Владимир Чистяков - Несносная Херктерент - 1 [СИ]

— Отец. У тебя два сына.

— Для посторонних. Ты отлично знаешь, Яроорт. На деле у меня есть только ты. Твой брат…

— Я все знаю, отец.

— Ладно. Ты и сам знаешь, в Великий Дом можно попасть не только путем брака.

Я и сам был молод. В твои года, пожалуй, тоже смотрел бы только на старшую сестру. Но я не молод. Мой совет — не теряй из виду младшую, и следи, что бы она не потеряла тебя.

— Да куда они лезут!? — полковник даже вскочил. — Там же минное поле! Разведку было не провести?

— Полковник, они же дети!

— На той стороне тоже не взрослые!

Заляпанных краской пехотинцев с каждой минутой все больше.

Возле прошедших почти половину расстояния вдруг поднялись столбы желтого дыма, а с мирренских позиций взлетела зеленая ракета, означающая, что предпринята газовая атака. Дым совершенно не ядовит, но посредник — химик немедленно отправил в тыл ещё пару десятков человек, позабывших надеть противогазы.

Вышедшие из дыма набрели на минное поле. Да ещё с боков по ним ударили замаскированные пулемёты. Стон зрителей чуть ли не громче стрельбы. Посредник выпускает белую ракету, означающую полное уничтожение подразделения.

Над позициями поднимается какой-то гул. Сначала тихо, потом все громче и громче. Кажется, он даже перекрывает грохот пулемётов. Весёлая песенка из предвоенного мирренского фильма. Незамысловатый сюжет, незамысловатый мотивчик. Зато известен всем.

На бруствере появляется маленькая фигурка. Размахивает пистолетом в сторону топчущихся грэдских цепей. Что-то кричит таким знакомым голоском. На бруствере появляется вторая фигура. Третья. Пятая. Двадцатая. Миррены поднялись в контратаку.

Впереди — словно чудовища из сказок. Белые каски — тарелочки, маски с круглыми глазами, кирасы, немного не доходящие до колен. Бойцы штурмовых групп — своеобразный символ мирренского пехотинца.

Раздаются свистки офицеров, и миррены снова поднимаются.

— Да что там творится? — снова недоумевает директор.

— Где?

В указанно направлении — один из самых рослых «мирренов». Идёт с пулемётом на плече. Останавливается. И не снимая пулемёта с плеча, дает очередь. Рукоятка с курком за спиной!

— Как он это делает!?

Полковник усмехнулся улыбкой старого разбойника.

— Мы тоже такое делали! У дульного среза ставили второй спусковой механизм, соединенный тягой с первым.

— Они-то как до такого додумались? Они же не старые окопники, вроде вас!

— Да там ничего сложного, если мозги применить. В любой оружейной мастерской такое можно сделать! Они ничуть не глупее нас!

— А мы вот не слишком умны оказались, раз им скоро придётся заниматься тем же, чем и нам…

«Коты» скандируют, словно на спортивном матче «Херк-те-рент». «Кошачью» считают полувоенной школой, и знатоков, сообразивших, что в отбитой атаке «виноват» в первую очередь, командир мирренских саперов, хватает. За «мирренов» «коты» болеют из вредности. Если на межшкольных соревнованиях в спортивных дисциплинах они почти всегда обходят «сордаровцев», то по всему остальному, «сордаровцы», уделывают их. Ну, вот и представилась возможность поквитаться с умниками. Пусть и чужими руками.

Сюжет откровенно начал буксовать. Над высотой 89,6 несмотря ни на что развивается мирренский флаг. История явно решила пойти альтернативным путём.

Кто-то догадался поставить у громкоговорителя патефон, и теперь над укреплениями раздаются бравурные мирренские марши.

«Коты» то и дело орут «Херк-те-рент». Некоторые уже успели вымазать лица чёрным. Все знают, что Марина обожает этот цвет. К тому же Чёрная Змея- герб Еггтов.

Марш смолкает.

В настороженной тишине над полем раздается усиленный динамиками львиный рык.

Коты скачут как обезьяны и восторженно орут.

Как бы то ни было, а надо атаковать снова.

С одной стороны, «резервные части» довольны, что пойдут в атаку (ещё несколько часов назад они и не надеялись, что им удастся повоевать), но с другой — количество хмурых «убитых» в перепачканных комбинезонах наводит на грустные мысли. Да ещё посредники раздавали раненым стандартные карточки с учений, где памятка для «раненого» звучит примерно так: «Вы лежите неподвижно, помогать работе медперсонала не можете».

Песня. В ответ на мирренскую раздается знаменитая «Песня сотой дивизии». Хотя пишут — музыка и слова народные, все знают — в народ песню запустил император.

Чистый и звонкий голос. Софи поднимается. В руках — знамя. Каски нет, волосы развеваются.

Мирренов иногда зовут «белым» — за цвет мундиров гренадер Тима I и парадной формы нынешних гвардейцев.

Большинство мин уже сработало. Песню подхватывают. Гул нарастает.

— Что она делает?!

— Она здесь почти императрица. В неё не станут стрелять.

У самой траншеи Софи зацепилась за растяжку и получает заряд красной краски прямо в грудь. Картинно оседает на снег, не выпуская знамени. А песня гремит. С нарастающим гулом, словно сокрушающий скалы морской прибой накатывается на позиции.

Психическая атака возымела успех. Под радостный вопль знамя сброшено на землю. И водружено то самое, что выпало из рук «убитой» Софи.

Выискивают по дотам уцелевших. Трое забегают в непроверенный дот. Секундой позже — громкий хлопок, из амбразуры и из-за дверей валит разноцветный дым. Вскоре вываливаются эти трое и выволакивают четвертую — в ней далеко не сразу опознают Эриду.

Все с ног до головы в пятнах краски. Черной, желтой, зеленой, красной, а также неизвестных в природе оттенков. Посредники тут же объявляют всех четверых убитыми, заодно интересуются, что произошло. Оказалось — Эриде оружия так и не дали. Оставили сидеть на складе боепитания. Когда УР прорывали, она догадалась схватить гранату и хотела кинуть в вошедших. Получилось. Почти.

Только Эрида могла промахнуться с трёх метров. Но зато граната угодила в ящик с неиспользованными. Результат был… Налицо, точнее, на лицах и других частях тел всех, находившихся в доте. О талантах Херктерент как химика и взрывника ещё долго можно было слышать массу интересных подробностей. О криворукости Эроин комментариев не было.

Стрельба в воздух несколько преждевременна.

Победа не полная — на левом фланге доты и траншеи по-прежнему дружно огрызаются огнем. Цепи дружно поднялись и здесь — и попали на минное поле. Херктерент не зря не спала две последних ночи. Про это поле не знало большинство своих, так что для чужих оно стало совсем неприятным сюрпризом.

Развевающийся над высотой флаг не сломил воли к сопротивлению.