Геннадий Башунов - Продавцы грёз [СИ]

— Двадцать два, двадцать один, двадцать… — бубнил по общей связи Авер. — Когда ж уже, мать его…

— Скоро, — буркнул я, натягивая шапку на уши — в последнее время в моей пулемётной будке было порядком прохладно.

— Три, два, один… Крог! Какого хрена опаздываешь?

Не знаю, что ответил Крог, но этот вопрос был последней фразой, сказанной Авером. Я поглубже закутался в куртку и принялся крутить педали — три оборота туда, три обратно, четыре туда, четыре обратно и так далее. У меня, как у стрелка, график был ненормированным — вместо шести часов, как все остальные, я дежурил по двенадцать. На капитанском мостике всегда находились два человека, ещё один должен был держать дозор в хвосте дирижабля, один сидел в будке. В общем, половина команды уже почти неделю плевала в потолок на дежурстве, а вторая пыталась отоспаться и более-менее успеть сделать остальные дела по нашему летающему дому.

Но уже через шесть часов, в шесть утра, эта чехарда закончится. Всё-таки неделя — достаточный срок, чтобы удостовериться в том, что погони либо нет, либо она давным-давно отстала. Единственный плюс этих дежурств заключался в обещанной пятидесятипроцентной премии. Выходило, я смогу скостить со своего долга пятьсот кредитов и оставить себе две с половиной сотни на расходы. Но зарплата ещё через неделю…

Я зевнул. Холодно и скучно. Задница затекла. Блин, надоело-то как.

Из событий за последние почти семь дней можно было вспомнить только встречу с работорговцами. Они, оказывается, со своим грузом двинулись нам навстречу, так что мы встретили их движущуюся крепость-караван (а по сути — передвижной посёлок) на четвёртый день после передачи бывших заложниц главе семейства. Тот день был самым нервным из всех: раз работорговцы уже связывались с купцом с островов, они могли спокойно нас предать. Можно было выдать место нашей встречи, чтобы Нестол вернул себе добычу. А могли и вовсе объединиться с купцом захватить нашу команду в рабство, а остальную добычу поделить. Но этого, к счастью, не произошло. Всё прошло гладко.

Перед отлётом Капитан обмолвилась Хазу, будто мы движемся на юг, к центру материка, на зимовку, а сама через несколько часов после старта приказала сворачивать на северо-запад. Не знаю, купились ли работорговцы на такую простую уловку, или вообще не собирались нас сдавать, но никаких признаков погони мы не заметили. В любом случае, любая предосторожность могла оказаться не лишней.

К тому же, уже через сутки, залетев на какой-то остров (оказывается почти все наши последние перемещения проходили на западном побережье большого полуострова, сильно вдающегося в океан к северу), мы снова двинулись на юг. Так что уловку можно было назвать двойной.

На острове же Капитан оставила бывшей сослуживице почту и два небольших ящичка, о содержимом которых не знал никто кроме неё. В единственном на острове городке Кэп приобрела пять коробок белковых концентратов и небольшой пулемёт, который Крог сразу же установил на корму. Всё-таки безопасность превыше всего, и Капитан никогда в этом плане не скупилась. Так я сначала думал.

Пулемёт стоил больше сорока тысяч кредитов, с концентратами расходы вообще составили сорок пять тысяч, так что, если учесть шесть тысяч, полученных за почту, семнадцать с половиной заработанных на семье купца и запас в пять с небольшим тысяч, коробочки стоили просто бешеных денег. А ведь ещё экипаж получал в общей сложности шесть тысяч в месяц, плюс премия, да ещё помножить эти шесть тысяч на следующие пять месяцев зимовки, вспомнить про долю Капитана… В общем, откуда такие деньги я не представлял. Не представлял до тех пор, пока Крог во время сегодняшнего, или, вернее, уже вчерашнего обеда не сказал, что если Капитану не удастся продать концентраты и пулемёт на материке, нам придётся хреново.

— Не стоило ей так рисковать, — бубнил он, набивая рот консервированными бобами с тушёнкой. — Зато половина барыша наша.

— Так это наша зарплата ушла на пулемёт и концентраты? — тупо спросил я, забыв про ложку, которая висела на полпути от тарелки до моего рта.

— Конечно. Думаешь, у неё были такие деньги? Ты не боись, продать-то продадим, вот только за какую цену… Да и в этом месяце зарплату есть с чего получить. Вот если тысяч семьдесят за всё выручить, это ж я по тысяче с лишним в месяц буду получать. Ты в следующем семьсот пятьдесят, а потом тоже по штуке…

Я засунул в открытый рот бобы и принялся лихорадочно жевать. Да, по тысяче кредитов — это хорошо. Но если дело не выгорит… Хотя, ничего не изменится: уходить из команды я собирался только вперёд ногами. Мне же вообще можно не волноваться: не будет у Капитана денег на зарплату, потребую списывать долги. Я так и так не вижу никаких денег, пока моя жизнь в ипотеке у воздушных пиратов.

Возможность закрыть долг и считаться полноправным членом команды — всё, чего я сейчас хотел.

И вот, соблюдая все меры предосторожности, мы летим на юг, на зимовку. Авер рассказал мне, что таким людям, как мы, лучше всего зимовать рядом с деревнями или хуторами, расположенными ближе к центру материка. Во-первых, туда мало кто совался. Во-вторых, деревни там были редки, и о нашем местоположении вообще мало кто сможет узнать.

Мы собирались занять какой-нибудь бункер, типа того, в котором я провёл несколько недель в августе, или арендовать дом. Лучше, конечно, второй вариант. Цеппелин не слишком приспособлен к зимовке — отопления практически нет, стены тонкие, поэтому чтобы поддерживать в такой махине температуру, пригодную для проживания, нужно огромное количество топлива. Поэтому на зиму цеппелин опустошался от запасов и становился на прикол, а команда перебиралась на землю.

Но, как я понял, работа порой находилась и зимой, так что скучать не придётся. Авер говорил: в лучшем случае удастся наняться как охранный отряд в какую-нибудь деревню или на большую ферму. В худшем — работу найдут один-два человека, а остальной команде придётся сидеть на месте или летать на промороженном дирижабле, развозя почту или контрабанду. Но такого обычно не бывало, не зря у нас в команде три профессиональных головореза. Что придётся делать мне, неумехе и чужаку, я вообще не представлял. Может, отсыпаться… днями и ночами…

Встряхнувшись, я протёр кулаками глаза, потянулся до хруста в суставах и широко зевнул. Всё-таки отвратная работёнка — быть часовым. Сидишь-сидишь, засыпаешь…

— Алексей, — сказал голосом шефа люк над головой. — Зайди ко мне.

— Угу, только посплю…

— Алекс!

Я вздрогнул, окончательно просыпаясь. Задрал голову и увидел Капитана, заглядывающую в люк.

— Шеф, это первый раз, клянусь, — пробормотал я, краснея.

— Выпишу тебе штраф. Давай, отлепи свой зад от сидушки и дуй ко мне.