Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

— Ведемир говорил, что у здания Гильдии будут производиться раскопки… — с трудом выговорил Лало. — А он не сказал, когда? Ты не слышала, Джилла?

— Я толком-то не помню… — Она даже поморщилась, так сильно вдруг пальцы Лало стиснули ее плечо. — По-моему, завтра. А что, это так важно?

— Его необходимо остановить! Если Ведемир попытается открыть дверь и нарушит затворяющее заклятье, он непременно погибнет!

— Какое затворяющее заклятье? Какую дверь? — Он почувствовал, что Джилла немного отстранилась от него, ничего не понимая. — Да ведь от здания почти ничего не осталось, Лало!

Я сама видела!

— Я тоже кое-что видел!

— Лало, о чем ты говоришь? — сердито оборвала его Джилла.

— Да, видел! Мне снился сон, и я видел, как Ведемир раскапывал заваленный вход в подвалы Гильдии, и его засыпало рухнувшей стеной!

— Ты просто беспокоишься о нем, вот в чем дело… Что ж, и я беспокоюсь. — Голос ее звучал ласково. — Мы же родители — как же нам о своем сыне не беспокоиться. Мне тоже часто снятся кошмары, в которых моим детям грозит смертельная опасность.

Но я знаю: это всего лишь сны, не более. — Джилла говорила спокойно, уверенно, но Лало решительно тряхнул головой и воскликнул:

— Джилла, перестань, пожалуйста, утешать меня, как ребенка!

Ты, видно, считаешь, что я вместе со зрением и разум утратил?

Прошу тебя, выслушай меня внимательно!

— Ну что ты, дорогой! Мое отношение к тебе ничуть не изменилось. Конечно, теперь мне приходится больше заботиться о тебе, но я…

— Если твое отношение ко мне не изменилось, значит, ты втайне всегда презирала меня! — рассердился он. — Хотя прежде, даже в самые трудные времена, ты никогда не спала в другой комнате!

— Но… ты же был ранен! — изумилась она. — Ты нуждался в полном покое! Я считала, что тебе лучше спать одному…

— Джилла, та рана на голове давным-давно зажила! И я, между прочим, все еще твой муж… и все еще мужчина, хотя и лишился зрения!

В наступившей тишине Лало отчетливо слышал ее взволнованное прерывистое дыхание. Он изо всех сил старался держать себя в руках. Тело Джиллы было таким знакомым… Лало знал каждый его изгиб, каждый бугорок, каждую впадинку. Это роскошное тело он знал куда лучше, чем свое собственное. Но теперь ему почему-то казалось, что рядом с ним лежит чужая женщина.

— Так вот, значит, как тебе все это представляется? — наконец прошептала Джилла. — Я не этого хотела… Но в чем-то, возможно, ты и прав: да, я боялась за детей… В последнее время я только и думала о том, как обеспечить детей. Ах, Лало! Что я могла поделать?..

Лало был рад, что она не видит в темноте, как он невольно улыбнулся: последний вопрос был точно строчка из одной непристойной песенки. Впрочем, Джилла вряд ли ее знала.

— Так открой же передо мной ворота своей крепости, любовь моя! — прошептал он, нежно касаясь ее щеки пальцами, которые в последнее время стали такими чуткими. Пальцы его осторожно спустились вниз, нащупали сосок и ласкали его до тех пор, пока с губ Джиллы не слетел судорожный вздох. Никакого зрения ему сейчас вовсе не требовалось…

— Пожалуйста, Джилла…

В спальне стало еще прохладнее; город затаился в тишине предрассветных часов, когда они наконец успокоились и тихо лежали рядом.

— Мы так долго прожили вместе, что кажется, никаких сюрпризов и быть не должно, — сонно прошептала Джилла, чуть отстраняясь от мужа и поворачиваясь на спину, — а все-таки каждый раз мир словно заново рождается…

Лало неохотно вынырнул из глубокого колодца сладостного забытья. И тут же вспомнил тот сон; страшные видения хоть и отдалились немного, но четкость свою полностью сохранили.

— Джилла, ты же знаешь… в моей жизни было так много странного… Неужели мы с тобой решимся утверждать, что в том моем сне не было ни капли правды? Послушай… — И Лало снова принялся рассказывать жене свой сон, а она что-то сонно бормотала в ответ, борясь со сладкой истомой. — Странно вот что, — говорил художник, — мы ведь никогда раньше не были знакомы с этой девушкой, с Райан, и я даже ни разу не видел ее до того, как ослеп, но могу описать ее, по-моему, довольно точно. Конечно, можно подумать, что кто-нибудь говорил мне, какого цвета, например, у нее волосы или глаза, но кто мог сказать мне, что к разрушенному зданию Гильдии Магов Райан придет в синем прозрачном шарфе, расшитом по краю золотыми ракушками? Или — что у нее темно-коричневая родинка на тыльной стороне правой ладони?

— Все так и есть! — Джилла наконец совсем проснулась и села в постели. — Именно так она и выглядит. — Голос ее вдруг зазвенел. — Но ведь если ты видел вещий сон, это означает, что наш Ведемир должен умереть?

— Возможно, это не совсем так. Что-то, наверное, можно изменить… — Лало совершенно не верил в то, что говорил сейчас жене; ему хотелось лишь немного успокоить ее. Он обнял ее и не выпускал из объятий, пока не почувствовал, что охватившее ее страшное напряжение несколько спало. — Но тебе все же придется отвести меня к зданию Гильдии, дорогая. Отправимся, как только рассветет. Мы вполне успеем спасти нашего мальчика, если остановим его и не дадим силой ломать эту заколдованную дверь!

Как-то давно, еще в самом начале своего ученичества, Дариос разбил в мастерской своего Учителя какую-то склянку и с криком убежал, потому что содержимое склянки взорвалось и начался пожар. Кто-то из старших магов быстро произнес нужное заклятье и заставил огонь убраться туда, откуда он только что вырвался; склянка вновь стала целой и невредимой, однако Учитель все же наказал Дариоса: напустил на него демона, который в течение нескольких дней больно прижигал мальчишку крохотными язычками пламени. И вот теперь Дариосу почему-то снова привиделось то пламя. Ему снилось, как огонь, разгораясь, лижет тяжелые занавеси на окнах, пожирая все вокруг, даже камень; как здание Гильдии Магов превращается в настоящий ад, как от невыносимого жара кожа у него вздувается пузырями, как он слепнет, извивается от боли, пронзительно кричит и… И тут он очнулся в леденящей тиши своей каменной гробницы.

Все у него внутри дрожало от пережитого кошмара, однако он снова заставил себя погрузиться в транс. И снова явились мучительные видения. На сей раз то была книга, которую ему категорически было запрещено читать. Но он знал: если хоть раз откроет ее, то сразу избавится от тирании старших магов, своих учителей, ибо сам овладеет великим Знанием. Во сне Дариос проник в запретную комнату, взял заветную книгу, попытался ее раскрыть, но из нее вдруг в лицо ему ударил ослепительный свет. Он попытался было захлопнуть книгу, но не смог и не знал, с помощью какого заклятья можно это сделать. От страха он пронзительно закричал, и все поплыло у него перед глазами…