Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

Впрочем, он особенно на это не рассчитывал. И действительно, дверь оказалась такой же незыблемой, как и камень стен.

Переулок повернул. Этого Сэмлор из окна таверны видеть не мог. Он проскользнул мимо угла каменной кладки и окунулся в непроницаемую мглу, но тут кто-то в таверне зажег лампу.

С этой стороны таверны находились два узких горизонтальных окна, через которые подавались блюда с кухни. Сейчас одно из них было закрыто решеткой, а в плетенке, закрывавшей второе окно, зияла дыра. Когда караванщик последний раз видел это окно из зала, дыры там не было.

Окно было слишком узким, чтобы в него мог пролезть взрослый человек.

Сэмлор собрался было еще раз позвать племянницу, как вдруг услышал крик: «Дядя Сэмлор!» — и увидел девочку в окружении четырех мужчин.

Трое из них сейчас находились между Сэмлором и Стар. Они так тесно набились в переулок, что белое платье Стар сейчас лишь смутным пятном виднелось из-за частокола их ног. Это были те самые юнцы из-за крайнего столика. А сзади стоял четвертый — высокий мужчина, лицо которого было скрыто капюшоном. Он перекрывал Стар путь к бегству.

Переулок освещал лишь слабый свет, который падал из окон таверны и отражался от грязных стен, но Сэмлору было довольно и этого. Он выхватил из висевших между лопаток ножен метательный нож и держал его в левой руке, так что узкое лезвие лишь едва выглядывало между средним и безымянным пальцами.

Но прежде чем караванщик успел пустить свое оружие в ход, человек в капюшоне прошел мимо съежившейся от страха Стар и направил свой жезл на трех молодчиков. При этом движении нечто крохотное скользнуло неизвестному на плечо.

— Что вам нужно от этого ребенка? — властно и звучно произнес он. — Убирайтесь прочь!

— Эй! — начал было ближайший бандит, нерешительно отступив и налетев на приятеля.

Жезл засветился бледно-голубым, дымчатым светом, и этот свет повис в воздухе, трепеща и мерцая. Капюшон чуть сполз, лицо неизвестного было полно решимости. И было видно, что эта решимость сдерживала, но не могла уничтожить таящийся у него в душе страх. Жезл подрагивал потому, что державший его человек боялся.

И, надо заметить, у него были на то основания.

Сэмлор замер. Если бандиты развернутся и бросятся наутек, испугавшись магии, возможно, ему не стоит сейчас атаковать их со спины.

Сэмлор не знал, как лучше поступить. Иногда приходится делать первое, что придет в голову, но в данный момент Стар ничего не угрожало, поэтому не стоило пост гать опрометчиво.

На правом плече человека с жезлом что-то стояло. Что-то? Как бы не так! Это был самый что ни есть настоящий человек, только ростом с ладонь нормального человека. Человечек подпрыгнул, потом заверещал:

— Не бойся действовать, когда ты прав!

Один из юнцов выругался и взмахнул цепью, метя в жезл.

Вместо ножей или обычных дубинок эта троица была увешана цепями, которые Сэмлор по ошибке в таверне принял не то за украшения, не то за часть доспехов. Точнее сказать, цепи были свернуты в кольца и закреплены на плечах наподобие эполет. Каждая цепь — примерно в ярд длиной — была сделана из тонких звеньев, перетекающих друг в друга наподобие капель воды. Цепи были отполированы до блеска. У двоих они были посеребрены, а у третьего, та, что сейчас сверкнула в воздухе изогнутой линией, — позолочена.

Оба конца цепей были утяжелены гирьками размером с крупный грецкий орех, усеянными стальными шипами. Гирьки были достаточно тяжелыми, чтобы с их помощью можно было оглушить или убить человека, но достаточно легкими, чтобы с ними было удобно управляться. В умелых руках и в подходящей обстановке такая цепь легко могла обезвредить человека с ножом — даже весьма искусного бойца, — причем проделать это с определенным изяществом. Возможность покрасоваться ценилась на улицах ничуть не меньше победы как таковой.

Но это оружие не подходило для переулка — и особенно для этого, поскольку даже на самом его широком участке не хватило бы места, чтобы нормально размахнуться такой цепью. Впрочем, похоже было, что человек в капюшоне все равно понятия не имел, как защищаться от этого оружия. Утяжеленный конец цепи плотно обернулся вокруг жезла, — раздался звук удара металла о дерево, хотя по сиянию можно было подумать, что жезл сделан из более причудливого материала, — и юнец рванул цепь на себя.

Подпрыгивавший человечек исчез с пронзительным, испуганным визгом в складках капюшона. Неизвестный от этого рывка дернулся вперед. Чтобы удержать жезл в руках, ему пришлось сделать пару шагов к юнцу, пустившему цепь в ход. Голубое сияние померкло, как будто позолоченная цепь вытягивала из дерева жизненную силу.

Человек в капюшоне явно был магом — у кого еще мог быть волшебный жезл и маленький кривляющийся человечек? Сэмлор да, похоже, и трое юнцов при всей нездоровой гордости, руководившей действиями их вожака, ожидали, что за нападением последует магическая кара. Их могла поразить молния. Или из ниоткуда мог возникнуть дождь ледяных игл и превратить тела наглецов в окровавленное решето.

Но ничего не случилось, не считая того, что вожак бандитов схватил своего противника за горло и крикнул остальным:

— Кончайте его!

Жертва тем временем пыталась высвободить свой жезл, запутавшийся в цепи.

Караванщик решил, что не стоит надеяться на то, что маг разберется с бандитами, пора самому было приниматься за дело.

Один из юнцов оказался на полшага ближе остальных. Сэмлор ударил его левой рукой в основание черепа. Он отбил себе костяшки о скрытый под банданой стальной колпак, и все же нож караванщика погрузился в шею бандита.

Парень вскрикнул и повернулся. При этом движении нож вышел из раны, и на усеянную заклепками куртку хлынула кровь. Парень схватился за цепь и попытался раскрутить ее. Одна из гирек задела бедро Сэмлора, но это было скорее случайностью, чем намеренной контратакой.

Потом юнец выронил оружие и, спотыкаясь, ринулся к выходу из переулка, пнув по дороге незнакомца, который все еще возился с жезлом. Стар поспешно отскочила и прижалась к стене, пропуская бандита. Глаза и белый локон девочки превратились в омуты отраженного света, когда она повернулась лицом к дяде.

Сэмлор же тем временем нанес удар в горло второму бандиту. Это произошло быстрее, чем капли хлестнувшей из раны первого юнца крови успели упасть на землю. Рукоять чужого оружия казалась более скользкой, чем привычная рукоять ножа, оставшегося в трупе чужака, но относительно больший вес клинка придал силу рубящему удару. Парень успел подставить под кинжал предплечье. А вожак тем временем сыпал проклятиями и пытался освободить свою цепь — теперь уже он был заинтересован в том, чтобы как можно скорее отцепить ее от жезла.