Константин Кривцун - Звездная трилогия [СИ]

И ждать уже не долго.

Как только увижу их — убью! Могут не нанимать психологов и не ходить к гадалкам. Возьму и пережу глотки всем этим уродам, что ухмылялись из-за кулис, пока я тут мерз, зализывал раны, дрался и терял друзей.

Продолжив путь, мы вскоре подошли к воротам. Охранник на стене стоял, облокотившись на перила и наклонив голову. Гравистрел в его руках был более чем угрожающе направлен излучателем вниз.

— Эй! Риман! — крикнул я.

Человек встрепенулся, выставил оружие перед собой и взвизгнул:

— Стой! Кто здесь?!

— Риман! Это я! — Я помахал охраннику, и тот, узнав меня, несколько расслабился.

Пока мы с Андрюшей подходили, Риман уже успел закурить и вместо приветствия протянул мне открытую сигаретную пачку. Я угостился. Контрабандный товар. На большой земле мне бы такое вот простое действие принесло как минимум один прокол в личном деле.

— Решил посмотреть на новых? — Лицо охранника выражало участие.

Рядом с ним всегда чувствуешь себя главным. Несмотря на то что он — один из надзирателей тюрьмы, а я — ее заключенный. Есть, вероятно, такой тип людей. Они все делают ненавязчиво. Руководят тобой таким образом, что ты сам и не замечаешь контроля.

Только иммигранту Риману нами руководить было не очень просто. За несколько лет, проведенных в Забвении, он, конечно, заметно лучше стал говорить по-русски, но все равно для свободного общения этого недоставало.

— Да, Генри, — сказал я и со вкусом затянулся, — есть тут среди них персона одна… Давно ее повидать хотел.

— Я понял, — кивнул Риман. — Ты говорить об девушка!

— Так ты видел ее?! — спросил я, чувствуя, что голос мой дрогнул.

— Видел… Они… Мужчины с ней были. В кустах. Мало времени назад.

Я не удивился подобной информации. Я ожидал чего-то подобного. Тем не менее поговорить с Наташей было нужно. Даже после всего произошедшего между нами мне бы не хотелось, чтобы с ней случилась здесь какая-нибудь гадость. Новичков встречают на Забвении жестко. Некоторые не выдерживают.

Все связанное с Наташей виделось мне смутно. Вроде бы уже и не родной человек, а все равно она дорога мне. Да еще это проклятое чутье. Угасает! Во всю мощь я ощутил работу своего дара только в Колодце. Видимо, стресс придал мне сил.

Сейчас же ситуация критической не была.

— Погоди, Генри! Ты хочешь сказать, что новичков уже выпустили?

— Да. Выпустили. Они ходить рядом. Поблизость. Привыкать.

Я закусил губу. Где же Наташа? Я не ожидал, что узнаю об этом так быстро, но чутье сработало, и ответ не замедлил прийти ко мне…

Оставив Андрюшу и Римана рядом с воротами, я прыгнул в кусты. Листья были мокрыми и липли к одежде. Ветки стремились попасть в глаза. Вспомнился почему-то бег наперегонки с Пашкой. Тогда все было так солнечно и ярко, а сейчас природа в очередной раз умирала. И бежал я теперь один…

Наташа сидела под деревом, в порванной робе и с абсолютно пустыми глазами. Струйка слюны вытекала у нее из уголка рта. Увидев меня, девушка вяло улыбнулась:

— Тоже хочешь, детка? Какие вы все ненасытные…

Как она изменилась! Лицо обрюзгшее, под глазами мешки, волосы спутаны, кожа в мелких царапинах и пятнах грязи…

— Я тоже рад тебя видеть, Наташа!

Девушка моргнула и посмотрела на меня уже более осмысленно.

— Сережа? Сколько лет, сколько зим.

— Да, давно не виделись, — подтвердил я.

— А ты совсем не изменился, — усмехнулась Наташа и вытерла рукой слюну, так, что она намоталась на пальцы.

— Последствия одного приключения, — пожал плечами я. — Теперь не старею.

— Да ну? — хмыкнула Наташа и поморщилась. — А я думала, это пластическая хирургия.

— Не говори глупостей! — нахмурился я. — Здесь обычной-то хирургии нет…

— А я думала, для петухов исключения делают, — сказала она и медленно засмеялась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Конечно, куда уж тебе понимать, сладенький!

Тут, наконец, смысл ее слов дошел до меня. За гея меня принимает, значит.

— Я не голубой, — серьезно сказал я. — Нечего надо мной так шутить.

— Какие мы злые стали. Ути-пути!

— Прекрати! — я начинал злиться.

— Расскажи тогда, как тут твои дела? У Пашки, например, все просто великолепно.

Она снова рассмеялась. Я вздрогнул. Что такое случилось с Пашкой?

— У меня все хорошо. А ты, смотрю, все развратом занимаешься?

Наташа помолчала немного, закатила глаза.

— Тебе не передать, какое это чувство, дурачок, когда тобой одновременно обладают двое. Это не сравнимо даже с дизом. Ну, а если вместе с дизом… И еще с девушкой…

В виски ударило холодом. И этого человека я любил?

— Ты помешалась на наркоте и извращениях, Наташа!

— Сам бы сигаретку-то выплюнул! — ехидно заметила девушка. — Про наркоту будет мне тут рассказывать!

Я молча стерпел ее реплику, но Наташа не собиралась останавливаться.

— А у тебя была вообще хоть одна девушка? — процедила сквозь зубы собеседница. — Кто дал тебе право учить меня?

Я опустил глаза. Да какая разница, была у меня девушка или нет? Дерьмо всегда останется дерьмом, даже залитое сверху заварным кремом.

Я выбросил потухшую сигарету.

— Хотел найти тебя только для того, чтобы предупредить о нравах острова. Не лезь на рожон — у нас убивают быстро. Не задерживайся у станции — тут ходят мародеры и воры. Иди на запад, где хороший лес, много грибов и птицы. И зря ты не осталась работать при станции…

— Вали отсюда, Сережа! Я не нуждаюсь в советах. Скоро вернутся ребята, и мы сами начнем придумывать здесь законы.

— Так нельзя! Выслушай меня!

— Нет. Мне не нужны помощники! На каждом из моих друзей висит по десятку убийств. Мы просто подомнем под себя этот остров. Ты сам будешь под нами ходить, глупый…

— Наташа! Ты не понимаешь! Здесь не играют сами за себя! Здесь есть псилин, есть Колодец!

— Мне фиолетово! Пусть тут хоть Великая Бочка с Водой!

— Да ты про друзей своих тогда подумай. Когда они почувствуют власть, они станут резать всех вокруг, а потом друг друга! Будет полная мясорубка!

— Проваливай! Иначе они начнут с тебя!

Я проглотил комок обиды.

— Скажи хотя бы, что с Пашкой?

— А ничего! Какая тебе разница? Все равно отсюда — одна дорога, — Наташа улыбнулась. — Там и встретитесь…

Я развернулся и полез в кусты.

Ну и катись ты! Всегда хочется как лучше, а получается как всегда. То есть вот так. Впрочем, если Наташу убьют, я не стану жалеть. Сама виновата.

— Дядя Сережа?! — раздался прямо передо мной голос Андрюши, я и не заметил, как вновь оказался перед воротами.

— Все нормально, — сказал я. — Не беспокойся. Я на новичков посмотрел — ничего хорошего. Идем-ка лучше в каптерку, а потом назад — работать.

Андрюша казался расстроенным.

— Ну вот, а я никого и не увидел…