Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

Она поняла, что Пастух каким-то образом уже узнал обо всем и даже не подумает на нее сердиться, пусть кровь у нее хоть всю ночь течет… Она так и не уловила момент — пока он не коснулся ее губ своим пальцем, испачканным красным, — когда стала женщиной: разве это возможно, чтобы совершенно не было боли?

Ну а потом Пастух научил ее всему, что ей так хотелось узнать о радостях женской доли, всему, что лежало за «непреодолимой» преградой, установленной ее собственным телом. Когда же она, усталая, задремала, он потихоньку ушел, оставив у нее под подушкой золотую монету.

— Вставай, вставай! — Меррикэт трясла Шауме за плечо. Чуть поодаль, в дверях, стоял Рэндал, которому Миртис, ломая свои покрытые синеватой сеточкой вен руки, говорила:

—..и это крайне нерегулярно, мой дорогой! Но самое маленькое, что вы можете для меня сделать — если я, разумеется, позволю, — это взять под свою личную ответственность заклинание погоды…

— Извините, мадам, мы с вами закончим чуть позже, — прервал ее Рэндал. — А теперь оставьте нас, пожалуйста.

Шауме по-прежнему сонно терла глаза и потягивалась, все еще не замечая, что за спиной Меррикэт стоит великий Рэндал.

— Ой, Мерри! — радостно улыбнулась подруге Шауме. — А ты-то что здесь делаешь? Впрочем, мне так много нужно тебе рассказать!.. — Шауме умолкла, наконец-то увидев Рэндала, и быстро натянула на себя одеяло до самого подбородка.

— Шауме, это очень важно! — быстро прошептала Меррикэт. — Это Рэндал, великий маг. Он хочет поговорить с тобой. Об ЭТОМ. — Меррикэт показала на серебристую трубку, лежавшую на столике возле кровати.

— Об этом? — На лице Шауме явственно отразилось недоумение. — Ерунда какая! А вот за тот кореш очек я ужасно тебе благодарна, Меррикэт! И передай мою благодарность Дике. У меня была просто замечательная…

Рэндал быстрым шагом пересек комнату и подошел к ней.

— Простите, что прерываю вас, юная госпожа, но вы не?.. — Он умолк и испытующе поглядел на Меррикэт.

— Шауме, — спохватилась та, наклоняясь над подругой и ставшими вдруг неловкими руками доставая у той из-под подушки блестящую золотую монетку, — значит ли это, что ты?.. — Мэррикет посмотрела на золотой.

— О да! И все было просто чудесно! Передать не могу, как чуде…

Лицо Меррикэт вдруг исказилось; она с трудом сдерживала слезы. Рэндал пообещал, что даст денег и поможет Шауме поступить ученицей в Гильдию Магов, пообещал вытащить ее из Дома Сладострастия. Но теперь… Увы, они опоздали. Меррикэт в отчаянии обернулась к Рэндалу и вопросительно на него посмотрела.

— Слишком поздно… — прошептала она.

— Я так и подумал, — сказал маг, а Меррикэт вдруг заметила, что Шауме в недоумении переводит взгляд с одного лица на другое, однако Рэндал продолжил как ни в чем не бывало:

— Шауме, если ты уступишь этот инструмент Гильдии Магов, — не обращая внимания на золотую монету, он постучал пальцем по столу, рядом с серебристой трубкой, — то обретешь не только вечную мою благодарность, но и достаточно денег, чтобы выбраться отсюда и купить собственный дом. Кроме того, и я, и Меррикэт готовы будем оказать тебе в случае необходимости любую услугу, которую только способен оказать маг.

— Что? Но почему? Я ведь…

Меррикэт, присев к ней на постель, ласково ей улыбнулась.

Ее подруга теперь спасена — благодаря вмешательству благородного Рэндала, самого замечательного мага на свете!

— Слишком долго объяснять, — ответил Шауме Рэндал. — Но скажем так: я нахожусь в некотором родстве с осами. Как, впрочем, и Меррикэт. Эту штуку ведь вынесло морем на берег, верно?

Мне, во всяком случае, так сказали… — Теперь он стоял, возвышаясь над Шауме, у самой кровати и явно собирался задать ей еще какие-то вопросы.

Шауме кивнула и стала послушно ему отвечать. Меррикэт по-прежнему держала ее за руку, пока Рэндал вдруг не спросил:

— А скажи-ка, с кем ты вчера вечером ушла из гостиной? Кто поднялся сюда вместе с тобою? И что случилось потом?

Шауме так и застыла с раскрытым ртом. Глаза ее стали ледяными.

— Вы ведь, кажется, хотели получить эту трубку для стрельбы горохом? Ну так и возьмите ее. Моему клиенту она что-то не понравилась.

— А твой клиент не?.. — Рэндал покраснел, и у Меррикэт сердце зашлось от любви к нему. — Он не… э-э-э… А не пролилась ли здесь случайно кровь этой ночью?

— Это что ж такое? — возмутилась Шауме и резко села на постели. — Неужели ты все ему рассказала, Меррикэт? Как ты могла! Это же была наша тайна! Убирайся отсюда сей…

— Шауме, я должна была рассказать! — крикнула Меррикэт. — Это очень, очень важно! Так все уже случилось? Ну, кровь была? — Она с такой силой вцепилась в плечо подруги, что та, как ни старалась, сбросить ее руку не сумела.

— Ну, естественно, была! — сердито бросила Шауме. — Но все получилось просто чудесно! И больше я тебе ничего не скажу!

А теперь убирайся отсюда, «подруга»! Никогда тебе этого не прощу, дрянь такая! Можешь мне завидовать: я здесь имею дело с настоящими мужчинами, не хуже этого твоего мага, а не с какими-то сопляками!

Меррикэт неуверенно встала и, повесив голову, отошла в сторону, но Рэндал ласково положил руку ей на плечо, и она поняла, что все делала правильно, что бы там ни говорила Шауме.

А Рэндал, шагнув вперед, сказал, обращаясь к обеим девушкам:

— Послушайте обе — и ты, Шауме, и ты, Меррикэт: настоящие друзья в нашей жизни встречаются слишком редко, чтобы бросаться ими по пустякам. И ты должна знать, Шауме, что Меррикэт вела себя храбро и всеми силами старалась тебе помочь.

А ты, Меррикэт, учти, что подруга твоя сейчас нуждается в особом понимании и сочувствии. Это действительно очень важно — то, что девственная кровь была пролита в Санктуарии нынче ночью и при таких обстоятельствах. Помни, Шауме: все, что я тебе только что пообещал — деньги, услуги — по-прежнему в силе. Можешь сейчас ничего мне не отвечать, если не хочешь. Но окажи небольшую услугу: мне совершенно необходимо знать, известен ли нам человек, что дал тебе золотой, кем бы он ни был — другом или врагом.

Глаза Шауме встревоженно расширились и застыли, как у бродячей кошки, которую застали врасплох. Меррикэт очень опасалась, что сейчас подруга спросит Рэндала, кого это он имел в виду, говоря «нам», но Шауме не спросила.

Она вообще не сказала ни слова. Закутавшись в одеяло, чтобы прикрыть наготу, она вскочила с постели. Кровавое пятно на простыне свидетельствовало о том, что здесь произошло ночью, и о том, что Шауме вела себя достаточно храбро.

Шауме судорожно собирала разбросанную по комнате одежду, но подбородок ее был горделиво вздернут, и глаза смотрели надменно. Меррикэт вдруг пришло в голову, что это, должно быть, все-таки Зип пришел сюда ночью и сделал Шауме женщиной, но тут ее подружка промолвила: