Святослав Секунда - Приоритетное направление [litres]

Координатор: Принято. Контакт с полковником запаса Ивановым (присвоить кодовое имя «Дед») продолжить по варианту «Дранг».

В первый раз за время нашего похода я выспался. Как всё-таки здорово, когда не надо ночью проверять караулы, когда спишь не в бронекомбезе на камнях, а в трусах на постельном белье, а самое главное, когда просыпаешься от того, что просто выспался. Вот таким довольным жизнью, потягиваясь и позевывая, я вышел во двор, где в такой же расслабухе попивала утренний чай почти вся наша компания. Оказалось, что Якут и егеря привычно встали с рассветом, остальные подтянулись попозже, а Шило и сталкеры до сих пор дрыхнут. Впрок, наверное. А наш хозяин встал ещё раньше, и сейчас банька уже вовсю топилась, распространяя вокруг ароматы горящих дров, берёзовых веников и ещё чего-то неуловимо волшебного, на что русский человек обычно улыбается со словами «баньку топят».

Процесс топки растянулся на два часа, но это не помешало нам отлично позавтракать, после чего вся компания в полной расслабленности расположилась под навесом во дворе и, попивая чаек, лениво беседовала на всякие отвлечённые темы. Дед рассказал несколько историй, случившихся с ним после Войны, сталкеры тоже поделились байками о всяких загадочных и непонятных вещах, а Якут и вовсе поразил всех рассказом о том, как он, отбившись от своей группы, забрёл в гости к Лесному Народу. Такое действительно редко случается, гостей дети Леса не любят и стараются к себе не пускать, а Лес им в этом очень действенно помогает. Вообще, удивительно, что удалось создать Коалицию из таких непохожих друг на друга то ли народов, то ли уже «ветвей человечества», не знаю, как сказать. Эльфы, подземники, люди и изменённые очень часто просто не понимают друг друга, настолько разными были у них пути послевоенного развития, только Армия – самая организованная, да и самая многочисленная сила – научилась находить общий язык со всеми. К тому же именно Армия в первые послевоенные годы сумела навести хоть какое-то подобие порядка на своих территориях, а впоследствии помогла и жителям подземных бункеров, и людям, ушедшим в леса, и тем, кто сумел выжить в городах и деревнях.

Сейчас Коалиция – это сила, с которой никто не решается воевать, кроме, пожалуй что, мутов. Этих настолько много, что потеря пары десятков тысяч особей для них вообще не заметна. Пока Коалиция уверенно держится за счёт технического превосходства и отсутствия у мутов единого командования. Наш недавний бой тому наглядное подтверждение – будь у мутов побольше автоматического оружия и сумей кто-нибудь скоординировать момент нападения, нас бы смяли, невзирая на наши пулемёты, гранаты и бронекомбинезоны. И ходят слухи, что у мутантов появился какой-то вождь, который пытается объединить все племена под своей рукой. Если ему это удастся, да ещё если он сможет найти старые склады НОАК, то война будет страшной. Мутам наплевать на радиацию, многие из них почти невосприимчивы к отравляющим веществам, презрение к собственной смерти у них в крови – короче, почти идеальные солдаты для нашего времени. Одно радует – в большинстве своём они не просто тугодумы, а откровенные тупицы, видимо, в качестве компенсации за силу, скорость регенерации и прочие подарки Войны. А люди за послевоенные годы сделали огромный шаг вперёд по пути самосовершенствования. У нас есть великолепное оружие, отличная защита и, самое главное, технологии обучения и подготовки профессионалов – от рядовых стрелков до офицеров-аналитиков. И у нас есть организация, а как говорил один из преподавателей офицерских курсов: «Система всегда побеждает толпу». Так что мы победим, это не вопрос, но какой ценой достанется нам эта победа.

Постепенно общая беседа лениво растеклась на отдельные разговоры. Дед ушёл топить баню, запаривать веники и делать ещё кучу вещей, понятных только хозяину бани, потому что у каждой баньки свой характер, свои особенности, и только её хозяин знает, что нужно наколдовать для идеального пара. А я налил себе ещё кружку и как-то незаметно для себя оказался рядом с Якутом и Карабасом.

– Ну что, товарищи сержанты, есть какие-то особые мнения по дальнейшему движению?

– Военспецы мне наши не нравятся, товарищ лейтенант, – первым откликнулся сержант штрафников. – Бабах ещё как-то держится, а дрессировщик, похоже, скоро совсем из сил выбьется. Вчера уже думал, что тащить его придётся. Может, поговорить с хозяином и оставить его тут, тем более что он нам как специалист вряд ли понадобится – муты здесь в основном оружные, а со зверьём как-нибудь справимся, я думаю.

– Согласен, Ухо – не самый удачный выбор. Ему бы прапором на склад, а не в экспедицию, – подтвердил Якут, да я и сам уже подумывал о подобном варианте. Не так нас много, чтобы можно было позволить себе бойца, у которого не хватает сил на дневной переход, – и ещё, командир, попробуй запросить у штаба авиаразведку того места, куда кот отказался идти. Оно хоть не прямо на маршруте, но всякое может случиться.

– Ага, я и сам примерно так думал про Ухо, а вот насчёт разведки не дотумкал. И надо бы дедулю поспрошать поконкретнее про тот анклав, что у нас по дороге, а то он как-то уж больно обтекаемо про него говорил.

Дальше разговор как-то сам собой затих, мы просто сидели и наслаждались тишиной, покоем и уже почти забытым ощущением безопасности. Филипп Андреевич, видимо, прочувствовав наше настроение, включил музыку (да, да, у него ещё и колонки вполне приличные во дворе установлены), и мощные аккорды тягучего и густого, как патока, блюза заполнили тишину солнечного дня.

Честно говоря, мне было глубоко плевать на переживания давно умершего негра, которого никто, кроме мамочки, не любит, я просто расслабился и, отхлёбывая чай мелкими глоточками, наслаждался бездельем и безмятежностью. Один день мира в бесконечной войне дорого стоит.

А ещё через полчаса нас позвали в баню. Эх, банька! Великое все-таки изобретение! Два часа мы нещадно хлестали себя вениками, поливали ледяной водой из колодца, исходили потом в жаркой, как адское пекло, парилке, потом лениво пили холодный взвар из каких-то душистых травок. И повторяли весь комплекс издевательств снова. И снова. И так, пока я не почувствовал, что тот Николай Нахалов, что зашёл в эту баню, полностью растворился, а на его месте возник совершенно новый человек, сбросивший с себя всю грязь и усталость прошедших дней, готовый к любым подвигам и свершениям и просто поскрипывающий от чистоты. А потом мы хлопнули по сто граммов настойки, принесённой из Деревни, и сидели во дворе, попивая кто чай, кто холодный квас. Было так хорошо, что даже говорить не хотелось, просто сидеть и ощущать, как лёгкий ветерок обдувает разгорячённое тело.