Константин Кривцун - Звездная трилогия [СИ]

Чернокожий парень по фамилии Прокофьев уже спустя мгновение бросил разбираться с оружием около летающей машины и подскочил к командиру. «Интересно, — подумал я. — Прокофьев — его настоящая фамилия, или прозвище, образованное от слова „кофе“?»

— Итак, парни, слушайте сюда! — поднял руку, привлекая внимание лейтенант. — Я не мастер слова, потому объясню что да как — а вы уж не подведите, — Кириленко сглотнул и продолжил: — Через десяток минут на площади будут механические уродцы. Их надо сокрушить! Обратить в бегство! Показать, что значит нападать на третью охранную роту! У нас оружия — куча! Мочите по ним сколько влезет. Рвите их на части! Плющите, жгите — мне все равно. Только чтобы эти козлы убрались обратно в свой сраный космос или навсегда оставили свои пластиковые задницы в этой траве! Ясно?

— Так точно! — прогудела толпа.

— Смычкин и Бирибердиев держат со своими отделениями вот этот дом, — лейтенант ткнул в обшарпанное здание напротив нас. — И подвал по возможности проверьте, там наверняка люди сидят — используйте лишние руки! Калькадзе, ты с ребятами лезь на крышу вон того дома и утюжь улицу, когда суки попрут. Выдрин — в тот дом. Сивухин — вот в тот. Остальные — охраняйте транспорт, держите оборону этого здания. Развернуть комплексы ОПП.

— А мы? — спросил Михалыч, опередив меня буквально на долю секунды. — Че нам-то делать?

— Ополченцы с Прокофьевым — за мной! Спрячемся в аллее, будем прикрывать обороняющих транспорт. Потом с тыла уродов прогреем. Раз-два-три! Разбежались! Времени — в обрез! Бегом-бегом-бегом!

Кириленко захлопал в ладоши, бойцы ринулись в разные стороны.

— Что еще можно из арсенала с собой прихватить?! — крикнул я вдогонку метнувшемуся к оружейному отсеку Прокофьеву.

— Гранаты тебе щас кину! — подмигнул он. — Не трухай — невзведенные!

Я сначала не понял шутки, потом, когда смысл дошел-таки до меня, лишь покачал головой.

— За мной! Ополченцы, ее в качель? Ну-ка взяли задницы в руки и бегом!

Распихивал гранаты по карманам куртки я уже на бегу. Прокофьев также на бегу показал, куда надо жать, чтобы активировать «умное» устройство.

До заросшей синеватыми кустами аллеи мы добежали за минуту. Кириленко прыгнул прямиком в заросли и рухнул на землю, сминая ветки массивным туловищем. Я занял позицию неподалеку от него. Чуть дальше лег Михалыч. Остальные ополченцы тоже вскоре разместились по кустам.

На площади еще носились туда-сюда бойцы, гудели разворачиваемые военными инженерами системы огневой поддержки пехоты. Но вскоре все стихло. Над городом Слава повисло напряженное ожидание, изредка прерываемое воем сирен и коротким сообщением о воздушной тревоге.

— Чего они ее не отрубят? В сообщении же врут! — спросил я у лейтенанта.

Он посмотрел на меня бешеными глазами, прижал палец к губам, а затем показал кулак. Правда потом, внимательно осмотревшись вокруг, все-таки решился ответить:

— Пусть лучше думают, что враг далеко, в воздухе, в космосе — где угодно. Гражданской истерии нам еще не хватало тут для полного счастья, ее в качель! И заткнись, товарищ ополченец! Если из-за твоей болтовни нас накроют, я выживу и потом тебя собственными руками добью, усек?

Больше я с Кириленко не говорил.

Снова навалилось ожидание. Нервы, натянутые как струна, тренькали внутри какой-то глупой детской песенкой. «Выходи, выходи, да на космос погляди…»

Я сплюнул на землю.

Что там успели сделать с Кэт и сыном? Живы ли они еще? Черт! Как некстати эта вонючая война!

Ну, где же вы, железяки?

«Железяки» не замедлили появиться. Группу механизмов возглавлял покрытый шипами блестящий шар. Сзади двигались человекообразные машины из густо переплетенных трубок. Над ними парили беспрестанно вертящиеся диски и нечто, напоминавшее по форме сигару.

От всей этой процессии исходили такие волны чужеродного ужаса, что глаза у стоящих вокруг меня ополченцев округлились и начали медленно вылезать из орбит. Так неуютно я себя не чувствовал даже внутри форпоста ПНГК — в самом сердце этой чудовищной искусственной расы. Тогда я еще был уверен, что роботы хотят дружить с нами. Теперь же мне то и дело чудилось, что мое тело уже начинают разбирать на молекулы враждебные наномеханизмы, а излучение мозга вот-вот перезапишут, ломая мою волю и стирая сознание…

В этой схватке мы навряд ли победим.

— Призываем вас добровольно сложить оружие! — неживой голос в установившейся тишине зазвучал громогласно и жутко. — Не оказывайте сопротивление нашим силам. Мы не хотим войны! Наша цель — мир и дружба с людьми. Присоединяйтесь к нам!

По роботам начали палить с крыши ближайшего здания. Как там звали этого сержанта, что полез туда со своими бойцами?

Киберы прекратили вещание и открыли ответный огонь. Их построение с выверенной точностью и пугающим совершенством преобразилось. Теперь шипастый шар оказался в центре. Его со всех сторон окружили шагающие механизмы, вскинувшие в едином порыве одну из конечностей и начавшие стрельбу какими-то сиреневыми лучами неизвестной мне природы. Парящие диски устремились на крышу.

Не прошло и десяти секунд, как висящие без движения солдаты были доставлены к шару. Что-то внутри него щелкнуло, шар раскрылся, поглотив людей. Еще один щелчок — и адский механизм опять стал таким, как и прежде. Диски, избавившись от ноши, снова взмыли высоко в воздух.

— Твою космическую мать! — выругался кто-то справа от меня. — Что это за хрень-то такая?

На мужика зашикал Кириленко. Но было уже поздно. Летающие механизмы навострились, «сигара» повернулась в нашу сторону, шагающие роботы вскинули манипуляторы. Еще какой-то короткий миг мне казалось, что все обойдется, что киберы не заметят нас, и мы потом, как и планировали, нанесем неожиданный удар, сминая их порядки. Но затем диски с бешеной скоростью ринулись в нашу сторону, а сиреневые лучи беззвучно засверкали над головой.

— А-а-а! — хрипло выкрикнул кто-то из ополченцев, вскакивая во весь рост и поливая роботов из излучателя. Секунда — и его обмякшее тело уже стоит на коленях, покачиваясь на ветках густых кустов.

А затем в кровь брызнула новая порция адреналина, и я с головой погрузился в сражение.

Михалыч замысловато ругается, вскидывая на плечо лучемет и спуская курок. Низкое «боум» отдает в диафрагму. Я вскидываю гравистрел и тоже начинаю палить без разбора в сторону летящих механизмов. Уханью моего оружия аккомпанирует писк излучателей остальных бойцов нашей группы. Прокофьев бросает «умную» гранату, и она, оставляя за собой чуть заметный шлейф, уносится прочь в поисках цели.

Из окон соседних зданий тоже начинается беспрерывная пальба. Но каких-то видимых повреждений наш огонь врагу не приносит. Запоздало начинает бить система огневой поддержки. Раз в две секунды я слышу оглушающий грохот. Снаряды десятками сыплются на роботов.