Роберт Асприн - ИЗБРАННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. II том

У меня уверенности не возникло, и, судя по голосу Ааза, у него ее не было тоже.

— Х-м-м… Ну, этот костюмчик сшит явно не на заказ, но должно сойти.

Мы пытались во что-нибудь облачить Ааза; результат он наблюдал с помощью найденного нами маленького темного зеркальца, поворачивая его то так, то эдак, чтобы поймать по частям свое отражение.

— Может быть, если бы мы смогли найти какой-нибудь другой цвет вместо этого ужасного коричневого…

— Это все, что у нас есть.

— Ты уверен?

— Абсолютно. У меня две рубашки, и обе коричневые. Одну носишь ты, другую — я.

— Хм-м-м… — произнес он, внимательно изучая меня. — Может быть, я выглядел бы получше в светло-коричневом. А, ладно, поспорим об этом позже.

Его внимание к своей внешности вызвало у меня любопытство. Не мог же он планировать встретиться с кем-нибудь. При виде зеленого чешуйчатого демона большинство местных жителей всполошатся, что бы он там ни надел. Однако я полагал, что в настоящее время будет умнее всего промолчать и подыграть ему в его стараниях.

На самом-то деле одежда подошла ему неплохо. Из-за его длинных рук рукава рубашки оказались коротковаты, но не слишком, так как я превосходил его ростом, и это сглаживало разницу. Ноги у него были короче моих, и штанины пришлось немного подрезать, но штаны, как и рубашка, сидели на нем довольно свободно. Одежду я сшил сам, и она смотрелась несколько мешковато, по крайней мере на мне. Портняжное искусство — не мой конек.

Он обулся в сапоги Гаркина, которые подошли на удивление хорошо. Я было попытался робко возразить, но он напомнил, что Гаркину они больше не нужны, а нам пригодятся. Назвал он это прагматизмом — ситуационной этикой. Он сказал, что она окажется весьма полезной, если я всерьез собираюсь стать магом.

— Эй, малыш! — прервал мои размышления голос Ааза. Он тем временем обшаривал имевшиеся в хижине сундуки и шкафы. — Неужели у вас здесь нет ничего по части оружия?

— Оружия?

— Да, знаешь, вещички вроде той, что убила старину Гаркина. Мечи, ножи, луки и тому подобное.

— Я знаю, что это такое. Просто не ожидал, что ты ими заинтересуешься, вот и все.

— Почему же нет?

— Ну… ты ведь, кажется, сказал, что ты маг.

— Не будем опять об этом, а, малыш? Кроме того, какое это имеет отношение к оружию?

— Просто я никогда не знал ни одного мага, применяющего иное оружие, кроме своих способностей.

— В самом деле? И сколько же магов ты знал?

— Одного, — признался я.

— Восхитительно. Слушай, малыш, если старина Гаркин не хотел пользоваться оружием, это его проблема. Я лично хочу. Гаркин, насколько ты мог заметить, убит.

Спорить с подобной логикой было трудно.

— Кроме того, — продолжал он, — неужели ты действительно хочешь идти на Иштвана и его стаю, не имея ничего на нашей стороне, кроме твоей магии и моей ловкости?

— Давай поищем вместе.

Мы шарили в поисках оружия, но, кроме убившего Гаркина арбалета, мало что нашли. Один из сундуков выдал меч с рукоятью, инкрустированной самоцветами, и еще мы обнаружили на рабочем столе Гаркина два ножа, один с белой рукоятью, другой — с черной. Помимо этого, в хижине не оказалось ничего даже отдаленно напоминающего боевую утварь. Ааз не испытывал особой радости.

— Просто не могу поверить. Меч с ржавым клинком, скверным балансом и липовыми самоцветами в рукоятке и два ножа, не точенных с тех пор, как их изготовили. Всякого, кто держит такое оружие, следует проткнуть насквозь.

— Его и проткнули.

— Верно. Ну, если это все, что нам досталось, то именно этим нам и придется воспользоваться.

Он повесил меч на бедро и заткнул за пояс нож с белой рукоятью. Я подумал, что другой нож он отдаст мне, но вместо этого он нагнулся и засунул его за голенище сапога.

— А разве я не получу один из ножей?

— Ты умеешь им пользоваться?

— Ну…

Он вернулся к прежнему занятию. У меня за поясом под рубахой имелся маленький ножик, который я применял для снятия шкурок с мелкой дичи. Даже на мой неопытный взгляд он превосходил по качеству оба, только что присвоенных Аазом.

— Ладно, малыш. Где старик хранил свои деньги?

Я показал ему. Один из камней в очаге вынимался, и за ним была спрятана небольшая кожаная сумка. Ааз подозрительно разглядывал монеты, высыпавшиеся ему на ладонь.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, малыш. Медь и серебро в этом измерении немного стоят, верно?

— Ну, серебро в какой-то мере ценно, но оно стоит не так много, как золото.

— Тогда на что этот цыплячий корм? Где настоящие деньги?

— У нас их никогда по-настоящему не водилось в большом количестве.

— Брось… Я еще не встречал ни одного мага, который бы не прятал кубышку с монетами. То, что он их не тратил, еще не означает, что у него их нет. А теперь подумай. Разве ты никогда не видел здесь чего-нибудь из золота или с драгоценными камнями?

— Ну, есть несколько таких вещей, но они защищены заклятиями.

— Малыш, подумай минутку. Если бы ты был дряхлой старой развалиной, неспособной выбраться самостоятельно даже из бумажного пакета, как бы ты защитил свои сокровища?

— Не знаю.

— Восхитительно. Я тебе объясню, пока мы их соберем.

В скором времени на столе перед нами лежала небольшая кучка добычи; большую часть в ней составляли предметы, долгое время повергавшие меня в почтительный трепет. Там был золотой амулет в виде солнца с тремя недостающими лучами, золотая статуэтка человека с головой льва, три Жемчужины Краула и кольцо с большим самоцветом, снятое нами с руки Гаркина. Ааз взял солнечный амулет.

— Вот пример того, о чем я хочу сказать. Я полагаю, существует легенда о случившемся с тремя недостающими лучами?

— Ну, — начал я, — было одно затерянное племя, поклонявшееся огромной змеежабе…

— Можешь не рассказывать. Это старая уловка. Ты делаешь вот что: относишь свое золото к ювелиру и заказываешь ему изготовить что-нибудь со множеством маленьких выступов, или рук, — он поднял амулет повыше, — или солнечных лучей. Этим ты убиваешь сразу двух зайцев.

Во-первых, у тебя появляется нечто мистическое и сверхъестественное, ты навешиваешь на него истории о привидениях, и никто к нему не смеет прикоснуться. А во-вторых, если тебе понадобится немного наличных, ты просто отламываешь луч или руку и продаешь по цене золота. Вместо того чтобы потерять в цене, оставшийся предмет еще и подорожает из-за своей мистической истории и странных обстоятельств, при которых его разодрали на куски, — чисто вымышленных, конечно.

Достаточно странно, но я ничуть не удивился. Я начал гадать, а было ли правдой хоть что-нибудь из рассказанного мне Гаркином.