Трейси Батист - Minecraft: Авария [litres]

Как только моя полоска жизни перестала дрожать и набралось девять делений энергии, я оставила Лонни в пещере и пошла к болоту. Кинулась в самую гущу схватки и подхватила зелье исцеления, упавшее с ведьмы, только что убитой Антоном.

– Прости, мне оно сейчас нужно больше, чем тебе, – сказала я.

– Бери на здоровье, – пожелал Антон и рубанул следующую ведьму.

Втроем мы быстро добивали оставшихся ведьм, но на этом уровне сложности их все равно оставалось больше, чем мы могли бы перебить на полной силе со здоровьем. У меня появилось нехорошее предчувствие: можем и не выжить. При одной мысли о гибели к глотке подкатил холодный ком. Ведь тогда все пропадет, и мир зальет чернота. Мы что, все превратимся в призраков, как несчастная Андреа?

Я встряхнула головой – нет времени на такие мысли! – и снова ринулась в бой. Мы дрались так ожесточенно, что не было времени и словом перекинуться. Это вам не обычная игра, когда сидишь и пялишься на экран. Когда видишь ведьм со всех сторон, это по-настоящему, как в толпе. Все давят, мешают, так страшно, и ты отчаянно пытаешься протиснуться наружу. Теперь нас еще пытались покалечить – и, судя по всему, успешно. Ох, хоть бы кто пришел на помощь и спас!

Вдруг справа донеслось рычание, и ведьма упала. Я прикончила другую, подобрала припасы – снова рычание. Я пробилась к последнему сборищу ведьм – и услышала лай. Вой! Она сумела выжить в пещерах!

– Привет, девочка! – крикнула я.

Невероятно! Она отыскала путь наверх и нашла меня. Мне так захотелось обнять волчицу, но я заметила ведьму и бросилась за ней.

Эсме с Антоном обернулись и увидели, как мы вместе с Вой ударили ведьму и мигом прикончили ее. Осталось всего две, и партнеры занялись ими.

– Я бы дала тебе пять, если бы у тебя были руки и если бы наши руки могли соприкоснуться. Но придется обойтись этим, – сказала я и дала Вой кость. – Девочка моя, как ты справилась?

Она стала вылизываться.

– Вижу, неплохо.

Пришли Антон с Эсме. Они спрятали мечи и тяжело дышали, будто на самом деле занимались тяжелой работой, а не просто думали про нее. Но я понимала, что к чему. Адреналин выделяется взаправду, оттого мы и дышим тяжело.

– Как вы? В порядке? – осторожно спросила я.

– Ну да. Ребята, вы извините, – робко произнесла Эсме. – Я думала, что справляюсь с этим, а оно…

– Убираемся отсюда, пока они не народились снова, – предложил Антон.

Эсме и Антон знали, что нужно обогнуть болото справа, чтобы вернуться к пустынной крепости. Я шла позади и тащила Лонни на веревке; Вой плелась рядом. Эсме постоянно оглядывалась, подходила к Антону и что-то шептала. Ну и пусть! Мне нисколечко не интересно!

Хотя, может, и интересно. Надоело чувствовать себя чужой.

– Эй, Эсме!

– Что? – спросила она.

Надо же, уже злится.

– Может, нам поговорить про твоих пауков и все такое? – старательно изображая равнодушно-деловую заинтересованность, спросила я. – Ведь если ты обсудишь со мной, Антоном и Лонни свои проблемы, вокруг, вероятно, станет меньше мобов.

– О, услышать такое от тебя – по-настоящему круто, – заметила Эсме.

– Э-э, не ссорьтесь, – взглянув на меня, а затем на нее, попросил Антон.

Наверное, если бы аватар мог ухмыляться, сейчас он точно ухмыльнулся бы.

– Я согласен с Бьянкой. Давай, выкладывай. А то станет хуже.

– Я тебе кулак на нос выложу! – пообещала Эсме и угрожающе ткнула рукой в сторону Антона.

– Как бы то ни было, ты – сильный боец, – заметила я. – Почему ты не уверена в себе? Чего боишься?

Эсме застыла.

– …Э-э, спасибо, – неуверенно произнесла она, будто ища в моих словах скрытое оскорбление.

Затем она надолго замолчала. Наконец вздохнула и сказала:

– Ну ладно. Я расскажу. Я жила обыкновенной жизнью: играла в бейсбол, жаловалась на братьев и сестер, утирала нос грубиянам, которые задирали мою команду. Вдруг заболела и не поправлялась. Доктора менялись один за другим, а лица родителей становились все грустнее. Я проводила в больнице дни напролет, пропускала недели школьных занятий. И моргнуть не успела, как практически стала жить в больнице, мечтала, чтобы сестры и братья оказались рядом, и можно было бы на них жаловаться, а домашние задания отвлекали и злили, как раньше. Скучать вместе с командой и то было бы здорово.

Эсме вздохнула.

– В смысле, я всегда знала, что от химии у меня выпадут волосы. Я не глупая и видела картинки. Но я не знала, что все происходит так медленно, по клочку за раз.

Она замолчала, будто силой вытаскивая слова наружу.

– Знаете, так гораздо хуже. Я бы лучше однажды проснулась совершенно лысой, и дело с концом.

– А ты думала о парике? – спросил Антон.

– Как старуха? – робко спросила Эсме.

– Можно крутого цвета, например, фиолетового, – сказала я. – Представь, как на тебе будет смотреться клевая фиолетовая шевелюра. Как «майнкрафтовский» скин в реале.

– А я так никогда не думала, – призналась Эсме. – Да, звучит круто.

Я кивнула, довольная, что хоть раз сумела помочь команде, а не тормозить ее.

– Если уж мы заговорили о крутизне, мне нужны новые доспехи, – заметил Антон. – Пошли.

Он повернулся и двинулся в сторону своей базы. Как только мы пришли к ней, он стал оборудовать ловушки у тропы, при этом ворчал и кряхтел, словно от боли.

– Но ты можешь их восстановить, – успокаивающе произнесла Эсме. – Ты же так любишь их делать.

Мы зашли в дом, и Эсме начала делать стрелы из оброненных ведьмами палок. Затем они с Антоном снова зашептались.

– Ненавижу, когда вы так делаете, – сказала я. – Раздражает. Если надумали чего, почему бы не поделиться со всеми?

– То есть с тобой, – сказал Антон.

– И с Лонни, – добавила я.

Я поставила его в угол комнаты. Вой сидела рядом.

– Ну да, Лонни, который мог бы броситься на нас в любой момент, если бы не веревка, – заметил Антон.

– Паранойя – это тяжело, – заметила я.

– Паранойя – его образ жизни, – поведала Эсме. – Причем тотальная.

Она мотнула головой в сторону ловушек перед домом.

– Кто еще делает такое?

– Не знаю, – призналась я. – Хотя иногда забавно наставить ловушек, чтобы уничтожить все добро у приятелей.

Антон с энтузиазмом кивнул.

– Ты был таким и перед сотрясением? – спросила Эсме. – Или парень, который перехватил тебя на поле, сделал тебя параноиком?

– Прежде всего, я не параноик, – склонив голову, заметил Антон. – Во-вторых, перехват был не по правилам, того парня должны были выкинуть из игры, а всю команду – дисквалифицировать. Они всегда играли грязно. А, в-третьих, с чего доверять кому бы то ни было? Никто не заслуживает доверия.

Он уставился на Эсме.

Я присвистнула, чтобы разрядить обстановку.

– Похоже, кому-то еще не мешало бы поговорить со всеми нами, – заметила я.