Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

— Вот теперь ты говоришь дело, — возликовал Гвидо. — На азартных играх всегда делают хорошие деньги.

— Говори потише, идиот. Это же тайна.

— А кто услышит? — возразил Гвидо.

— Как насчет их?

Шайк-стер ткнул большим пальцем в сторону столика, где сидели четыре просто громадных существа, попеременно то набивая рот, то оглушительно хохоча.

— Их? Это братья Хатт. Они бывают здесь раз в неделю. Они слишком заняты собственными играми, чтобы беспокоить нас.

— Играми? Они игроки?

— Не… ну, возможно, за исключением Дарвина. Он вожак стаи. Но он играет, только ставя на разный баланс и бизнес.

— Который он?

— Самый худой. Я слышал, невеста посадила его на диету. Это делает его злым, но не опасным для нас.

Шайк-стер снова повернулся к нашему столику.

— Ну, все равно, говори потише. Как насчет этого, Скив? Я имею в виду азартные игры. Вы уже бывали здесь, на Базаре. Знаете каких-нибудь букмекеров, пригодных для нашего давления?

— Ну, дела. Единственный, кого я знаю, наверняка Игого, — сказал я. — Он довольно крупный. Однако, если вы, ребята, собираетесь прищемить его, не говорите ему, что навел вас я.

Шайк-стер дружески подмигнул мне.

— Уловил. Но со всего, что мы с него получим, вам будет процент. Знаете, гонорар наводчика. Мы не забываем своих друзей.

— Ну, спасибо, — сумел поблагодарить я, чувствуя себя более чем малость виноватым. — Ну, мне лучше отчалить. Пошли, Глип.

— Глип, — откликнулся мой дракон, вытаскивая голову из лоханки со спагетти при звуке своего имени.

Толстяк ощутил мгновенную симпатию к моему приятелю, основанную, как я подозревал, на новоприобретенной способности Глипа поглощать едва скрытое кроваво-красным соусом личинкообразное содержание, бывшее основным блюдом этого сезона.

Я так никогда и не сумел набраться достаточно храбрости попробовать спагетти, но моему дракону они очень понравились. Как маг я знал, что кое-какие сомнительные вещи, съедобные и не очень, живые и нет, тоже получали кулинарное одобрение Глипа, это мало поощряло меня расширить свои диетные горизонты до включения этого конкретного блюда. И все же, пока со мной был Глип, нас встречали у Толстяка с распростертыми объятиями, не смотря на то, что у моего приятеля начала развиваться походка вперевалку, напоминающая хозяина ресторана.

— Скажи-ка, Скив, где вы держите днем своего дракона?

Я оглянулся и обнаружил, что Шайк-стер, с сощуренными, задумчивыми глазами изучает моего приятеля.

— Обычно он со мной, но иногда я оставляю его с драконьей няней. А что?

— Просто я вспомнил жалобу на «прерывание торговли», которую нам пришлось однажды оплачивать… пришлось оплачивать… Черт, мы до сих пор ее оплачиваем. В любом случае этот парень, видите ли, продает драконов, если не считать того, что вот уже неделя, как он не продал ни одного. Обычно продает примерно трех в день и говорит, что поскольку он заплатил нам за гарантию, что с его бизнесом ничего не случится, нам полагается возместить ему разницу в снижении сбыта… и, знаете эти твари ДОРОГИЕ…

— Знаю, — согласился я. — Но какое это имеет отношение к Глипу?

— Вероятно, никакого. Просто этот парень клянется, что как раз перед тем, как все пошло прахом, подошел какой-то маленький дракон и поговорил с драконами. Теперь они не ревут, не дышат огнем, ничего не делают. Только спят и резвятся… а кому нужен резвящийся дракон, понимаете?

— Переговорил с его драконами? — обеспокоенно переспросил я.

По какой-то причине у меня внезапно возник в голове образ Глипа, выступившего против дракона Большого Джули, зверя, по сравнению с которым он выглядел карликом, и победившего.

— Ну… они не совсем чтобы говорили, но сгрудились и придвинули головы друг к другу, издавая невнятные пыхтящие звуки. И не давали тому парню приблизиться, пока не закончили. Единственное, в чем он уверен, это в том, что маленький, тот, который, по его словам, испортил ему весь бизнес, сказал что-то вроде «пип». Сказал так пару раз.

— Пип? — переспросил я.

— Глип, — ответил мой дракон.

Шайк-стер снова уставился на него.

— Брось, Шайк-стер, — вмешался Гвидо, дружески ткнув своего начальника. — Говорящие драконы? Тебе кто-то вешает лапшу на уши. Мне кажется, он получил неудачную партию драконов и пытается заставить нас платить за них. Пошли ты его подальше.

— Это будет не так-то легко, — пробурчал Шайк-стер. — Но, полагаю, ты прав. Я имею в виду, что все драконы выглядят очень похожими друг на друга.

— Достаточно верно, — отозвался я, постепенно направляясь к ближайшему выходу.

— Пошли, Пип… я хотел сказать Глип.

Может быть, подозрения Шайк-стера и поутихли, но у меня все равно имелось несколько своих, когда мы шли обратно к трактиру «Желтый Полумесяц»

— Скажи мне откровенно, Глип, ты имел какое-нибудь отношение к порче чьей-то торговли драконами?

— Глип? — ответил мой приятель, точно таким же тоном, какой бывает у меня самого, когда я слишком упорно стараюсь казаться невинным.

— Угу. Ну, не суйся в это дело. Я думаю, мы его схватили и без того, чтобы ты попадал под обстрел.

— Глип.

На этот раз ответ был куда более подавленным, и я понял, что он заметно повесил нос.

— Да не сердись ты. Просто я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случились. Вот и все.

Я вдруг осознал, что прохожие смотрят на нас. Полагаю, как ни странен Базар, они не привыкли видеть, чтобы кто-то шел по улице, споря с драконом.

— Поспешим, — настойчиво предложил я, переходя на рысь. — Не знаю, что мы сможем сделать с намерением Синдиката подъехать к букмекерам, но уверен, что Ааз что-нибудь придумает.

Спортивная арена, где мы сидели, заметно уступала по величине стадиону на Джаке, где мы играли в Большой Игре, но ничуть не уступала по шумности. Наверное, на акустику как-то влияло то, что арена была крытой, а не открытой, но даже при наполовину заполненных народом трибунах гул стоял такой, что я едва слышал собственные мысли.

Потом, опять же еще запах. Те же стены и потолок, что кое-как создали акустику, совсем ничего не делали для вентиляции. В такой тесноте несколько тысяч существ из разных измерений производили такую смесь запахов тел, что мой желудок подвергался медленным спазмам… или, может быть, дело было просто в нервах.

— Ты не мог бы еще раз объяснить мне насчет шансов?

— Не сейчас, — рыгнул Игого, нервно теребя программу. — Я слишком занят беспокойством.

— Дай, я попробую, стерва, — вызвалась сидевшая с другого боку от меня Маша. — Может быть, я смогу сказать это на менее техническом жаргоне, чем наш друг.

— Я бы это оценил, — признался я.