Валерий Вульферт - Булат. Страшный суд

— Понятно, ты здесь из-за денег.

— Сюда почти все, приезжают из-за денег, а сражаться начинают за справедливость. Я тут много наших общих знакомых встречал.

Голос человека, стал затихать, он опустил глаза в землю и продолжил: «Генку помнишь?» Алексей с улыбкой уточнил: «Горыныча, что ли». Михаил ещё тише ответил: «Да Горыныча». Алексей сразу вспомнил, пару эпизодов, связанных с этим весёлым парнем. Ведь он был его сослуживцем. Вспомнил, как Горыныч тащил его на себе километр по склону вверх, вспомнил, как они встречали новый год в землянке на блок посту, пили спирт из алюминиевых кружек, вспомнил, как потом плясали по детски под музыку группы Сектор Газа. По большему счёту, они и были тогда детьми. Глаза Жукова засверкали, он с трепетом в голосе спросил: «Далеко он от нас?» Михаил опустил голову, показав рукой в сторону промолвил: «Вон он, завернутый лежит». Шеки Алексея вспыхнули, затем по телу побежал холод. Желудок сжался до размера горько-кислого яблока. Этот жгучий вкус со жжением поднялся в горло и подтянул язык к верхнему нёбу. Пересилив изжогу, Алексей спросил: «Как это случилось?»

— Пару часов назад, ещё светло было. Мы еле сюда прорвались. Если-бы не эта яма в развалинах, нам бы всем уже хана настала. Засели, закрепились и дали отпор хороший. Стихло немного. Горыныч, отполз в сторону груды кирпичей, он хотел снять одного неугомонного. Знаешь, есть такие, каждые пять минут высунется, пальнет, покричит и опять в окоп.

— Снять? Он что, в снайперы подался?

— Выходит, что подался. Неплохо так подался, уверенно снимал. Только сегодня, самого сняли. Завёлся тут один, чётко наших пацанов прибирает паскуда. Вряд ли местный, и днём и ночью, и в ветер в пыль кладет. Слухи ходят, где наступление, там и он. С крупным калибром работает, не подобраться к нему.

Ничего не сказав, Алексей встал, взял из рук рядом сидящего свой телефон, и направился к покойному товарищу. Он подошёл к накрытому телу, отвернув край куртки, осветил голову светом своего мобильника. Заглянув в лицо мертвецу, он увидел лишь знакомые черты того девятнадцатилетнего парня. Человек сильно изменился за полтора десятка лет, да и смерть естественно искорежила его. Но никаких сомнений, что это его боевой товарищ, спавший ему жизнь, не было. Рядом лежал его рюкзак, и винтовка.

Внутри у майора Жукова, начинали крутиться шестёренки, страшного механизма, который в него вживили в спецназе. Он был выключен, но сейчас его смазала братская кровь, и он включился. Алексей, за секунду превратился из столичного майора МУРа, в боевую единицу без звания и милосердия к врагу. Закрыв лицо вечно заснувшему товарищу, он взял в руки его винтовку. Это была на его удивление, винтовка Мосина образца 1891 года. Понятно, что этот экземпляр, скорее всего, был выпущен в начале пятидесятых годов, и не бил фашиста под Сталинградом. Он провалялся лет сорок в советских арсеналах, потом был продан какому-то (дружественному) государству. Затем был украден оттуда, и продан неизвестно кому. Но волей судьбы эта винтовка, объехав пол земного шара, оказалась снова, в умелых русских руках. На ней был установлен штатный прицел, ПУ с очень тёмными линзами и маленьким увеличением. Но это он компенсировал своей живучестью. Комплекс этот являлся не то что, морально устаревшим в двадцать первом веке, он был раритетным. Но на войне, побеждает не оружие, а человек, его ум, смелость и находчивость.

Жуков вернулся к Михаилу с винтовкой в руках. Опытный снайпер резко спросил: «Так, давай выкладывай, что тут у вас?» Человек заикнувшись, с неким недоумением начал рассказывать: «Впереди нас, в метрах четырёхстах, окопы. Там засело около сотни врагов. До них чистое поле. За ними, тоже метров двести поля. Дальше начинаются развалины, за развалинами пригород. На краю города, госпиталь, там много гражданских. В центе населённого пункта, находиться дворец, — цель всей нашей операции».

— Карты, спутниковые снимки есть?

«Да есть»: ответил Миша и полез в карман. Из него командир достал листок, напечатанный со спутниковой карты. Жуков внимательно его изучил и спросил: «А ещё где наши?»

— Да с правого фланга, около восьмисот человек. Все ждут приказа на штурм. Авиация работать не может, я же говорю госпиталь. Вот в штабе и решают, как быть.

— Понятно, как думаешь, эти в окопе напротив, начеку?

— Я думаю пока ещё да!

Из темного угла, где всё это время что-то стучало и щелкало, выбрался человек. Услышав, о каком-то кипише, пригнувшись направился к ним. Это был тот, кого Миша назвал Гризли. Он еле слышно, поздоровался с Алексеем и сел рядом на корточки. Жуков разглядывал карту, обсуждая все детали с Михаилом. Невзначай в разговор влез Гризли, который в последние пять минут, молчаливо составлял им компанию. «Вы что, реально эту гадину достать хотите?»: поинтересовался широкоплечий человек, указав огромным указательным пальцем в сторону города. Алексей ответил ему: «Да, есть в планах!» Затем он повернулся к Мишке, положил ему руку на плече и спросил: «Ну что Миха, отомстим этому стрелку за Горыныча?» Михаил, спустя мгновение, кивнул головой, подумав о том, что обрекает себя на верную гибель. Совещание продолжилось. Вскоре стратеги, проанализировали всю информацию, и пришли к совместному выводу. Скорее всего снайпер находился на крыше того самого госпиталя, до него было около полутора километров. Как туда пробраться по развалинам, было проблемой, но отходило на второй план, перед тем, как пробежать триста метров открытого пространства. Ползком нельзя, снайпер не дремлет, он сразу без промаха, пустит смертоносную пулю в кромешной тьме. Надо бежать, но тогда велика вероятность того, что их услышат, и затем увидят. Ночных приборов у врага было в избытке. В разговор внес свои коррективы Гризли: «Вы мужики если решили, то тогда лучше бегите. Если хоть одна вражина по вам бахнет, я им такой фейерверк забацаю, они не то что головы поднять, они у меня потом неделю какать лежа будут!» Сказав это, он отправился в свой тёмный угол, и вернулся с двумя пулемётами и огромным рюкзаком. Точнее не огромным, а гигантским, так как в него можно было посадить самого двухметрового Гризли. Подойдя к ним, он поставил пулеметы на землю, сел на камень и раскрыл перед собой рюкзак. Там было всё на всякий случай. Килограммов десять еды, два цинка с патронами, куски лент. Одежда, завёрнутая в пакет, ещё какие-то пакеты, верёвка, пару банок, провода. Двухлитровая бутылка с оружейным маслом. И это всё на всякий случай. Даже второй пулемет он таскал на спине, тоже на всякий случай. Улыбнувшись, огромный человек вытащил со дна, длинную пулеметную ленту и сразу принялся заряжать её в пулемет. Уложив шуршащую, металлическую ленту с патронами в коробку, он сказал: «Вот откладывал трассера, на всякий случай». Все в кругу улыбнулись. Алексею страшно было подумать, сколько весил этот рюкзак. В нём было, килограммов сорок, так на всякий случай, плюс два пулемета! Человек столько бы таскать не мог, это однозначно был Гризли. Пулеметчик изготовился, грамотно заняв позицию за глыбой, под косым углом к вражескому снайперу. Всё было готово. Михаил сказал: «Пока я не вернулся, за старшего будет Гризли». Жуков повернулся к Мишке и сказал: «Смотри браток, только не останавливайся, беги. Даже не думай упасть на землю и начать отстреливаться. Это гадина, тебя сразу приберет. Ранят, ползи, не сможешь ползти, перекатывайся боком». Миша кивнул головой.