Андрей Дай - Реликт. Пояс Скорби [СИ]

Не хватало музыки. Чего-нибудь жесткого и ритмичного, подходящего под крутой боевик с морем крови в главной роли. Не то чтоб у них тут музыки совсем не было. Кристаллы с ней попадались в трофеях довольно часто. Только все было не то. Или что-то заунывное, в стиле «черного ворона», или какая-то какофония, сплошное звуковое давление на перепонки, без выраженной музыкальной темы. Я подозревал, конечно, что мода меняется, что все звезды эстрады, к чьему творчеству пытался приобщиться, давным-давно состарились и умерли. Только сравнить не с чем было. Виллар-то этой гранью мировой культуры совершенно не интересовался.

Короче, картина была не полной. Ни тебе цвета – во мраке мертвого судна даже кровь казалась просто черной. Ни запаха – скафандр эффективно фильтровал дыхательную смесь, но попахивало все равно. И всегда одинаково – потом. Ни музыкального фона.

Боже! Демонстрация мощи современного оружия, пробрала меня до самого хвоста! Так быстро, так смертельно эффективно и так грязно! Меня неминуемо вытошнило бы прямо в шлем скафандра, если бы встроенная аптечка мигом не начала какой-то химией. Во рту появился знакомый кроваво-металлический привкус, но мир вокруг обрел четкость и глубину. В смысле, я вообще увидел, так сказать – дело рук своих. И снова ужаснулся. Благо, теперь уже без рвотных позывов.

«Крутой» вояка – я, забывший перед атакой активировать щиты скафандра. Трупы двоих неудачников в лохмотьях боевых бронированных скафандров, пятерка приплясывающих на месте дроидов и шесть вжавшихся в угол перепуганных рабов. С которыми, кстати, нужно было что-то решать. А, для начала, хотя бы поговорить.

К слову сказать, эти шестеро поначалу вызвали чувство досады. Теоретически, я конечно предполагал, что в результате операции удастся освободить какое-то количество человек. Небольшое. Работами на броне баржи занималось всего четверо. На большее количество «пассажиров» я и не рассчитывал. О том, что мародеры занимаются еще и потрошением окситанского носителя, и занимаются этим опять-таки рабы, даже не догадывался. Такой вот я, блин, разведчик!

Оранжевые спасательные, или как здесь принято говорить - эвакуационные скафандры при ближайшем рассмотрении оказались упрощенной моделью хорошо мне известного «Аварууспуку». И, соответственно, не могли похвастаться какой-нибудь изощренной системой связи. Один единственный канал, на котором спасатели должны были вызывать терпящего бедствие. Ну или хозяин отдавал распоряжение рабу. Никаких несанкционированных разговоров, и значит – заговоров. Наверняка именно это, кроме сверхнизкой цены конечно, и делало продукцию хакдарского концерна такой привлекательной для рабовладельцев.

- Сколько групп, вроде вашей вышло с корабля? – после минутного раздумья, хрипло выговорил я. Не хотелось повторить ошибку покойных боевиков, самому вляпавшись в засаду.

Сидящие на корточках люди дернулись, как от удара, переглянулись, но промолчали.

- Встаньте, - я чуточку качнул стволом оружия. – Оставьте груз у стены.

Это они немедленно исполнили. А то уже начал сомневаться в том, что люди вообще меня понимают. Ну мало ли. Четыре огромных многонациональных государства Содружества, плюс бессчетное число мелких окраинных стран. Везде своя культура, традиции и, скорее всего – язык. В таком «борще» непременно найдется пара миллионов разумных не говорящих на едином международном языке.

- Итак! Повторяю вопрос! Как много групп, подобных вашей, вышло с корабля?

- Э-эм, - нерешительно выговорил крайний справа. – Вы позволите, господин?

- Говори, - я бы пожал плечами, да только жест все равно никто не увидит под многослойной броней ББС. Причину их молчания я все еще не понимал.

- Мы не знаем, господин, - продолжил крайний, чем немедленно заслужил быстрый взгляд соседа. – Мы не контактируем с рабами из других групп И не обладаем нужной информацией. В этом нет нашей вины. Не наказывайте нас слишком сильно, господин.

Хренасе! Я-то уже успел напридумывать тысячу причин, одна другой причудливее. А ларчик просто открывался! Они просто боялись наказания за то, что не смогут удовлетворить мое любопытство.

И все-таки, отчего-то у меня появилось ощущение, что этот отважный раб лжет!

- Я не собираюсь вас наказывать, - насколько мог искренне выдал я. – Я пришел дать вам... свободу.

Вообще-то, хотел сказать «волю», но в этом чертовом языке такого слова не существовало. Сила воли – была, а «воля» в смысле абсолютной свободы – нет.

- Просто ответьте на мои вопросы, и после обсудим то, как мы можем помочь друг другу.

Бывшие рабы снова переглянулись, и снова не произнесли ни звука.

- Сколько бойцов вы видели на судне? Какова численность экипажа? Как много на барже рабов?

- Нас всегда сопровождали двое одних и тех же, господин, - снова крайний. – Других мы не видели. Иногда нас осматривал доктор, и однажды на экзекуции присутствовал помощник капитана в сопровождении еще пары вооруженных людей. Других членов экипажа мы не видели, господин.

- Вот как? Как у вас там все.., - я неопределенно взмахнул рукой. – Таинственно. Даже странно. Неужели никого из вас ни разу не привлекали к каким-либо работам на корабле? Никуда не водили? Вы все время сидите в своем... загоне?

- Мы рабы, господин, - голос был другой. А вот кто именно это сказал, я не смог определить. Шесть одинаковых поблескивающих светоотражающим напылением щитков дешевых скафандров. – Девяносто два дня назад нас погрузили на это судно и куда-то повезли. Никто не говорил нам, что это за корабль и куда мы летим. Здесь мы только обшаривали разбитые звездолеты.

- Ясно, - протянул я. Глупо было пытаться выведать хоть что-нибудь у этих людей. Потому что, во-первых, хозяева воспринимали их не более чем, как универсальные высокоинтеллектуальные инструменты. Во-вторых, появились косвенные доказательства тому, что баржа находилась в Поясе Скорби не совсем законно. Это отлично объясняет параноидальный режим ограничения информации. Наверняка рабы довольно дороги. И чем меньше они знают, тем больше у них шансов вернуться в обитаемый мир живыми.

- И перестаньте называть меня господином, - расстроено протянул я.

- Ну как же, господин, - третий голос, и опять непонятно чей именно. – Теперь мы принадлежим вам, господин.

- С чего это? – удивился я.

- Как трофеи, - клянусь, в уже знакомом голосе крайнего отчетливо слышались нотки сарказма. – Господин.

- Привыкайте чувствовать себя свободными, - хмыкнул я. – И у меня есть к вам, как к свободным гражданам Содружества, деловое предложение. Вы помогаете мне захватить судно, а я обязуюсь доставить вас в обитаемый космос. Ближайшая планета или станция, на ваш выбор.