Александра Лисина - Артур Рэйш. Истории о маге смерти (СИ) [компиляция]

— Разве у тебя есть штатный маг?, — удивился я.

Норриди криво улыбнулся и кивнул куда-то в сторону. А когда я отыскал взглядом притулившегося возле тетки-регистраторши еще более молодого паренька, чем тот, который сообщил про вызов, то, честно говоря, признал в нем коллегу лишь по цвету волос и прикрепленной к вороту кожаной куртки форменной бляхе.

— Вот это и есть твой маг?!

— Команда молодая, — уныло подтвердил Йен, когда я в искреннем изумлении к нему повернулся. — Не притертая. Да и неукомплектованная еще. Нас всего пятеро на район: два мага, два следователя и я. А надо в два раза больше. Но другой нет, так что… Кстати, меня поселили на Каретной, дом двенадцать. Будет время — заходи. А теперь пока, Арт. Мне действительно надо идти.

— Пока, Йен, — задумчиво обронил я, провожая его глазами.

Когда Норриди поравнялся с седовласым пареньком, который с большим трудом тянул даже на ищейку, сидящая за столом тетка вдруг вскинула голову и с милейшей улыбкой на лице что-то сказала Йену. Норриди сперва ошарашенно замер. Затем снова схватился за голову. Наконец, догадался переспросить о чем-то злорадно скалящуюся тетку, а затем повернулся и во весь голос рявкнул:

— Арт, мерзавец, что ещё за ограбление?!

Я в ответ только ухмыльнулся. А новый начальник западного УГС сердито погрозил кулаком и быстро вышел, потому что разбираться с последствиями моих шуток ему было недосуг.

Покинув участок, я снова взял кэб и отправился в южную, наиболее старую часть города — погулять в окрестностях Кенсингтонского парка, поглазеть на окраины и заодно проверить, что за участок вблизи этого места приобрел когда — то мастер Этор.

Ехать пришлось долго, да ещё в экипаже меня порядком растрясло, так что впечатления от прогулки остались препаршивые. Зато мне удалось взглянуть на темную сторону этой части столицы, наглядно убедившись, что, по крайней мере, в благополучных районах дела с нежитью обстояли неплохо.

Собственно, за всю поездку я заметил лишь одного-единственного гуля — на редкость крупную, мордатую, но весьма осторожную тварь, которая мелькнула в окне последнего этажа и тут же пропала. И сколько я ни присматривался потом в проносящиеся мимо дома, сколько ни петлял по узким улочкам, вконец загоняв старенькую лошадку, но больше никто на глаза не попался.

Видимо, разбросанные тут и там сыскные участки и работающие в них темные маги даром свой хлеб не ели. И если не всех, то большинство обитавших здесь тварей точно повывели. А оставшихся заставили попрятаться в совсем уж глухих уголках и в таких глубоких подвалах, что из окна проезжающего кэба я точно не мог их увидеть.

Экипаж я остановил неподалеку от Кенсингтонского парка и, отпустив раскрасневшегося на жаре кэбмена, дальше пошел пешком, внимательно присматриваясь к табличкам на домах.

В письме учителя был указан конкретный адрес — Кенсингтонская аллея, двадцать два. Но пока мне попадались лишь нечетные номера, и это приводило в недоумение.

Наконец, углядев вдалеке пустое пространство между тесно сдвинутыми крышами, я решил проверить, что там такое, но вовремя заметил колыхающиеся от ветра верхушки деревьев и остановился. А потом все-таки остановил пробегавшего мимо мальчишку и сунул ему под нос бумажку с адресом.

— Вам туда, господин маг, — махнул рукой тот, указав на просвет между домами.

— Там же парк, — удивился я.

— Ага. Но именно туда вам и надо.

Отпустив пацана, я с ворчанием потопал в указанном направлении, в какой-то момент даже пожалев, что рано отпустил кэб. Идти до места оказалось прилично, да ещё и солнце совсем озверело, так что я снова вспотел и едва не переметнулся на темную сторону. Туда, где попрохладнее. Но вовремя вспомнил, что в городском парке, скорее всего, будет нелегко найти толковое укрытие, и передумал.

Кенсингтонский парк оказался самым обычным куском давным-давно заброшенного леса, который однажды попал в пределы городских стен и уже забыл те времена, когда его пытались облагородить.

Низенькую деревянную ограду, что раньше обозначала границу зеленой зоны, не красили, наверное, лет сто, если не больше. Разросшийся вокруг нее бурьян стоял густой стеной почти в человеческий рост, и лишь в некоторых местах был примят и ободран вездесущими мальчишками. Нестриженные деревья росли вкривь и вкось. Некогда служившие украшением парка металлические ворота покрылись густым слоем ржавчины. А в изобилии растущая перед ними зеленая поросль делала затруднительным процесс проникновения на огороженную территорию.

Скептически оглядев неожиданное препятствие, я покачал головой и, подобрав полы длинного плаща, принялся пробиваться к воротам. На удивление, довольно быстро до них добрался, потому что за первым, самым большим и колючим кустом внезапно обнаружилось, что не я один такой умный. И кто — то уже не раз проделывал этот путь, сумев создать кривоватую, узкую, но вполне приемлемую тропинку.

Зачем при этом понадобилось оставлять на месте первый куст, я не понял, но на всякий случай огляделся. Однако ни бутылок, ни обычного городского мусора, который непременно образуется в местах частого пребывания людей, нигде не увидел. Да и примятой травы возле ограды не было, так что, если кто — то и завел привычку навещать это заброшенное местечко, то это точно не дети, не влюбленные парочки и не алкаши.

Не удовлетворившись простым осмотром, я на всякий случай проверил и темную сторону, но и тут все было на удивление спокойно. Так что я толкнул провисшую до земли створку и беспрепятственно зашел, следуя по извилистой дорожке, как заблудившийся в лесу путник — по звериной тропе.

Густая трава и кусты некстати загораживали обзор, что в моей профессии было неприемлемо, лезущие в глаза ветки отчаянно мешались и постоянно норовили за что — то зацепиться. Так что я вздохнул с облегчением, когда кусты наконец закончились, и передо мной во всей красе раскинулся старый, неухоженный парк, под сенью которого царила густая тень и благословенная прохлада.

Тропинка, кстати, тянулась в самую его глубину и лишь спустя пару сотен шагов рассыпалась на несколько таких же старых, старательно выложенных булыжниками, но давно не используемых дорожек.

На глазок определив самую свежую из них, я свернул направо и без спешки двинулся вдоль деревьев, стараясь краем глаза держать границу парка и при этом следить за всем, что происходит в обоих мирах.

Настораживал тот факт, что вокруг было неестественно тихо. Ни птица в ветвях ни чирикнет, ни шмель над травой не пролетит. А такого в лесу быть не должно. Даже в городе хоть бродячий пес да изредка гавкнет. Или некстати раскаркается сидящая на крыше ворона. А тут ничего. Только вездесущие комары назойливо звенят над ухом, да мошкара нахально вьется перед лицом.