Дмитрий Заваров - Системная ошибка

– Доброе утро, – Мини выставил растопыренную пятерню.

Странная пара. Вначале я предположил, что они родственники, но нет, сказали, что Мини раньше был пациентом Врача. Тогда я заподозрил, что они гомосексуалисты. Обиделись. Бить поостереглись, потому что уже имели неудачный опыт. Но пить вместе отказались – пока не принес официальные извинения. Да, странная пара. Наверное, правду говорят: противоположности притягиваются. Тот – большой и толстый, этот – маленький и щуплый, мне едва по плечо. Даже одеты они сейчас были контрастно: Врач в полинявшей тельняшке и белых спортивных штанах, Мини в черной водолазке и черных джинсах… Нет, не гомосексуалисты – гомосексуалисты водку под картошку с луком жрать не будут, для них это слишком неэстетично…

– Присаживайся, поправь голову, – предложил Врач.

Он один занимал половину кухни: сидел у окна, спина упиралась в батарею, пузо наезжало на стол, одна нога не влезала под стол, и Врач выставил ее сбоку, коленка как раз доставала до плиты. Не вставая, он протянул руку, открыл шкаф на дальней стене и достал еще одну рюмку. Я уселся на свободный табурет.

Помимо вышеупомянутой картошки и блюдца с резаными луковицами на столе имелись две вскрытые банки килек в томате, шматок сала на разделочной доске и трехлитровая банка с яблочным компотом. Нет, точно не гомосексуалисты – те так не умеют.

Выпили, закусили, запили компотом, к слову, очень вкусным. Заливая сушняк, я выдул полную кружку, Мини тут же наполнил ее из банки, и я снова осушил залпом. Вот теперь хорошо, теперь можно и закурить.

– Как спалось? – поинтересовался Врач, подхватывая финкой кусок сала.

– А кто меня на диван отволок? – поинтересовался я светским тоном, выпуская к потолку струю дыма.

– Ты сам дошел, – напомнил Мини.

Молодец я! Гвозди бы делать из этих людей. Помню как дрались, как мирились, как пошли обмыть перемирие к Врачу домой, долгое и обстоятельное застолье – все это сохранилось в памяти, хотя чем ближе к концу, тем более смазано. А вот как спать ложился – не помню. И ведь ботинки снял! Само по себе неудивительно: спать обутым – гробить ноги. Но в таком состоянии…

– А вы где спали?

– В соседней комнате, – ответил Врач.

– Нет там соседней комнаты, – я нахмурил лоб, вспоминая интерьер.

– Есть там соседняя комната, – ответил Мини, снова разливая по рюмкам.

– Да нету! – я даже расстроился.

– Не переживай, – успокоил Врач. – Шкаф с зеркалом видел? Ну вот. Вход через него.

– А зачем такие сложности?

– От ментов.

– И чего, срабатывает?

– Не поверишь – ни разу не нашли! – гордо заявил Мини.

– Тупые потому что…

– Ну ты-то тоже не догадался, верно? – подмигнул Врач.

Дело было в том, что Врач и Мини почти каждую ночь выходили на охоту: нападали на геймеров, тех, кто при помощи гаджета играет на улицах Москвы в виртуальные игры. Вырубали, отбирали деньги и ценные вещи. Но на термин «грабители» Врач с Мини обиделись почти так же серьезно, как на «гомосексуалистов». Они были идейными борцами с «пациентами», то есть с пользователями нейрофонов. Причем именно наличие гаджета у жертвы позволяло им вести свой промысел практически безнаказанно. Если грамотно ударить по нейрофону, как пояснил Врач, тот вырубается на некоторое время, вызывая у «пациента» амнезию: из памяти напрочь стирается от нескольких часов до нескольких дней. Вчера во время застолья Врач (он оказался действительно врачом, нейрохирургом по специальности) долго и нудно рассказывал мне о вживлении гаджета в мозг пациента – настолько долго и нудно, что я в конце концов попросил его заткнуться, потому что мой личный мозг и без всякого нейрофона начал закипать. Однако же из его монолога я вынес два момента: а) нейрофон, вживленный в организм, постепенно берет под контроль и даже частично замещает ключевые структуры центральной нервной системы; б) именно из-за такого глубокого проникновения в мозг снять нейрофон невозможно, чтобы там ни говорила реклама.

– Чего лоб хмуришь? – Врач слегка хлопнул меня по плечу.

Это «слегка» отдалось во всем теле и чуть не сбросило с табуретки. Ему б потренироваться, и боец мог получиться просто неубиваемый.

– Вот, думаю, с чего это вы со мной такие откровенные? – я в упор уставился на Врача.

– Ты свой, – заявил он, на секунду убрав хитрый прищур. – С тобой можно.

– Так сразу?

– Сразу, – кивнул он. – Первый человек без нейрофона, что я встречаю за полгода. Понял?

– Поэтому-то я тебя и не смог вырубить, – встрял Мини. – Если б знал, что у тебя гаджет над ухом не висит, бил бы по-другому. Врач, скажи!

– Точно, – подтвердил Врач.

– Так зачем тогда меня вообще бить? – спросил я.

Они переглянулись и дружно заржали. И я к ним присоединился, от всей души. Действительно, чего бы не посмеяться: проснулся с похмелья в вонючей хазе, пью водку с двумя гоп-стопщиками, накануне всю ночь бегал от убийц, попутно завалив несколько человек, теперь хрен знает куда податься, потому что стоит показаться на людной улице, тут же вычислят… Смешно же, верно?

– Ладно… Делать-то что? – спросил я, успокоившись.

А откровенны они со мной не потому, что вдруг поверили. Пришлось вчера рассказать частично мои ночные приключения. Причину, конечно, не сообщил. Сказал, что напал какой-то сумасшедший в тамбуре, в процессе драки случайно завалил мента, пришлось бежать. Так или иначе, в новостях это будет, они и без меня сопоставят. Тем более, если фото мое выставят. Хотя могут и не светить фотографию: в розыск подавать не нужно, кому надо и так вычислят, а если брать во внимание разговоры того парня, со мной вроде бы пытаются договориться. Не знаю…

– Не знаю, – эхом моих мыслей откликнулся Мини.

– Поживи пока у нас, – помолчав, предложил Врач. – Пока все успокоится. Что-нибудь придумаем. Тебе нельзя рожу прохожим светить, потому что вмиг опознают.

– Ты откуда знаешь? – вскинулся я.

– Я тебе вчера целую лекцию про нейрофон прочитал, ты чем слушал? Я знаю возможности этих машинок, я сам с ними работал, еще до того момента, как первые экземпляры в открытой продаже появились. Меня из-за этого чуть не посадили.

– Ты ж говорил, что тебя выгнали за то, что ты с Мини гаджет снял, – напомнил я.

– Это повод, – отмахнулся Врач. – Так сказать, последняя капля.

– Врач реально разобрался в этом говнофоне, он, знаешь, как…

– Не будем о грустном, – прервал словоизлияния напарника Врач. – Не забывай о деле, наливай.

Мини быстро разлил остатки водки. Врач ловко, с профессиональной четкостью орудуя своей финкой, нарезал сало, выдавил на край тарелки кетчуп и подхватил рюмку.

– За свободу! – провозгласил он торжественно.

Выпили не чокаясь. Мини подтолкнул мне по столу открытую банку килек. Пожрать надо – на старые «дрожжи» меня уже слегка повело. Голова должна быть свежей, потому что сейчас предстояло решить, что делать дальше. Можно, конечно, у ребят остаться…