Юн Ли - Гамбит девятихвостого лиса

– В хронологическом порядке, – сказала Черис.

– Я встретил ее на одной из этих проклятых вечеринок с любованием цветами, которые обязан был посещать как старший офицер. Хозяин был другом сестры гептарха Андан. Они любили украшать вечеринки военными, внушая населению, что всё в порядке, и отколовшиеся фракции не собираются изорвать гептархат в клочья.

Я смотрел на орхидеи и вдруг услышал, как Гизед, стоя перед каким-то анданским функционером, критикует его стихи. Я решил, что мне нужно узнать о ней побольше, поэтому подождал, пока она не отдубасит бедолагу его же собственными синекдохами, а потом попросил о дуэли.

Ситуация, которую он описывал, была не такой уж анекдотичной, хотя Кел, которые знали толк в литературных техниках, представляли собой такую же странность, как и способность Черис к абстрактной математике. Но, судя по голосу, он едва сдерживал волнение.

– Всё закончилось очень быстро. Я лишь однажды проиграл дуэль кому-то из Кел, и это была не Гизед. Она не почувствовала себя униженной – ей было скучно. Она пришла насладиться вечеринкой, а я ей помешал. Но я просмотрел ее досье. Средних способностей дуэлянт, превосходный администратор. Когда Командование Кел разрешило мне собрать свой штаб, я выбрал ее. Тебе бы она понравилась. Она терпела все игры, на которые я ее провоцировал, хотя так и не научилась блефовать в джен-цзай, но всегда было ясно, что я впустую трачу ее время.

– Тогда зачем ты это делаешь? К чему все эти игры?

Его голос прозвучал с чуть большего расстояния, как будто он отошел в дальний конец комнаты.

– У тебя, наверное, есть какое-то представление о том, что мы владеем оружием, формациями и планами. Но всё это не имеет значения, если не можешь управлять людьми. Можно узнать о том, как люди мыслят, играя с их жизнями, но это бесчеловечно. – Подбор слов заставил Черис вздрогнуть. – Вместо этого я использовал обычные игры. Азартные. Настольные. Дуэли.

– Со мной ты ни во что не играл, – с любопытством заметила она.

– Неужели я должен помешать тебе смотреть драмы? Тебе нужен отдых. Должен признаться, не знаю, что и думать про серию с дельфиньим хоралом.

Теперь он пытался ее отвлечь.

– Расскажи, как ты ее убил.

– Я мало что могу рассказать, – ответил Джедао. Он опять «ходил» из угла в угол. – У нее был аналитический ум, и она бы не пренебрегла подозрениями в мой адрес. Еще десять минут – и она бы вычислила, что творящийся вокруг бардак означает предателя на очень высоком посту. К счастью для меня, она никогда не отличалась проворством мышления. Я выстрелил ей в висок.

Момент был неподходящий, потому что Цзян и Гве Пиа также находились в командном центре, и Гве Пиа была впечатляюще хорошим стрелком. Она бы меня достала, если бы решилась стрелять через Цзяна, но она о таком и не подумала, хотя я-то сразу всё рассчитал.

Черис подумала, каким словом можно назвать офицера, который тотчас же рассматривает стрельбу через товарища как один из вариантов поведения.

– Думая об этом теперь, я понимаю, что мне чудом хватило пуль. Нехватка боеприпасов – любительская ошибка. Но я ведь не знал, что так получится. – Он продолжал «ходить». – Стоит заметить, если твой план настолько замысловат, ты уже облажался.

– Это тебе не академия, – огрызнулась Черис.

– Я серьезно. Иногда приходится импровизировать, но зачем рисковать, если есть альтернативы?

– У тебя получилось, – сказала Черис сквозь зубы. Как же так вышло, что она потеряла контроль над разговором?

– Ты можешь однажды стать достойным генералом, но не нахватайся плохих привычек.

– Пытаешься выдать массовое убийство собственных солдат за… педагогическое упражнение?!

Тревожная тишина.

– Ладно. Но всё же, скажи: если твоя цель – убить большое количество людей, сосредоточенных в одном месте, как было бы логично поступить?

У Черис болели плечи.

– Орбитальная бомбардировка, – сказала она неохотно.

– В моем поведении не было логики.

Он пытался ей что-то сообщить, но она даже не могла представить себе, что именно. Ее формационный инстинкт почти отключился. Кел полагались на иерархию, а он целиком и полностью предал своих подчиненных.

– К чему всё это? – спросила она. – Моей карьере всё равно конец.

– Всё дело в принципе. Я хотел стать инструктором, я даже подал заявку, но кто-то захотел, чтобы я остался на поле боя.

Черис уставилась на тень. Нирай изучали его сотни лет – и даже не приблизились к разгадке того, что с ним не так. О чем она думала, вытаскивая его из Арсенала Кел? И о чем думало Командование Кел, позволяя ей это сделать?

Она опять вывела на экран цифры и аккуратным образом их распределила, чтобы просмотреть.

– Ты что-нибудь можешь сказать по этому поводу?

– Ты не сообщила мне ничего такого, что я не знаю о самом себе.

– Объясни, – сказала Черис. Она дала себе слово не кричать. – Сделай так, чтобы в этих цифрах появился смысл. Это не мог быть срыв из-за стресса; не понимаю, откуда там мог возникнуть стресс. Свечная Дуга, восьмикратно превосходящий враг – другое дело. И в том бою ты победил так ловко, что он вошел во все учебники. Но Адское Веретено? Все согласны с тем, что Фонарщики были обречены. Так что же случилось? Почему цифры не складываются?

– Это ты у нас математик, – парировал Джедао. – Разберись с цифрами и сама мне скажи.

Цифры. Все знали Шуос Джедао из-за бойни при Адском Веретене, но Черис спросила себя: сколько еще людей он мог бы убить, продолжив свою блестящую карьеру?

Люди, которых он мог уничтожить в этом воображаемом прошлом, были бы врагами гептархата. Их жизни нельзя было приравнивать к жизням граждан гептархата. Но она всё равно задалась этим вопросом.

– У такого количества смертей должна быть какая-то причина, – сказала Черис. – Продайся ты Фонарщикам, это был бы хоть какой-то мотив. Но уничтожить обе стороны, так запросто? Чтобы никто не победил? – Она вспомнила про эффект просачивания. – Может, ты хотел умереть и проецировал это на всех остальных? – Но с чего вдруг ему испытывать суицидальные мысли до Адского Веретена и «черной колыбели»?

– Я не полный дурак, – огрызнулся Джедао. – Если бы я хотел погибнуть при Адском Веретене, пустил бы себе пулю в голову. Я не такой уж плохой стрелок.

Она его зацепила. Наверное, он страдал из-за того, что больше никогда не сможет взять в руки оружие.

– Может, я на самом деле всего лишь тот, кем меня считают. – Его тон всё еще был резким. – Безумец. У меня была отличная карьера. Товарищи. Власть, если тебе есть дело до власти. Ни один человек в здравом уме от такого не откажется.

Он опять пытался ей что-то сказать, и это «что-то» маячило прямо перед носом у Черис. Но она слишком устала, и ей было трудно сохранять ясность мыслей.