная. : «ХОЛЛОУЭЙ-РОУД».

– Так мы перевозим тяжелые грузы с «Птерикса» в Лондон, – шепнула Рен ее охранница, Англи. – Шпионские птицы моховиков нас не видят, пока мы в туннеле. Мы это называем «прокатиться по трубе».

– Холлоуэй-роуд [23] Холлоуэй-роуд – улица в северной части Лондона; букв .: Пустотелая дорога. , – снова прочла Рен. – Очень смешно…

– Надо же иногда и посмеяться, а что?

По Холлоуэй-роуд они прошли примерно с милю или больше, то при свете фонариков, то при дневном – в тех местах, где солнце заглядывало через пробоины в старом воздуховоде. Труба то и дело поворачивала, а иногда круто ныряла вниз, в какой-нибудь овраг, или вверх, преодолевая очередную груду обломков. В пыли между рельсами отпечатались следы множества сапог.

Наконец добрались до другого конца, миновали еще несколько вагонеток и снова вышли на свет. Здесь меж двух холмов металлолома вела дорожка, выложенная металлическими планками. Пространство за холмами было расчищено от обломков, и на нем был разбит огород с аккуратными торфяными грядками. Там работали какие-то люди, собирали капусту, копали картошку. Они выпрямлялись посмотреть, как мимо ведут пленников.

Том тоже оглядывался на них. В Лондоне не просто живут люди, их много! Том смотрел в лица, но никого не узнавал. Не важно, главное – это лондонцы. Многие носили на себе следы давних ранений: у кого-то не хватало руки или пальцев, у одного лицо обожжено, там слепую женщину ведут за руку дети, на ходу взволнованно рассказывая ей про Тома, Рен и Вольфа. Всюду шрамы. «Эстер здесь была бы как дома», – подумал он. Если бы в тот день, после МЕДУЗЫ, ветер унес «Дженни Ганивер» в другую сторону, к Лондону, а не от него… Они остались бы жить в развалинах, и все могло бы быть по-другому.

За огородом лежал громадный кусок палубы, опираясь на груды металлолома, так что получилось что-то вроде пещеры с низким потолком. Гарамонд повел свой отряд внутрь через вытянутое отверстие, похожее на щель в почтовом ящике. Железная кровля была такая низкая, что приходилось пригибаться, но в полутьме пещеры виднелись десятки крохотных домишек, построенных из обломков металла и дерева. Здесь ждала целая толпа – всех предупредили взбудораженные ребятишки, бежавшие впереди процессии.

– Где мисс Поттс? – рявкнул Гарамонд, перекрикивая шум.

Ему ответил какой-то лысый дядечка в грязном белом резиновом плаще («Инженер!» – подумал Том):

– В ратуше, Гарамонд.

Процессия двинулась дальше, вглубь этой искусственной пещеры. Кровля опускалась все ниже, и под конец они шли согнувшись чуть ли не вдвое, чтобы не раскроить себе голову о торчащие из металлической плиты шурупы и скобы.

– Не зря этот район прозвали Крауч-Энд [24] Крауч-Энд – район в северной части Лондона; to crouch (англ.) – пригибаться. , – сказала общительная охранница Рен. – Для жизни не особо удобный, но поначалу, когда надо было прятаться от сильфид, и моховиков, и Квирк знает чего еще, крыша над головой была еще как в тему…

– Англи Пибоди! – гаркнул мистер Гарамонд. – Я, кажется, сказал тебе заткнуться!

В самом низком углу пещеры было втиснуто строение, сооруженное из бывшей конторы смотрителя Брюха и еще всякой всячины; разномастные куски были скреплены между собой гвоздями и шурупами и покрашены в веселенький красный цвет. Над дверью кто-то старательно вывел прописными буквами: «Лондонский чрезвычайный комитет». Гарамонд зашел внутрь, оставив своих подопечных дожидаться у входа, и с кем-то приглушенно заговорил. Потом вышел снова и распахнул дверь.

– Проходите, задержанные! И ведите себя уважительно. Перед вами – лорд-мэр Лондона!

Пол внутри здания был ниже порога, так что здесь не было необходимости наклоняться. Том шел первым, Уилл Холсворт держался рядом и предупредил о ступеньках. Том все равно споткнулся и ввалился в просторную комнату со скошенным потолком. Одну стену занимала карта развалин, испещренная надписями, флажками и загадочными красными булавками. В центре комнаты вокруг потертого жестяного стола собрались человек десять, – судя по всему, приход мистера Гарамонда с пленниками прервал какое-то совещание. Среди этих людей была и Клития Поттс. Она узнала Тома, выпрямилась и сказала:

– О Квирк!

Тут поднялся на ноги другой участник совещания. Потрепанная алая мантия и цепь на шее свидетельствовали, что это лорд-мэр. Том с облегчением выдохнул. Он было испугался, что ему предстоит столкнуться с Магнусом Кромом – зловещим инженером, который правил Лондоном раньше. Но этот корпулентный пожилой джентльмен с похожими на клубы пара клочками белоснежных волос над ушами был не Кром. Вслед за облегчением пришло изумление: Том понял, что ему знакомо это круглое красное лицо. Оно поразило его еще сильнее, чем первая встреча с Клитией Поттс.

– Чадли Помрой! – воскликнул Том.

– Я… Великий Квирк и Клио! – Седые брови старика поползли на лоб от удивления. – Клянусь священными черными штанами Чумазого Пита! Это же наш ученик! Юный, как бишь его… Э-э…

– Нэтсуорти, – подсказал Том.

Он всегда побаивался заместителя главы Гильдии историков, но, встретив его здесь и поняв, что старик выжил, несмотря на все ужасы и опасности, Том чуть не заплакал от счастья.

Смахнув слезы, он сказал дрожащим голосом:

– Том Нэтсуорти, мистер Помрой. Ученик третьего ранга. Я вернулся домой.