Константин Кривцун - Звездная трилогия [СИ]

Я влетел в домик, сбил ошарашенного сторожа и «рыбкой» перепрыгнул через турникет. Пока мужчина искал в кобуре оружие, я успел вскочить на ноги и выбежать на улицу. Повезло, что двери не были заперты.

Я не особенно церемонился, расталкивая прохожих направо и налево. Над головой проносились люди на флаерах, авиетки, грузолеты. Дух перехватывало. Столица подавляла. Только не было времени приходить в себя и думать о моем отношении к Воронежу.

Солдаты двигались чертовски быстро. Нужно было срочно что-то предпринимать. Еще несколько секунд — и меня настигнут.

Я свернул на первом же перекрестке, сбивая вектор движения преследователей. Солдаты мгновенно отреагировали на маневр и через секунду снова оказались за моей спиной.

Мне приходилось петлять, стараясь разминуться с прохожими и затеряться в толпе. Не удавалось. Столицу я знал плохо, здесь у меня нет преимущества. Неужели схватят?

Я снова резко свернул, на этот раз в незаметный переулочек. Остались еще и такие в огромном Воронеже.

Здесь людей практически не было, дома нависали надо мной не хуже сводчатых стен в Колодце. Вот она — близкая изнанка любого мегаполиса. Незнакомая мне и грязная.

Может быть, бросок в проулок не заметили? Может быть, меня оставят в покое?

Надежды на такой исход, правда, было не много. Меня легко могли проследить по вживленному датчику. Если, конечно, у них имелся мой идентификатор из базы данных Забвения. Помня о действиях Лосева, я мог надеяться на то, что такого ключа у преследователей нет.

Стены, стены, помойка. Ничего подходящего. Я поднял глаза. Обшарпанные пожарные лестницы, балконы, местами обсыпавшиеся карнизы. Уже лучше.

Лестницы начинались на уровне метров четырех. Видимо, это делалось в целях безопасности, чтобы не доставали дети. А пожарные или обслуживающий персонал привозили и подставляли дополнительные стремянки.

Оставалось только собраться и прыгнуть. Как вчера вечером. Нужно было лишь вспомнить Пашку и проскользить это расстояние по воздуху, как, бывало, делал он. Только в этом я видел возможность уйти.

Дыхание обжигало горло, легкие разрывались от тяжелого городского воздуха. Я пронесся мимо одной лестницы, обогнул мусорный бак. Вот еще одна возможность. Эта лестница была даже лучше предыдущей — находилась чуть ниже и вела к разбитому окну.

Повезет?

Я разогнался, как только мог, сделал два широких шага и оттолкнулся, напрягая все силы. Постарался в точности воспроизвести все то, что делал в прошлый раз. Метр вверх. Два. Время замедляется. Я продолжаю подниматься. До ступеней ржавой лестницы остаются считанные сантиметры.

И вдруг сила покидает меня. Не резко, но все быстрее и быстрее. Понимаю, что больше не смогу держаться в воздухе. Подо мной край мусорного бачка, асфальт и несколько метров пыльного воздуха — приземление будет очень жестким.

— Я смогу! — кричу непонятно кому. Не себе, это точно. Скорее — всему враждебному миру.

И, последним усилием выбросив руку, я все-таки ухватился за перекладину нижней ступени. Пальцы соскальзывали, но я смог подтянуться, перехватить руку и залезть на треклятую лестницу.

— Стой! — в очередной раз закричали преследователи.

Пятеро солдат уже, перескакивая мусор, размашистыми прыжками двигались по проулку. Времени было мало. Солдаты, вероятнее всего, достаточно быстро заберутся на лестницу. Мышечные усилители помогут им.

Я поспешил к выбитому окну, которое заметил еще снизу.

Порез на руке, полученный во время подъема, кровоточил и саднил, но я знал, что это ерунда. И заживет маленькая ранка гораздо раньше, чем состоится моя свадьба.

Я с силой ударил в остатки стекла ногой и ввалился в окно. Осколки рассекли одежду и кожу на животе и локтях, но и эти порезы были не смертельны. Я сразу позабыл о них.

Дело в том, что в комнате, где я оказался, находились люди. И одного из них я обещал убить собственными руками.

— Урод! — взвыл я, поднимаясь. — Вот мы и встретились снова!

Председатель попытался изобразить ироничную ухмылку, но не успел — я бросился на него. На лице ненавистного мне человека промелькнул страх, а затем меня схватили двое охранников толстого выродка.

И председатель рассмеялся с довольным видом. Я не пытался вырываться и тяжело повис на руках телохранителей, стараясь восстановить дыхание. Охранники оттащили меня немного назад и ослабили хватку.

— Все как я и говорил, товарищ Председатель! — послышался из-за моей спины писклявый голосок. — Очередная проверка прошла успешно.

— Знаю-знаю, — прекратив смеяться, махнул толстой рукой Председатель. — Вы никогда не ошибаетесь. Ну, почти никогда!

В глазах помутилось. Я чувствовал себя, как актер в дешевом боевике, читавший сценарий с середины и не до конца.

— Вышло очень эффектно, да, Сергей? — обратился ко мне Председатель.

Я мрачно сплюнул.

— Не хотите воевать за Отечество? Неужели Родина для вас — пустой звук?

Я постарался взять себя в руки и устало посмотрел на своего пленителя:

— Хотел всего лишь увидеть свой дом.

— Мы еще покажем вам дом, — кивая, заверил меня Председатель.

— И потом хотел пойти воевать сам, — перебил я его.

— Так мы тебе в этом поможем! — улыбнулся толстяк.

— Идите вы все! — зло бросил я. — Помощники, вашу мать!

— Ну что же вы, Сергей, ругаетесь…

Я резко вытянул руки перед собой:

— Ничего не видите?

Толстяк в замешательстве переводил взгляд с меня на охрану и обратно.

— Это, мать вашу, кукольные веревочки! — просветил я его. — Выходят из моих ладошек и к вам в руки тянутся…

— Опять шутите, — нахмурился Председатель. — Делаете из нас врагов?

— Как мне называть тех, кто сломал всю мою жизнь?

— Вы все поймете. Это не зря, — невозмутимо продекламировал Председатель.

— Конечно, — кисло сказал я и снова сплюнул.

— Продолжим разговор в другом месте, — повысил голос Председатель, и кто-то сзади вонзил мне в затылок чистую тьму.

Очнулся я действительно в совершенно другом месте. Оглядевшись, понял, что одежду с меня успели снять, причем целиком. Ощущения говорили, что прошло не более двух часов. Значит, я еще в столице. Вот только где?

Помещение, в котором стояла койка, было залито пронзительным белым светом. Я сел, свесив ноги на пол. Поверхность оказалась мягкой и теплой. Вспомнились описания психиатрических лечебниц за границей. Там тоже любили делать мягкие стены и двери без ручек.

Как же вы будете ломать меня? Что, по вашему мнению, сможет повлиять на решение ни при каких условиях не помогать вам?

Двери бесшумно разъехались, впуская в помещение Председателя. Рядом с ним шли три его телохранителя, а позади — щуплый парень моего возраста.