Константин Калбазов - Гренада моя [litres]

Григорий, пока еще плохо соображая, что тут и как, выхватил свою «беретту». Семь патронов в магазине, восьмой в стволе. Большой палец привычно отжал предохранитель пистолетика, буквально скрывшегося в лапе своего владельца, указательный нажал на спусковой крючок.

Магазин был расстрелян в считаные секунды. Но этого оказалось достаточно, чтобы переключить внимание двух нападавших на нового стрелка. За это время Егоров добежал-таки до злоумышленников. А вот что именно он с ними сделал, Азаров так и не понял. На ногах из пятерых вроде как еще оставались трое. А через пару стуков сердца – уже ни одного. Григорий только и смог что озадаченно икнуть.

– Гриша, а ты неплохой стрелок. Уложить противника с тридцати шагов из этой пукалки надо еще уметь. Как, впрочем, и управиться из дуэльного пистоля.

Все же у юношеской горячности, основанной на книгах и фильмах о войне, есть положительное качество. Стараясь подражать полюбившимся героям, и ясное дело, так, чтобы не видели другие, Григорий по возможности забавлялся, выхватывая свою «беретту» и стреляя в цель. Хотя стрелять доводилось не так часто, как хотелось бы. Пусть патроны и недорогие, он все же испытывал постоянное стеснение в средствах. Но это ведь не помеха в холостых тренировках.

– Игнат… Ик… А что это было? – недоуменно таращась на капитана, поинтересовался Азаров.

– Покушение на генерала Слащева. С остальным будем еще разбираться, – кивая на троих скрученных пленников, которых уводили солдаты комендантской роты, ответил тот.

– Я не о них. Ик. Я о тебе, – мотнув головой, возразил подпоручик, силясь понять, когда и как тот мог протрезветь.

– Не забивай себе голову, Гриша. Я потом все объясню. До комнаты-то своей дойдешь или помочь?

– Я… С-сам.

– Может, все же…

– Н-не над-до, – поведя рукой в отрицательном жесте, упрямо возразил Азаров.

– Выпустите меня! Выпустите! А-а-а!!! Мамочка! Мамуля!

От этого крика, полного ужаса, по спине пробежал холодок, а тело передернуло. Где-то внутри подспудно начал нарастать страх. Умом Алина прекрасно понимала, что это всего лишь тренировка и она лежит в глухом стальном ящике. Что, несмотря на духоту, задохнуться ей не грозит ввиду имеющейся вентиляции. И тем не менее полная неподвижность сказывалась, как и истерика сокурсницы в одном из соседних ящиков.

Невзирая на кромешную тьму, перед глазами поплыли разноцветные круги. Она начала задыхаться. Нестерпимо захотелось обрести свободу и просто пошевелить руками и ногами. Вот только они прихвачены ремнями, как и тело. Пытаясь успокоиться, Алина вдохнула полной грудью. Раз. Другой. Третий. Вроде стало чуть легче.

Послышался лязг металла. Крик стал более отчетливым. Но тут же перешел в рыдания. Девушка продолжала звать маму и умоляла вынуть ее из этого ада. Тут же зажурчал успокаивающий и умиротворяющий голос медицинской сестры. На таких тренировках присутствие доктора с двумя помощницами обязательно.

Никто не сможет успокоить лучше женщины. И обе сестры имеют миловидную внешность. Добродушные, румяные пышечки. Есть такие, которые с первого взгляда располагают к себе обликом и ласковой улыбкой. Видела Алина, как юнкера-девушки льнули к сестрам, словно к няням.

Поначалу их не пристегивали ремнями и не запирали ящик. Только на несколько секунд прикрывали крышку. Мелочи. Но не для всех. Чтобы стать бронеходчиком, мало сдать с отличием экзамены. Потом наступает испытание вот этим клятым ящиком.

Из ста десяти девушек, с успехом сдавших экзамены, тридцать две отсеялись уже на первых тренировках. Еще полтора десятка – когда их начали пристегивать ремнями. Потом с десяток – едва послышался лязг запоров.

Вот уже месяц как Алина поступила в Павловское училище. С ними ежедневно проводят занятия по строевой, физической и боевой подготовке. Они изучают уставы и впитывают в себя воинский быт. И каждый день ложатся в эти клятые ящики, сроки пребывания в которых увеличиваются с завидным постоянством. Сегодня это уже полчаса. И отсев юнкеров продолжается.

Кстати, наблюдается убыль и среди парней. Но там все же отчисляют куда реже. Как показывает практика, их останется значительно больше, чем девушек. И причина вовсе не в том, что число парней изначально чуть ли не втрое превышает число девушек. Мальчики все же по природе своей менее пугливы. И сестер милосердия подле них не бывает. С ними все куда суровей. Правда, доктор все же присутствует.

Жестоко? Не без того. Ну а как иначе-то, если предстоит сидеть в железе? Поговаривают, что как только отсеют самых слабых, начнут увеличивать нагрузки. В частности, ящики начнут нагревать, превратив их в эдакую духовку. Потому как реальные бронеходы имеют паровые котлы и машины.

По отзывам старшекурсников, наиболее комфортно в машине бывает по осени, когда не так уж холодно, но в то же время и не жарко. Зимой, оказывается, тоже не мед. В рубке плюс, снаружи минус, корпус изнутри покрывается изморозью и даже наледью. Приятного мало.

Крики и ласковые увещевания снаружи прекратились. Зато послышались размеренные шаги и стук по металлу. Это их будущий инструктор по вождению бронеходов, подпоручик Крюгер, проходя мимо ящиков, ударяет по ним тростью. Дожидается ответного стука, означающего, что подопечная в порядке, и переходит к следующему. Вот и до Дробышевой дошел черед. Ответила, ударив костяшкой пальца в боковую стенку. Иначе никак, потому как на запястьях ремни.

Еще немного, и обход закончился. Все. Опять полная тишина и одиночество. Разговоры строго-настрого запрещены. Лежишь в этом клятом склепе, отрезанная от внешнего мира и наедине со своими думами. Несмотря на то что Алина стремилась сюда и даже жаждала, нет-нет да и проскальзывали мысли относительно ошибочности ее решения. Ну и желание послать все это лесом. Угу. Она девушка воспитанная, но чего только не наслушалась от окружающих. Память же у нее прямо-таки уникальная. Так что лексикон сквернословия у нее богатый. Правда, если она его и применяет, то только мысленно.

Чтобы скоротать время, Алина обычно начинала обсасывать какую-нибудь идею. Порой это были математические выкладки. В другой раз раскладывала по полочкам какой-нибудь физический закон. Случались и экскурсы в историю. Все что угодно, только бы не этот непроглядный мрак и ощущение замкнутого пространства. Алина даже закрывала глаза, дабы иметь иллюзию, что вокруг нее все же не мрак…

История девиц-юнкеров берет начало в семнадцатом году, когда были сформированы приснопамятные женские «батальоны смерти». По задумке Временного правительства, они должны были поднять моральный дух не желающих воевать мужчин. Но идея оказалась провальной.