Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти [компиляция]

Зеркало…

Я, как маг Смерти, категорически не приемлю этот предмет интерьера, особенно в жилом помещении. Не потому, что не люблю лишний раз смотреть на свою страшную морду, а потому, что прекрасно знаю, на чем зиждутся человеческие страхи и почему в доме умершего закрывают плотной тканью все отражающие поверхности.

Испокон веков гадалки и ворожеи пользуются зеркалами, как переходными мостиками между миром живых и миром мертвых. Медиумы с той же целью держат при себе хрустальный шар. А у нас тут две сомнительные смерти, и у каждой из жертв в комнате имелось зеркало! Причем большое, настенное или напольное, с достаточно широкой рамой, чтобы через нее прошло тело человека.

Фол! Кажется, теперь я знаю, как Палач затаскивает свои жертвы на темную сторону!

Забыв про суетящихся в комнате гулей, я отмахнулся от терпеливо дожидающегося в коридоре Йена и, стараясь не наступить на разбросанные по полу вещи, прошел в комнату девушки. Там первым делом обратил внимание на раздувавшиеся на ветру шторы, за которыми виднелось разбитое окно. Выглянув наружу, еще раз убедился, что отсюда прекрасно виден дом напротив. Опустив глаза, с некоторым трудом разглядел в наметенном за сутки сугробе очертания то ли вазы, то ли цветочного горшка. Обернулся, оценив устроенный в комнате кавардак. Придирчиво осмотрел опрокинутый стол, на одном краю которого нашлись подозрительные бурые пятна. Проверил их вторым зрением. А потом опустился на первый попавшийся стул и, подперев подбородок рукой, надолго задумался.

– Что? – устав дожидаться вердикта, поторопил меня вошедший следом Йен. – Арт, что ты нашел?

Я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, но мне почти не понадобилось напрягаться: он был здесь – тот, от чьих рук умерла Сара Лэнли. Отнятие чужой жизни – как кроваво-красный след, перечеркивающий ауру убийцы крест-накрест. Его невозможно перепутать или не заметить. Как яркая метка, заманчивая и дразнящая своей доступностью мишень, в которую так и хочется выстрелить. Или запах добычи, от поисков которой очень трудно отказаться.

Почувствовав его, хотелось все бросить и рвануть во Тьму, поддавшись накатившему азарту. Хотелось найти, догнать, схватить свою жертву за глотку, вдоволь насладиться ее страхом, вспомнить упоительное чувство безграничной власти над поверженным противником. Ощутить себя почти что богом. Судией. Или же палачом… как кому удобнее.

Однажды я уже поддался этому чувству. Открыл свою душу Тьме. Узнал, какой ценой дается справедливость. Итогом стал разгромленный, промороженный до самой крыши трактир, взбудораженный Орден магов, членам которого пришлось устранять последствия этого громкого происшествия, один умерший в страшных муках мужчина, из которого прямо на глазах у перепуганных посетителей вырвали душу. И сошедший с ума, поседевший в один миг паренек, сумевший удержать эту душу до прихода мастера Смерти и заставивший ее прилюдно сознаться в убийстве молодого Водного мага – Дерека Алена де Ленура, найденного мертвым в своем особняке двумя месяцами раньше…

Впрочем, сегодня в услугах ищейки не было необходимости – след оказался мертвым. Идти по нему – удовольствие не из приятных, поэтому я не сдвинулся с места и не позволил инстинктам согнать меня со стула. В первую очередь потому, что уже знал, куда они меня приведут.

– Арт, ты в порядке? – в голосе Йена впервые появились нотки беспокойства. – А-арт?…

– Да, Рэйш, что-то ты бледно выглядишь, – заметил с порога Трант.

– Для похорон как раз сойдет, – фыркнул притащившийся вместе с ним Хог, но, услышав позади тяжелые шаги, поспешил отступить в коридор, уступая место Готжу.

– Что тут у вас? – прогудел заместитель Йена, выразительно оглядывая разбитое окно и трепещущие на ветру занавески.

Ощутив себя на перекрестье взглядов, я тряхнул головой, прогоняя непрошенные воспоминания, и, поднявшись со стула, шагнул к стоящему в углу шкафу. Распахнув неплотно закрытую дверцу, торопливо перебрал висящие внутри наряды. Затем перевел взгляд на застывшего в дверях Транта и спросил:

– У Сары было голубое платье?

– А я почем знаю?! – изумился сыскарь, воззрившись на меня, как на больного.

– Так сходи и выясни. Если девушка тесно общалась с соседкой и хранила часть своих вещей у нее, бабка наверняка в курсе.

– Рэйш, тебе нехорошо? – соизволил выразить сомнение моими умственными способностями Трант.

Я мрачно зыркнул в его сторону.

– Со мной все нормально. Но если я не получу информацию, то пойду и спрошу сам. Тебе нужен заикающийся, страдающий недержанием и склонный к немотивированным обморокам свидетель?

Сыскарь поморщился и вышел, посчитав жестоким дополнительно травмировать психику и без того перепуганной старушки. А когда вернулся, то, кинув на меня странный взгляд, доложил:

– Платье действительно было. Выходное. Из бело-голубой ткани с рисунком на подоле. Девушка надевала его только по особым случаям, но обмолвилась, что повод скоро появится.

Я с грохотом захлопнул скрипучую дверцу.

– В шкафу его нет.

– И что? – нахмурился Готж, выразительно переглянувшись с Йеном.

– Ничего. Кроме того, что я недавно видел его обрывки в соседней комнате.

На меня снова посмотрели, как на полоумного.

– Арт, в комнате чисто, – осторожно заметил Старый Морж, на всякий случай отступив к дверям. – Я только что там был.

– И, разумеется, ничего не увидел. Но тебе это простительно.

– Снова труп на темной стороне? – помрачнел Йен, внимательнее всех читавший мои рапорты. – Как в случае с торговцем?

– Только на этот раз я не могу вам предоставить доказательств – парня попросту съели. Хог. Эй, Хог. Отзовись! Я знаю, ты ещё не ушел!

– Чего тебе? – буркнул из коридора маг, помедлив пару мгновений.

– Время смерти Сары Лэнли!

– Около полутора суток назад. Точнее скажу позже.

– И? – вопросительно взглянул на меня Готж. – Платье-то тут причем?

Я тяжело вздохнул.

Как же трудно порой объяснять очевидные вещи…

– Смотрите: Сара жила в одном доме с братом. Потом Питер пошел по кривой дорожке, и ей пришлось работать за двоих, чтобы прокормить себя и его. Пацан был неглупым, но слабая воля и дурной характер взяли верх – он запил, превратившись в настоящую обузу для умницы-сестры. Правда, пил он тихо, буянил, если верить соседке, редко, но при этом иногда все же становился агрессивным, что подтверждают угрозы и тот факт, что Сара в итоге предпочла уйти из дома и ночевать у подруг или на работе. Из-за этого брат и сестра, вероятно, часто ссорились, обвиняя друг друга во всех бедах. Он требовал денег. Она считала его дармоедом. Но при этом все равно любила, поэтому, несмотря ни на что, не обращалась за помощью к страже. А потом что-то изменилось – вчера около полудня Сара вернулась домой и, застав брата в очередном запое, не выдержала… или он что-то сделал, сказал… и они снова поругались. Но если раньше дело ограничивалось криками и взаимными обвинениями, то вчера в доме случилась серьезная размолвка. С бросанием ваз, опрокидыванием стульев… они боролись, не так ли?