Юрий Корнеев - Земные дороги

Только собрались спать ложиться, как заявились Мишка с Маринкой с кучей сумок. А за ними и родители подтянулись. Женщины тут же ушмыгнули в спальню примерять обновки. А Мишка с отцом стали мне жаловаться, как они замучились в этих проклятых магазинах. И что им пришлось вытерпеть. И во всем, оказывается, я виноват. Ну ни фига себе. Больше всего мы, конечно, подтрунивали над Мишкой. Слишком уж его благоверная им вертела. Главное, было бы понятно, если бы она была из наших молоденьких старушек, с богатым жизненным опытом, но ведь девчонка совсем, а справиться он с ней не может. Настоящая магия. И симбионт не помогает. Целый час сидели и гоняли чаи. Наконец женщины угомонились и собрались расходиться. Только я облегченно вздохнул, как со мной связался Олег и обрадовал тем, что они с полковником уже на корабле, и он хочет со мной пообщаться. То есть полковник хочет. Тут уж я не выдержал, обматерил Олега слегка и велел тащить полковника в медсекцию и укладывать его в капсулу. Разговаривать будем утром. Дал команду Виту подлатать полковника слегка, но не омолаживать. Продержать в капсуле до утра. И наконец пошел спать.

А утром опять засада. Рано утром к нам примчались дети и залезли к нам в постель. А мы голые. Ночью жены решили отблагодарить меня за детей. И благодарили чуть ли не всю ночь. Я и поспал-то часа два от силы, а тут на тебе. Да еще и в таком виде. И ведь не прогонишь их. Замотался в простыню, а девчонки тут же стали натягивать на себя какие-то тряпочки. Потом отвлекли детей, и я натянул на себя трусы. Потом жены что-то рассказывали детям, а я дремал. Но и подремать мне не дали. Вышел на связь Олег и доложил, что полковника из капсулы он уже поднял, и они направляются ко мне в каюту, так как больше некуда. По всему кораблю столпотворение. В офицерской кают-компании отдыхает вахта. Не в рубку же его вести. Плюнул и пошел в ванную.

После ванной прошел в гостиную. Там уже сидел Олег с каким-то стариком. А, ну да, мы же его не омолаживали. Но держится бодрячком, видно, подлатали его как следует. Мужик сидел и пялился на стюардессу. Но ничего, лицо держит. А вот дети на нее и внимания не обратили. Ну да, им было не до четырехрукой тетки, они были заняты папой с мамами. Стюардесса стала накрывать на стол. Тут в гостиную вышли жены с детьми. Жены были в каких-то легкомысленных пижамках, а дети вообще в одних трусиках.

— Быстро умываться и одеваться, — шикнул я на них. Дети с визгом умчались, за ними ускользнули и жены. — Извините, мы только встали.

— Ничего-ничего. Это вы нас извините.

— Ладно. Давайте позавтракаем, а потом поговорим. Меня, кстати, зовут Ник.

— Извините, растерялся слегка. Павел Николаевич.

— Очень приятно, Павел Николаевич.

Мы приступили к завтраку. Уже к концу завтрака пришли наконец мои. Девчонки в комбинезонах, а вот детей приодели. Никитка в джинсах и рубашке с короткими рукавами, а Дашка в каком-то воздушном голубом платье. Она подбежала ко мне, покружилась немного и со смехом умчалась на свое место, рядом с Ингой.

— Быстренько ешьте и идите смотреть мультфильмы.

Поели они и в самом деле быстро. Мы даже по чашке чая выпить не успели, как дети потянули мам в детскую. А вот мамы позавтракать как следует так и не смогли. Ничего, потом что-нибудь перехватят. Мы перешли на кресла в углу гостиной.

— Слушаю, Павел Николаевич. Вы хотели со мной поговорить.

— Да, я хотел обговорить условия переезда к вам.

— Разве Олег вам эти условия не озвучил? Вообще-то у нас обзорные экскурсии не приняты. На корабль попадают только те, кто решил к нам присоединиться. Сразу по прибытии на корабль люди получают гражданство нашего государства и дают присягу. Почему Олег сделал для вас исключение, не знаю. Думаю, причины были.

— Скажите, мы пока добирались до вашей каюты, встретили довольно много людей, и все они были молодые, даже юные. Вы набираете только молодежь? Зачем тогда вам я?

Я посмотрел на Олега. Тот только руками развел.

— Павел Николаевич, уверен, Олег вам рассказал, что берем мы как раз только стариков и безнадежно больных, а уже тут приводим их в порядок. К чему все эти вопросы? Вас мы тоже, кстати, подлечили. Правда, омолаживать пока не стали. Ведь вам, возможно, придется вернуться на планету.

— Возможно? Могу и не вернуться?

— Если примете наше гражданство, то по необходимости. Может быть, вам собраться надо. В противном случае в обязательном порядке. Перед отлетом мы вас высадим на планету, туда же, откуда и забрали.

— То есть если я не приму гражданства, то буду вашим пленником?

— Пленником или гостем, считайте как хотите.

— Вы чего-то опасаетесь?

— Нет, все дела на планете мы уже завершили. Почти. И опасаемся мы не за себя. Нашим людям в любом случае ничто не грозит. Но не хотелось бы причинять какой-то вред землянам. Все-таки мы тоже почти все бывшие земляне.

— А есть и не земляне?

— Павел Николаевич, давайте заканчивать. — Честно говоря, он уже начал меня раздражать. Такое впечатление, что он прибыл сюда с разведзаданием узнать о нас побольше и потом доложить командованию. Вполне возможно. — Давайте по существу. Если вы присоединяетесь к нам, то продолжим разговор, нет — Олег проводит вас в вашу каюту.

— Хорошо, понял. Я не против к вам присоединиться. Вплоть до смены гражданства. Заниматься я у вас буду, как я понял, тем же, чем и в Союзе?

— Да, вы правильно поняли. Нам нужно укрепить свою СБ. Поэтому мы подбираем специалистов. Предпочтение отдается бывшим сотрудникам КГБ. И еще советского ГРУ.

— Прекрасно. Мне, честно говоря, уже обрыдло пенсионное безделье, и я с удовольствием поработаю. Но у меня есть условие или просьба, если хотите.

— Слушаю вас.

— Я бы хотел забрать сына с семьей.

— Ну так забирайте. Олег, ты их проверил?

— Да, нам подходят.

— Так вот, — продолжил полковник, — я уверен, что и сын и его жена согласятся. Но сын еще служит. Он офицер ФСБ. Майор.

— Да, ситуация… То есть уволиться быстро он не сможет, а если просто уйдет к нам, то будет считаться дезертиром? Нам-то на это наплевать, а вот он будет себя чувствовать не очень хорошо, мягко говоря.

— Именно что мягко. А вообще — это предательство.

— И что вы предлагаете?

— Не знаю. Если он подаст рапорт на увольнение, то эта бодяга может продлиться до полугода. Вы же столько ждать его не будете?

— Нет, естественно. А собственно, откуда такая тяга к перемене места жительства? Ну, с вами все понятно, а сын? Что-то на службе?

— Нет, на службе все в порядке. Дело во внучке. Они долго не могли родить ребенка, а потом наконец родилась Настя, внучка. У нее костный туберкулез.

Дед опустил голову. Ну, теперь все понятно. Ни ему, ни его сыну мы на фиг не нужны. Вернее, ему-то нужны — вторая молодость, любимая работа и все такое, а вот сыну — нет, не нужны. Его и так все устраивает. Все дело в больной девочке. Но и на предательство его сын не пойдет. Предательство, кстати, мнимое. Никаких секретов мы от него не требуем. И работать против своей страны ему не придется. Но дезертирство — это тоже предательство. На это он идти не хочет. Ну что ж, достоин уважения. А жизнь дочки? Честный дурак? Нет, дураков там не держат. Вернее всего, дед прибыл прощупать нас. Если согласимся вылечить девочку просто так, то и прекрасно. Если не согласимся, то он заставит сына пойти на все ради внучки. А нужно мне это? Ведь его сын возненавидит меня за то, что из-за меня он вынужден был пойти на предательство. Нужен мне такой подданный? На фиг не нужен. Ладно, понятно.