Константин Кривцун - Звездная трилогия [СИ]

Следующим лез Миша. У него все вышло менее красиво, но и он вполне уверенно подтянулся на стене, и теперь уже две фигуры ждали меня наверху.

Я стал карабкаться на дерево быстро и легко — цепкости мне было не занимать — и уже почти дополз до верхушки, как сзади послышались крики и шум. Через секунду над плечом просвистел булыжник и ударился в кладку.

— Опа-на! — только и сказал я.

Ничего не оставалось делать — я пролез еще метр и прыгнул. Прыжок вышел нелепым и коротким, но до стены тем не менее мне удалось долететь. Кончиками пальцев я схватился за крайние кирпичи барьера, а потом по инерции врезался в стену. Руки сорвались, и я рухнул вниз.

— Серж!!! — закричал Миша, а потом зазвенело в ушах, и меня накрыло волной боли.

Сознание возвращалось медленно. Сначала я услышал треск веток и шумное дыхание людей, затем почувствовал, что меня несут, потом открыл глаза и увидел непроходимый лес.

Оказалось, что я наспех связан и меня тащат на себе три человека. Еще двое шли по сторонам. Худые и грязные мужчины были вооружены копьями без наконечников и одеты в драные лохмотья.

— Куда вы меня тащите? — спросил я, прокашлявшись. — Кто вы такие?

— Священник ответит, — огрызнулся мужик, идущий слева. Я так и не понял, то ли он так иносказательно выругался, то ли действительно мне вскоре предстоит беседа с каким-то священником.

— Зачем меня схватили? — попытался я выяснить еще что-нибудь, но на этот раз ответа не последовало. Вместо этого меня ударили по голове тяжелым кулаком, так что на некоторое время желание разговаривать отпало напрочь.

Я стал исподтишка изучать хмурых носильщиков. Удавалось это с трудом, так как меня постоянно трясли, да и ветки то и дело хлестали по лицу, норовя попасть в глаза. Но, несмотря на сложности, я смог увидеть, что оборванцы отличаются жуткой внешностью. Черты лица у них оказались искажены, кожа сморщена, волосы редки и седы.

Стоило бы, наверное, испугаться и хотя бы попробовать договориться с этими людьми, но я почему-то даже не нервничал, продолжая молчать.

Похоже, моя история скоро подойдет к концу. И конец будет далеко не счастливым — навряд ли эти уроды тащат меня к своему главарю для того, чтобы тот похлопал мне по плечу и отпустил на все четыре стороны.

Впрочем, чутье, шевельнувшееся внутри, почему-то верило в подобный исход.

Передвигались быстро. Меня тащили через кусты и поваленные деревья, через лужи и поляны, поросшие высокой травой, через канавы, буераки, холмы. Несколько раз носильщики менялись.

Жутко болели спина и голова. Похоже, я красиво свалился. Жалко, со стороны не видел своего полета. Может, спросить у носильщиков, понравилось им или нет?

Хотя это не самая лучшая идея.

Прошло около получаса, прежде чем меня доставили в селение. Дома тут были построены явно не теми, кто жил в них сейчас. Строения представляли собой небольшие бетонные корпуса с поломанными рамами и покореженными решетками на окнах. Местами серый бетон был забрызган чем-то темным. Чутье подсказывало мне, что это — запекшаяся кровь.

Этот городок психов вызвал во мне жутковатые ощущения. Наплевательское отношение к своей судьбе постепенно сменялось паникой. У входа в один из домов я заприметил мужика, сидящего на земле и рисующего палкой круги. Увидев нашу процессию, умалишенный изрек глубокомысленное «Гы!» и вернулся к своему занятию. Вид этого парня почему-то напугал больше, чем грязные уроды, тащившие меня через лес.

Как я и предполагал, меня вынесли к самому центру селения. Вывернув шею так, чтобы видеть, где закончится мое путешествие на руках носильщиков, я нервно сглотнул слюну. На посыпанной грязным песком площади стоял помост, а с него на меня уныло глядела виселица.

Неужели смерть?

Хрустнут шейные позвонки, сиплое дыхание вырвется из перекошенного рта, боль хрустальными иголками вопьется в тело, холод и слабость разольются по членам…

Впрочем, с чего это я решил, что меня ждет смерть через повешенье? Может, четвертуют или посадят на кол. Или вообще применят какие-нибудь пытки, о которых я в свои восемнадцать еще и не слышал.

Но ведь я видел будущее! Если способности не врут, я еще должен встретиться с Наташей, увидеть смерть Пашки, поговорить с каким-то Наблюдателем…

— Постафьте сюда! — раздался чей-то приказ.

Меня водрузили на дощатый настил. Будучи обмотанным веревкой, я с трудом удерживал равновесие. Зато теперь мне представилась возможность увидеть говорящего. Им оказался достаточно высокий и плотный молодой человек, всего на несколько лет старше меня. На лице у него застыло выражение полной отрешенности от действительности. Лихие белые кудри разметались по плечам. Одет мужчина был в длинный черный балахон, потертый и запачканный, но все-таки не такой рваный, как у тех, кто доставил меня сюда.

Кажется, я уже где-то видел этого человека.

— Здорофо, Сереха! Ты фырос! — обратился ко мне белобрысый.

И я наконец узнал его. Это был Клюв. Или Душный? Я прикинул еще раз и все-таки решил, что это Душный, он шепелявил гораздо сильнее Клюва.

Воистину мир оказался тесен! Слава богу, что я встретил в этой психушке хоть кого-то знакомого. Теперь шансы на счастливое избавление от петли резко возросли.

— Я скучал по тебе, Сереха, — заявил Душный, чуть ли не со слезами на глазах. — Мы очень ждали, кохда ты пояфишься тут.

После этих слов почему-то захотелось быть повешенным. Лучше уж «крак» — и все, чем оказаться в руках спятившего знакомого.

— Я Сфященник! — продолжил Душный. — Я хлафный тут. И мой брат, кстати, тоже здесь! Смотри!

Душный достал откуда-то из недр балахона человеческий череп с остатками плоти и волос. Я с трудом сдержал рвоту, когда сумасшедший нежно поцеловал своего «брата» в лоб.

— Спасибо, — сказал Душный в сторону и более грубым голосом. — Не за что, — ответил он самому себе, на этот раз нормально.

Твою мать! Тут одни психи. Спасите меня!

— Я не стану убифать тебя, Сереха! — поразмыслив немного, обратился ко мне Душный.

Не скажу, что мне полегчало от этой фразы.

— Освободить его? — поинтересовался носильщик у Душного.

— Да. Разфяжите и профодите ф мой дом. Он не пытался убежать с Территории, он просто только что сюда попал. Нужно ему мнохое показать и объяснить, чтобы он решил остаться тут нафсехда.

Кто-то из тех мрачных уродов, что тащили меня, быстро справился с веревкой. Я размял затекшие руки и ноги, растер посиневшие запястья.

— Идем! — ласково подозвал меня Душный. Глаза парня смотрели куда-то в пустоту далеко за моей спиной.

Неловко спрыгнув с помоста, я пошел за Душным к двухэтажному строению из бетонных блоков.

Изнутри здание оказалось темным и неприветливым. Душный повел меня на второй этаж. Тут было чуть лучше и светлее. В комнате, куда мы пришли, оказалось несколько топчанов, низкий стол с посудой и какой-то снедью неаппетитного вида. Священник сел за стол и жестом пригласил меня занять место напротив. Я присел на топчан.