Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

Колдун стоял, опустив свои ножи. Лоб его был покрыт мелкими капельками пота, а лицо в свете масляных ламп выглядело как-то странно. И страх отчетливо читался в его темных, глубоко посаженных глазах.

Проститутка жалобно закричала:

— Помоги! — И умоляюще протянула к Дейрну руки. — Не дай ему оставить моего ребенка сиротой!

Но Дейрн пока не мог покинуть порога комнаты. Нужно было как-то восстановить силы и решить, отчего, несмотря на все свое колдовское могущество, этот негодяй так его боится.

— Да не стой ты в дверях, словно евнух никчемный! — снова завопила проститутка, видя, что ее возможный спаситель не сделал ни шага. — Ведь он же…

Колдун нахмурился и легонько, одним пальцем коснулся виска своей жертвы. Голова ее дернулась и откинулась назад; она так и не успела договорить. Веки вздрогнули, сомкнулись, женщина вздохнула и застыла в неподвижности.

Однако почти сразу глаза ее вновь широко раскрылись. Она пронзительно вскрикнула и рванулась от волшебника, насколько это позволяли опутывавшие ее веревки.

Колдун взревел от ярости и, взяв оба кинжала в правую руку, левой ухватил женщину за волосы, дернул ее голову вверх и резко опустил, ударив об алтарь. Она охнула, глаза ее округлились от ужаса, веки снова сомкнулись. Тонкая струйка крови, выскользнув из-под ее головы, побежала по алтарю на пол.

— До чего же мне надоел весь этот шум! — с отвращением сказал колдун.

И тут Дейрн, собравшись с силами, рванулся к нему. Однако колдун оказался не менее проворен: сомкнув кинжалы, он вновь выкрикнул какое-то заклятье на неведомом языке.

И Дейрн громко застонал — боль огнем обожгла грудь, из глаз хлынули слезы, на миг ослепившие его. Однако на ногах он устоял и тут же бросился к алтарю. Колдун, изумленно раскрыв глаза, отшатнулся от него и прижался к стене, стуча своими кинжалами.

Руки у него тряслись.

— Кто бы из богов ни истощал сейчас мои силы, помогая тебе, у меня все-таки хватит пороху тебя уничтожить! — злобно прошипел он. Но тут голос его сорвался.

Дейрн навис над алтарем и неподвижно распростертой женщиной, опершись руками на ее бедра. Задыхаясь, он хватал ртом воздух, чтобы хоть как-то облегчить боль в измученных удушьем легких, и пытался преодолеть ту невероятную слабость, от которой подкашивались ноги. Он даже замахнулся мечом, надеясь задеть противника, но силы иссякали слишком быстро, а колдун успел уже отступить на несколько шагов и был теперь вне досягаемости.

Испуганный волшебник буквально распластался по стене, однако страх в нем сменился яростным гневом, стоило ему осознать, что Дейрн в данный момент ничего с ним сделать не может.

— И зачем только я тащился в такую даль из Карронны!

Чтобы угодить в эту вонючую дыру? — воскликнул колдун, не забывая, однако, следить, чтобы острые концы его кинжалов все время соприкасались и были направлены на гладиатора. — Ведь даже в Карронну добрались слухи о странных делах, что здесь творятся. Всякие истории о богах и демонах, о мертвых, что свободно бродят по улицам среди живых… Казалось, здесь есть чем поживиться могущественному волшебнику, а кто, как не я, заслужил такой куш? Пришлось тащиться сюда с этими рабочими, что строят городскую стену…

— Значит, снова человеческие жертвоприношения? — с трудом прошипел Дейрн сквозь зубы. — Ни за что! Никогда их не будет больше в нашей империи — даже в этом вонючем Санктуарии! — Оглянувшись через плечо, он попытался определить, сможет ли он снова преодолеть расстояние до безопасного порога, где чары колдуна были практически бессильны. И понял, что это ему не удастся. У него не хватало сил даже приподняться на локте и посмотреть противнику прямо в глаза.

— Но мне необходимо принести умилостивительную жертву тому богу, который украл мое могущество! — Колдун осмелился подойти к Дейрну чуть ближе. — В Карронне я считался одним из самых опасных волшебников — будь проклята судьба, забросившая меня сюда! Здесь у меня даже простейшие заклятья не всегда действуют. А уж сказки насчет невероятного могущества… Нет, тут, безусловно, какая-то тайна!

— Никакой тайны тут нет! — прервал его Дейрн. — Возвращайся-ка ты лучше в Карронну. — Он подтащил к себе сперва одну ногу, потом вторую и попытался выпрямиться. Но у него ничего не вышло. Сердце колотилось как бешеное; комната качалась перед глазами. Лицо колдуна расплывалось и казалось мутным пятном. — Чары Тасфалена… — он с трудом выталкивал слова из непослушного горла, — уничтожены… сожжены!

Но колдун то ли не слышал его, то ли не понимал.

— Не-ет, я непременно отыщу того бога, что меня проклял и лишил мастерства! И принесу кровавую жертву, чтобы его умилостивить, а потом снова стану сильным — очень сильным! — и вызнаю тайну вашего города, овладею теми чарами, которые он хранит!

Вдруг от двери послышался чей-то насмешливый голос:

— Мечтай, мечтай, колдун! — Дейрн сразу узнал этот голос и повернулся, желая предупредить об опасности, но не смог и бессильно упал на пол. Дафна, впрочем, и бровью не повела. — Наслаждайся своими мечтами подольше! Пусть они и в смертном сне тебе привидятся! — Через всю комнату, сверкая сталью, просвистел ее кинжал.

Колдун вскрикнул и прижался к стене, зажимая рукой рану в плече. Когда он выпрямился, стало видно, что рукоятка клинка торчит у него возле ключицы. На его темной одежде быстро расплывалось кровавое пятно. Однако он все же умудрился поднять свои кинжалы, резким движением соединил их концы и выдохнул слова заклятья.

Дейрну показалось, что сердце вот-вот взорвется у него в груди. Краем глаза он заметил, что Дафна согнулась пополам, едва успела перешагнуть через порог, и меч тут же выпал из ее ослабевших рук.

И вдруг произошло нечто невероятное: она рассмеялась! Выпрямилась, откинула голову назад и стала смеяться весело и заразительно. Потом поискала взглядом упавший меч, нагнулась, чтобы поднять его, но тут же споткнулась о собственную ногу, упала… и снова со смехом вскочила на ноги…

Дейрн тоже почувствовал, как страшная рука, сжимавшая его сердце, теперь лишь слегка касается его, вызывая ощущение щекотки. Боль сменилась приливом сил. Руки и ноги перестали быть ватными. Он усмехнулся. Потом невольно рассмеялся, глядя на развешанные по стенам трупы, на распростертую на алтаре проститутку, на изумленное лицо колдуна…

Все это казалось ему ужасно смешным!

Колдун лязгнул своими клинками, выругался и топнул ногой.

Потом, дико взревев, снова ударил одним лезвием о другое с такой силой, что клинки сломались и со звоном упали на пол. Лицо колдуна побелело, он бессильно хватал ртом воздух. И вдруг, подхватив свои длинные одежды, метнулся вон из комнаты и нырнул в туннель.