Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

– Мастер Рэйш! – замахал руками он, стоило мне показаться в окне. – Господин Норриди срочно вызывает вас в Управление! Мастер Рэ-э-эйш! Вы меня слышите?!

– Ну вот, началось – проворчал я, выйдя из кабинета и знаком велев попавшейся на глаза горничной… не помню, как там ее звали… принести мои шляпу и плащ. – И почему у Йена все и всегда оказывается срочно?

При виде вышедшего вместе со мной дворецкого нетерпеливо подпрыгивающий у ворот Сенька почему-то оторопел. И все время, пока призрак следовал за мной к воротам, на ходу выслушивая распоряжения, пацан смотрел на него широко раскрытыми глазами, будто это зрелище было из ряда вон выходящим. И лишь когда кеб тронулся с места, он с трудом оторвал взгляд от растворяющегося в воздухе призрака и посмотрел на меня с возросшим уважением.

– Ого. Я и не знал, что маги так могут!

– Мы много чего умеем, – рассеянно отозвался я. – Только не всегда используем.

К сожалению, расспросить Сеньку о причине столь срочного вызова, оказалось невозможным: пацан и сам только ничего не знал. Сказал только, что около четверти свечи назад в Управление поступила информация о всплеске темной магии где-то на южной окраине нашего участка. После чего Йен поднял всю команду по тревоге и спешно выехал на место преступления, а пацана отправил за мной, наказав привезти как можно скорее.

Судя по всему, на этот раз дело и впрямь было серьезным, потому что кеб несся по улицам с такой скоростью, словно за ним гнались демоны. На поворотах его отчетливо заносило, поскрипывающий экипаж то и дело угрожающе раскачивался и пару раз находился буквально на волосок от опрокидывания. Вторя испуганному писку Сеньки и моей ругани, сидящий на козлах хрипатый кебмен бесцеремонно орал на не вовремя решивших перейти дорогу прохожих. Несколько раз я слышал истошный женский визг и возмущенные мужские крики, но, к счастью, мы так никого и не зашибли. А всего через десятую часть мерной свечи кебмен с громким «тпру-у!» остановил распаренную лошадь, доставив нас на пересечение Седьмой и Четырнадцатой улиц в Ремесленном квартале, где к тому времени уже толклось непривычно много народу.

О том, что дело плохо, я догадался уже по тому, что среди толкущихся на улице людей не было ни одного постороннего. Рослую фигуру Нельсона Корна тоже заметил – начальник столичного сыскного Управления возвышался над остальными почти на голову. А его светлая аура сияла на порядок ярче, чем у магов, кого уже успели сюда подтянуть, и тех, кто ещё только выбирался из беспрестанно прибывающих кебов или без предупреждения выныривал с темной стороны.

Навскидку я насчитал около тридцати светлых и почти дюжину темных магов, по тревоге вызванных со всех близлежащих участков. Все они как один носили визуализаторы и выглядели до крайности встревоженными. Светлые уже вовсю сновали между домами, без предупреждения выламывая двери, вышибая окна и без особых церемоний вытаскивая и выталкивая оттуда растерянных, ничего не понимающих жильцов. Темные, которых легко можно было отличить по кожаным плащам и закрытым платками лицам, мгновенно рассредоточивались по округе и огромным кольцом охватывали стоящий на перекрестке дом, при виде которого у меня волосы на загривке встали дыбом.

Нет, на первый взгляд он не выглядел жутко или угрожающе – в реальном мире это было вполне симпатичное, недавно покрашенное, купающееся в густой зелени двухэтажное здание, которое совершенно не походило на обитель зла. Будь я обычным человеком, прошел бы мимо и испытал разве что мимолетное чувство тревоги, заставившее ускорить шаг.

Однако на темной стороне с домом творилось нечто невообразимое. Тьма сгустилась над ним так плотно, что я не мог разглядеть ни стен, ни крыши. Она клубилась вокруг него, словно гигантская змея, закручиваясь в тугие черные кольца. Живая, подвижная, рассерженная донельзя, она гневно вскидывалась, стоило только кому-то неосторожно приблизиться. Рассерженно вспыхивала, то и дело пытаясь дотянуться до чужаков когтистыми лапами. А как только непрошеные гости отдалялись, вновь накрывала дом тяжелым плотным колпаком, поверх которого стоящие на улице маги торопливо сплетали громадную сеть из защитных заклинаний высшего порядка.

– Что происходит?! – выдохнул я, подбежав к Корну, напряженно следящему за темной стороной через «очки».

– Рэйш? – нахмурился маг, даже не повернув головы. – Молодец, что пришел. Вставай в круг. Сегодня нам понадобятся все силы. Надеюсь, лишних жертв удастся избежать, но, если светлые не поторопятся, весь квартал вскоре будет усеян трупами.

– Да в чем дело-то?! Чья это работа?!

– Не знаю. Мы не заходили внутрь. И отец Гон сказал, чтобы мы даже не пытались.

– Отец Гон? – замер я, мгновенно припомнив темного жреца из храма. – Что с ним?

Корн, наконец, повернулся и, одарив меня сумрачным взором, неохотно сказал:

– Настоятель внутри. Пытается ЭТО остановить. Но я совершенно не уверен, что у него получится.

И вот тогда я осознал, что уже видел нечто подобное. Не далее как полгода назад, в Верле, когда волей обстоятельств одна маленькая девочка по незнанию вызвала гнев темного бога. Тогда это была случайность. Некстати потревоженная частичка божественной плоти, ныне надежно укрытая от посторонних взоров внутри древнего храма. Но что могло случиться сейчас, если Тьма вновь стала похожа на рассвирепевшего зверя? И кто посмел разгневать ее настолько, что она была готова убивать всех без разбору? Причем желании это было столько велико, что даже могущественный жрец… а чин настоятеля являлся высшим в храмовой иерархии… оказался не в силах ее успокоить?

Вопрос о том, каким образом столь высокий сан мог достаться темному жрецу, я оставил на потом. Но при этом был уверен – если уж отец Гон явился сюда лично, значит, и впрямь случилось что-то плохое.

– Рэйш, ты куда?! – крикнул Корн, когда я развернулся и быстрым шагом направился к дому. – Стой, кретин! Тьма тебя убьет!

Я вместо ответа рывком ушел на темную сторону и, нацепив обе линзы, не без содрогания взглянул на проклятый Фолом дом.

Да, это действительно было похоже на проклятие – точно такое же, что разгневанный бог едва не наложил на Верль. Тогда я, правда, видел гораздо меньше, чем сейчас, но сочащуюся из-под стен и зло шипящую, неистово кричащую на все голоса Тьму ни за что и ни с чем бы не перепутал.

Кто-то внутри этого дома рискнул вызвать гнев темного бога.

Какой-то болван посмел нанести владыке ночи смертельное оскорбление.

А поскольку Фол не шибко любил разбираться, кто именно нагрешил, то его гнев был склонен распространяться на всех, кто окажется рядом. На своих. На чужих. На правых и виноватых. Просто за то, что не предотвратили святотатство. Не захотели, не успели или попросту не смогли.