Кристофер Голден - Хищник. Официальная новеллизация [litres]

В этом сне-воспоминании Маккенна все еще слышит удар бейсбольной биты по мячу. Он все еще видит изумление на лице своего сына Рори, который понимает, что только что сделал первый удар в своей жизни. В состоянии шока и неверия, Рори начинает неловко бежать к первой базе, на его голове болтается шлем. Этот шлем слишком большой. Маккенна что-то говорил об этом тренеру на прошлой неделе, но бюджет детской бейсбольной лиги таков, каков он есть, и что может сделать ожидающий сердечного приступа тренер Джефф?

Маккенна сидит на трибунах в окружении других родителей. Люди, чьи дети делали все это раньше, папы, получающие удовольствие от своих сыновей, которые обладают хотя бы элементарными навыками бейсбола. Ударить, поймать, побежать. Сейчас Маккенна наблюдает, как Рори, спотыкаясь, пробегает по базам, и знает, что его собственное изумление даже больше, чем у его мальчика. В горле бурлит радость, и он начинает кричать: «Беги! Беги!»

Рори бежит на вторую базу, на его лице смесь ликования и ужаса. Маккенна видит, как дугой мяч летит по небу с дальней части поля, и понимает, что эта мечта вот-вот разрушится.

– Скользи! – кричит он. – Скользи, приятель, скользи!

На секунду Маккенна думает, что Рори это сделает. Но в этот момент сын спотыкается, и болтающийся шлем слетает с его головы. Шлем летит в грязь, а Маккенна все еще думает: «Скользи, приятель, скользи!», когда Рори останавливается, поворачивается, приседает и тянется за шлемом.

Маккенна чувствует себя опустошенным. Он может только беспомощно смотреть, как бейсмен [17] Игрок обороняющейся команды, защищающий одну из трех баз в бейсболе. из другой команды опережает Рори. Дети на трибунах взрываются смехом… и не только дети. Тучный папа, сидящий прямо за плечом Маккенны, громко ругается.

– Что ты делаешь, дебил? – вопит этот кабан в промежутке между матюками.

Маккенна реагирует без колебаний: его локоть врезается придурку в грудь. Мужик скрючивается и жадно хватает ртом воздух.

Рори стоит на поле и в замешательстве смотрит по сторонам. Он знает, что его опередили, знает, что дал маху, но не понимает, почему люди смеются. Не понимает, что смеются над ним. Через несколько секунд он это поймет. Рори увидит жестокость насмешек и разозлится… но он никогда не сможет разобраться, почему люди такие злые. И если это случится снова, если шлем слетит с его головы, он все равно развернется и подберет его, потому что ему нужно, чтобы в его жизни был порядок, а значит, шлем должен оставаться на своем месте…

Но в этот момент еще не произошло ничего подобного. Рори не пережил это жестокое прозрение. Находящийся наполовину во сне, наполовину в воспоминании, Маккенна отчаянно хочет проснуться до того, как увидит внезапное изменение, которое повлияет на его сына. Он неверующий человек, но это сон, и, возможно, хождение в церковь в детстве, поможет. Возможно, в этом сне ему удастся вспомнить хотя бы коротенькую молитву.

Хотя бы раз… один чертов раз… сделай так, чтобы эта молитва была услышана.

Маккенна резко проснулся, в полной готовности, как его и обучали. Вспомнил сон и почувствовал, что чертовски благодарен, что тот закончился.

– Эй, Баксли! – кричал один из парней, в глазах которого горел маниакальный блеск.

«Койл, – подумал Маккенна. – Имя этого парня – Койл». Небраска Уильямс показывал ему других парней и называл их имена, прежде чем Маккенна провалился в сон.

– Понеслась, – пробормотал парень по имени Баксли, сидевший в передней части клетки.

– У меня к тебе вопрос, – продолжал Койл. – Как сделать обрезание бездомному?

Глаза Баксли превратились в щелки. В этот момент Маккенне стало ясно, что у этих парней была история.

Не обращая внимания на угрожающее выражение лица Баксли, Койл оскалился:

– Ударь свою маму с ноги в подбородок!

Один из военных в передней части автобуса повернулся и ударил по клетке.

– Эй вы там, заткнитесь на хрен!

Койл закудахтал, радуясь своей шутке.

Маккенна взял протеиновый батончик, который ему дали в качестве еды, и повернулся к Небраске Уильямсу.

– Ужин и шоу. Отлично. – Он кивнул в сторону Баксли, который отвернулся от Койла и откинулся на сиденье. – Он там просто сидит?

– О, – ответил Небраска, – на днях он его убьет.

– И что его останавливало до сих пор?

– Ему нравятся шутки. – Небраска кивнул в сторону лысого сумасшедшего. – Койл здесь из-за дружеского пожара. Он обернулся и выстрелил в один из своих автомобилей. Были погибшие. – Здоровяк пожал плечами. – Теперь он травит шутки. Вот такие пироги.

Маккенна кивнул в сторону фокусника, который все еще перетасовывал свои карты одной рукой.

– А что насчет него? Линча?

– Подрывник. Ему дали медаль за то, что он взорвал полгоры в Мосуле [18] Город на севере Ирака. .

– Почему он здесь? – спросил Маккенна.

– Другую половину он тоже взорвал.

Линч их услышал. Карты в руках остановились, и он взглянул на Маккенну:

– Беспорядок, парень. Это моя игра. Вселенная поощряет хаос. Сколько времени нужно, чтобы собрать небоскреб? Пять лет. А свалить его? Пять секунд. Вещи любят разваливаться.

– А ты ускоряешь этот процесс, – кивнул Маккенна.

– Я воплощаю его в жизнь. Вот так: пуф, – Линч поднял карту, щелкнул по ней, и она исчезла. – Я работаю на беспорядок. Я союзник Вселенной.

– Ну что ж, тогда попроси у Вселенной принести нам кофе. – Маккенна откинулся на спинку сиденья и обратил взгляд на парня с татуировкой на шее и длинными волосами. – А он?

– Неттлз, – напомнил ему Небраска. – Три срока управлял вертолетами. Теперь начинает дергаться, когда не находится в воздухе. – Он взглянул на заднюю часть автобуса. – Эй, Неттлз. Это еще не конец света?

Неттлз взглянул на него и слегка пошевелился. Крестик на его шее блеснул в свете уличных фонарей, мимо которых проезжал автобус.

Маккенна сохранял нейтральное выражение лица. Эти люди были сломаны. Сумасшедшие или нет, они, безусловно, опасны. В этих пятерых присутствовало чувство братства и сарказма, но и жестокости им не занимать. Все они использовались для сражений. У Маккенны возникло ощущение, что если их слишком долго оставить без врага, они могут плюнуть на братство и решить, что сражаться друг с другом лучше, чем не сражаться вообще.

Небраска повернулся к нему:

– У всех есть история. Какая у тебя?

Маккенна чуть не улыбнулся, но ему пришлось задуматься. Что он должен сказать?

– Вы мне не поверите, – пробормотал он.

– Это автобус поехавших. Попробуй.

Маккенна пожал плечами и испытующе посмотрел на лицо Небраски, как бы пытаясь предугадать, какой реакцией сменится его нейтральное, терпеливое выражение. А потом, наконец, сказал: