Александр Войкин - Оруженосец [litres]

Священник неожиданно громко рассмеялся.

– Ты действительно желаешь ЭТОГО? Думаешь, сможешь спокойно жить после всего случившегося?

– А что мне остается?

– Может, стоит встретить опасность лицом к лицу и сразиться?

Слова старика были верными. Но разве могу я как-то изменить этот мир? Тьма здесь распространяется очень быстро. Сможет ли хоть что-то ее сдержать?

– Я не воин, святой отец. И никогда им не был.

– Для того, кто силен духом, всегда найдется наставник. Если захочешь ступить на путь познания воинского искусства, я буду ждать тебя завтра утром у ворот собора. А пока что – ступай. Обдумай все хорошенько, юноша. И сделай правильный выбор.

Не успел сказать хоть слово, как оказался на улице. Багровое солнце уже клонилось к горизонту. Это сколько времени я там провисел? Никак не меньше пяти часов. И куда теперь идти? Жилья у меня нет, еды тоже. Остается вернуться в лечебницу и спросить насчет моих припасов и оружия. Ну и про Аро тоже. А слова священника можно осмыслить и позже.

Решив так, я зашагал вниз по улице, навстречу заходящему солнцу. Вот только прохожие слишком пристально глядели на меня, а дети смеялись и тыкали пальцами.

Ускорив шаг, почти бегом добрался до ворот лечебницы и скользнул на территорию. Здесь было безлюдно, и, присев на скамейку возле дерева, я тихонько рассмеялся.

Ну да, теперь левая половина моего тела уродлива. И ни один лекарь мира не сможет этого изменить. И если мне плевать – пускай, главное, чтобы боли не было, то окружающие не смогут пропустить такого урода мимо себя.

Преображение внешности сулит большие проблемы в ближайшем будущем. И я совершенно не готов к таким ударам судьбы.

Мне разрешили остаться на ночь и даже выделили небольшую каморку под лестницей. Немного хотелось есть, но не стал наглеть и, поблагодарив лекарок, устроился на ворохе старого тряпья и сомкнул глаза. Сон не шел, зато представилась возможность обдумать все произошедшее.

Начнем с Аро. Этот тип сразу показался мне подозрительным, а уж после того, как объявился на дороге и спас мне жизнь… Он явно ведет какую-то свою игру. Привез меня в город, но даже не соизволил назначить плату за спасение. Значит, на мне висит долг.

Да и глаза его – холодные, умные и безжалостные. Смотрел на меня, как на игрушку. Будто бы ждал: умру или нет. Опасный человек. Да и человек ли? В этом мире можно ожидать всего, как стало ясно за прошедшие дни.

Далее – священник. Старик сильно помог, излечив от заражения, но вместе с тем здорово изуродовал мою тушку. Омертвевшая кожа не красит никого, а значит, в общество войти будет крайне трудно. Придется что-то придумать. Но все же стоит как-то отблагодарить святого отца – он здорово рисковал. Что, если бы тьма завладела мной окончательно? Священник пострадал бы первым. Возможно, сумел бы справиться с одержимым, но поплатился за это здоровьем.

Третий вопрос – предложение старика. Он сказал, что я могу стать воином. Сражаться с тьмой и все такое. Вот только надо ли оно мне? Учитывая здешнюю живность вроде тех же змееклювов, безопаснее всего будет сидеть в городе и не высовываться. Поступлю подмастерьем к какому-нибудь кузнецу или плотнику, благо люблю работать с деревом и металлом. Постепенно заработаю деньжат, куплю домишко на отшибе и заведу семью.

Прокрутив в голове эти мысли раз десять, фыркнул, полный отвращения сам к себе. Теперь, когда испытал действие тьмы на своей шкуре, смогу ли спокойно отсиживаться здесь? Разве это правильно? Да и лучшей благодарностью священнику будет служба на благо Церкви. А Церковь здесь сражается с тьмой, ну или делает вид, что так оно есть.

Вот только быть воином, находиться на лезвии ножа… это слишком опасно. Смогу ли я справиться со своим страхом и взглянуть смерти в лицо?

Нет.

Но должен хотя бы попытаться, ради тех людей, что помогли мне. Сколько еще десятков, сотен людей на востоке заражены тьмой? Их должен кто-то спасти.

Проснулся довольно рано – только начало светать. Сквозь маленькое оконце под потолком в каморку заглянули первые лучи солнца, заставив меня открыть глаза. Потянувшись, поднялся и выглянул в коридор. Вроде никого. Только сейчас, утром, до меня дошло, что рубашка превратилась в пепел, а штаны выглядели сильно потасканными. Ладно хоть куртка осталась цела, есть чем прикрыть голый торс.

Выйдя из лечебницы, столкнулся с крепким молодым парнем лет двадцати. При столкновении меня снесло слегка в сторону, тогда как парень даже не шелохнулся. Лишь покосился и пошел дальше. Скотина! Небось аристократ – вон какой надменный.

– Не все воины Святого Конклава благородны в своих поступках, – раздался рядом знакомый голос.

Обернувшись, я увидел давешнего старика. Священник выглядел усталым, но чуть бодрее вчерашнего.

– Доброе утро, отче! Так это был паладин?

– Один из юных воинов Церкви, – качнул головой старик. – Он молод и горяч, и пока не научился заботиться о чувствах других.

– Я заметил, – хмыкнул я. – Погодите, а почему вы здесь? Договорились ведь встретиться у собора?

– Решил еще раз осмотреть тебя. Следы тьмы могли остаться, незаметные глазу. Однако вижу, что зря беспокоился – все чисто. Как себя чувствуешь, юноша?

– Отлично, святой отец. Благодарю вас за помощь, – искренне сказал я.

Священник улыбнулся лишь уголками губ, но было видно, что благодарность ему приятна.

– Так ты все же подумал над моим предложением?

– Да. И решил, что стоит попытаться, – кивнул я. – Хотя мне все равно страшно…

– В страхе нет ничего плохого, – мягко улыбнулся священник. – Это естественно для человека – бояться опасности. Со временем ты научишься контролировать свои эмоции и сможешь использовать во благо. Страх помогает нам выжить, юноша. Даже самые храбрые рыцари испытывают страх перед сильным противником. Вопрос лишь в том, сможешь ли ты преодолеть его и взглянуть смерти в глаза.

Я смешался, слегка озадаченный словами священника. Страх можно заглушить – это мне знакомо. Когда идешь темной ночью по глухому переулку и кажется, что вот-вот сзади набросятся толпой, то всеми силами сдерживаешь себя, успокаивая тем, что сотни раз проходил здесь прежде и все будет хорошо. Но вот взглянуть в глаза смерти… это другое. Здесь нужно иметь смелость и что-то еще. Пусть я выступил против тех придурков на даче, но там окончательно накрыла ярость и большую часть боя я не помню. Да и перед смертью не успел ничего осознать. Здесь же от меня потребуется иное – прямо принять бой с темными тварями. Да и не только с ними. Конечно, драться научат, но что толку от умения махать мечом, если ты слаб духом? Я должен избавиться от сомнений.