Дмитрий Манасыпов - Метро 2035: Стальной остров

– Пойдем! В! Столовую! – рявкнула Маша. – Успокойся!

А ведь помогло, надо же – Жанна кивнула и покорно пошла в указанную сторону.

– Макар! – Васильев поманил его. – Пройдись по станции, возьми с собой Пашку. Проверь все. Если что почуешь или заподозришь – отступайте и закрывайте двери, возьми проволоку и заматывайте.

Макар кивнул. Деваться некуда, Дед прав, надо проверять помещение – пока только открытое. Лист тварь отогнула не сильно, туда разве только леммингов стая набежит, но мало ли?

Пашка кивнул брату и, улыбаясь, с удовольствием присоединился к нему. Вот балбес молодой, нашел чему радоваться, мол, доверили ему опасное дело. Макар очень хотел бы, чтобы такого не было в помине, да чтобы вот этот довольно скалящийся дурачок сейчас сидел и ел ужин по расписанию.

Большими коридорами и модулями они почти и не пользовались, закрыв их и утеплив еще в самом начале. Переходы, объединявшие основное здание Треугольника, были отданы под склады, оранжереи с теплицами, хранилище воды (несколько огромных резиновых резервуаров) и нужный инвентарь. В северном переходе вообще жили Пашка с Колей. Вентиляцию сделали простейшую, прорезав щели в стенах и закрыв коробами. Тепло получалось сохранять вполне неплохо, но свежести не прибавляло. Макар надеялся, что если тварь попала внутрь, он сразу это поймет – именно по чуть понизившейся температуре и посвежевшему воздуху. Кроме, пожалуй, тепличного перехода, там всегда было чуть холоднее и свежее. Жанна, еще когда строила свои владения, разъяснила необходимость минимального доступа кислорода к растениям.

Теплиц и оранжерей Макар опасался побольше, чем остального пространства Треугольника. Там-то на нюх полагаться то же самое, что с умкой голыми руками бороться. Теоретически можешь победить, да, но только теоретически. Воняло в плодоносящем проходе так сильно, что работая приходилось надевать намордники, вкладывая внутрь тряпки, пропитанные специально сделанной едкой дрянью. Та действовала почти как нашатырь, заставляла иногда вытирать слезы и отбивала нюх, но хотя бы можно было находиться внутри. Посреди густой смеси удобрений естественного происхождения (добычу коих отдали десять лет назад подросшим близнецам, возненавидевшим каталку с дерьмобаками больше Макара), гниющего компоста из ботвы, звериной и рыбьей требухи.

– Возьми фонарь. – Макар кивнул Пашке на грибок с ручкой, стоявший на полке. – Проверь жир, долей и иди сзади, свети куда скажу. Понял?

– Да!

А глаза так и горят энтузиазмом… дурачок. Как так, почему? Он же видел Семецкого, вскрытого, как умка лапищей наподдал, растопырив когтищи, чему радоваться? Молодость-молодость, все бы им в героев играть.

«Подрастешь, поймешь…» – так и всплыл в голове голос молодого Васильева. Видать, все же подрос, понял, пусть и не довелось воевать, как бывшему фээсбэшнику.

– Скажу замереть – замираешь, скажу бежать, так бежишь, – Макар проверил, хорошо ли обмотан изолентой металл на АК. Спугнуть паскуду ему не хотелось, это точно. – Готов?

Пашка кивнул. И никуда у него не делся задор, и глаза все также горели этим глупым юным огнем. Беда, блядь, никак больше и не скажешь.

Макар осторожно открутил штурвал. Экспериментальность станции сказывалась до сих пор. Попади жилые модули в наводнение, якобы не должны пропустить воду эти вот двери, сделанные с настоящими комингсами. Сейчас, спустя двадцать лет, только мешало, хотя… хотя в данных обстоятельствах – как посмотреть.

В оранжерее свет горел дежурный, потому тут никогда не было светло, лишь в полумраке лампы, устроенные Семецким по типу керосиновых, прямо над каждой грядкой или парником, прикрытые толстыми колпаками и закрытые по бокам пластинами, чтобы свет фокусировался на драгоценную зелень и ни один лучик не терялся.

Из-за них пришлось идти медленно, от стены к стене, выкручивая фитиль на полную. Пока ничего не мелькало в тени, не пряталось и не кидалось. Намордники, сделанные из старых противогазов, пахли внутри привычно резким запахом, напоминавшим уксус.

Шаг за шагом, рука Пашки на плече Макара, а у того к правому боку прижат АК, заряженный такими дорогущими патронами, отобранными Дедом из сохранившихся. Вот тебе и предосторожность, ведь лежало сколько-то цинков в специальном тайнике, сделанном в мерзлоте. Только теперь им в себя приходить времени нужно… много. А Васильев на всякий случай держал все же минимум, периодически меняя, в три смены, вытащенные пачки. Жаль, к его чудовищу помповому нет ничего про запас.

Сам Макар очень хотел бы КС в свое распоряжение. Для непонятной и быстрой паскуды, которую он даже не разглядел, самое то. Первая пуля не убьет, Макар был уверен, больно уж тварь быстра. Но зацепит, тормознет, пустит кровь. А тут и вторая, наверняка, убойный свинцово-стальной снаряд, в спину или ноги. И третьим выстрелом, уже в упор, в голову, чтобы не встала. Но Деду КС сейчас нужнее, он там, на станции, остальных прикрывает. Так что, Макар, делай что можешь, щурься, пытаясь рассмотреть что-нибудь в полумгле и води стволом да успевай плечом вправо-влево, давая Пашке команды.

Так и шли.

Ящики с землей, по крупинке собираемой недолгим летом в расщелинах и у берега, с компостом и водорослями, стояли тремя ровными рядами. Жанна сделала бы больше, но выращивать особо не на чем, да и принялось у них немногое. Тут не Большая земля, плодородная и тучная, тут даже Кольская Губа казалась Макару, помнившему ее по одной поездке перед Новой Землей, настоящим заповедником и джунглями.

Тихо здесь не было. Треск, шорохи, иногда странное бульканье от компоста, настаивавшегося в бочках в дальней стороне оранжереи. Металлические звонкие щелчки от несущих опор под ногами, уже старых, порой стонущих от тяжести. Попискивания леммингов, постоянно осаждающих проход и желающих пробраться внутрь и наесться всласть. Они же, мелкие рыжие падлы, озлобившись после неудачных попыток взлома металлического пола, мелко-мелко и едва заметно начинали жрать шкуры, закрывающие стены снаружи.

Рыжий вытянутый луч фонаря нырял в тени между рассадниками, выхватывал край ящика, нырял под него, замирал, устремлялся назад. Подкручиваемые светильники на стенах добавляли игру прыгающих и скачущих черных фигур.

Шаг за шагом, к дальней двери, еще незаметно. К западному модулю, где когда-то хранились ГСМ, резина и запчасти машин с лодками, унесенными в бурю, поднятую Войной и Волной. Западный модуль не открывали десять лет, с тех пор как нашли выводок леммингов, пришедших с той стороны. Однажды ночью мерзлота, вспучившаяся горбом, сломала одну из опор модуля, вывернула ее и порвала металл пола. Туда зверьки и забрались, а позже сумели просочиться по старой вентиляции и в живую часть Треугольника.