Николай Марчук - Начало пути [СИ с изд. обложкой]

Вначале, населенный пункт, в который потом превратился Сосновск, располагался намного ближе к точке перехода. Но уже через полгода, активного перемещения в этот мир, населяющие его специалисты, поняли, что жить так близко с порталом невозможно – электрика, компьютеры, рации постоянно давали сбой, люди плохо спали, часто мучились головными болями и галлюцинациями, поэтому Сосновск перенесли дальше. Раньше там был шикарный сосновый бор, который и пошел на стройматериалы для будущих домов.

Помимо того, что Сосновск – был одной из перевалочных баз этого мира, он еще и был нейтральной территорией, которая управлялась городским советом, состоящим из представителей самых крупных корпораций, разрабатывающих этот мир. В пятидесяти километрах севернее Сосновска располагался «грузовой» портал, к которому была подведена железнодорожная ветка, соединенная со старым миром. Удивительно, но за все время существования грузовых «ворот» не было, ни единого случая схода железнодорожного состава с рельс. Видимо при активации портала метал рельс, играл роль проводника и мостика соединяющего миры – такую мысль высказал Усов.

Кстати, именно близкое соседство к порталам и обеспечивало Сосновск и все близлежащие поселения электричеством, которое вырабатывалось при активации портала.

Особого криминала в Сосновске не было, за этим следили силы правопорядка, аналог полиции, как в старом мире, правда, здесь он был организован по принципу американских шерифов – городским советом назначался кто-нибудь из членов совета, выполняющий роль главного полицейского. Система наказания была проста и эффективна – за серьезные правонарушения применялась смертная казнь или её замена на каторгу, за мелкие – штрафы или порка. К серьезным правонарушениям относились: убийства, разбои, грабежи, повторное воровство, изнасилования, педофилия, работорговля, фальшивомонетчество, торговля и употребление «тяжелых» наркотиков. Каторга назначалась редко, только в пик добычи, когда на рудниках не хватало наемных работников или нужны были «смертники» для опасной работы. Этот мир не отличался особой толерантностью и человеколюбием, все было просто и прагматично. Зато в Сосновске было много чего разрешено: публичные дома, казино, бои без правил, тотализатор, гонки на автомобилях, открытое ношение огнестрельного оружия. По оружию, было несколько ограничений: автоматическое огнестрельное оружие, ручные гранаты, гранатометы, крупнокалиберные пулеметы – можно было продавать и хранить дома, но в черте города они должны были храниться либо в сейфах, либо в специальных контейнерах, опечатанных сотрудниками полиции.

– А нам как в город с оружием проникнуть? – тут же спросил я у Ильи.

– Просто, если автоматическое оружие ввозится для продажи, то его переписывают, складывают в ящик и опечатывают. Сорвать печати можно в присутствии сотрудника полиции, который делает это в оружейном магазине, так как продавать оружие имеют право только те, кто купил у городского совета лицензию на торговлю оружием. Ну, а если ты ввозишь оружие для себя, то его оставляют на хранение на пропускном пункте.

– А если, ты ввозишь оружие на продажу, но у тебя его украдут, сразу после въезда в город? – спросил я.

– Тогда тебя штрафуют в двукратном размере от рыночной стоимости украденного, могут еще и порку назначить, если оружие украли, когда ты был «под синей водой».

– Хитро! – усмехнулся я. – А если потерять не автоматическое оружие, к примеру, пистолет или ружье?

– Так же, штраф и порка, если из твоего пистолета, кого-нибудь убьют до того момента, как ты успеешь заявить о пропаже, то окажешься соучастником преступления, а за это расстрел или каторга, которая по сути, просто более медленная и мучительная смерть.

Развивая эту тему, Илья рассказал, как устроена судебная система в Сосновске. Никак! Особо никто не заморачивался с дознанием, поиском улик и прочими прелестями старого мира. Если поймали на горячем или есть доказательства, хотя бы на семьдесят процентов доказывающие твою вину, то этого достаточно для приведения приговора в исполнение. Поймали, к примеру, тебя с наркотиками, тут же жестко допросили, на предмет – «откуда дровишки?», ну, а как только ты все выдал, так тебя и пристрелили.

Видимо из-за такой беспринципности и жестокости криминалитет и не задерживался в Сосновске. Бандиты куда вольготней чувствовали себя за пределами городка, частенько случались нападения на проезжающих через Сосновск караванов и колонн. Ну, тут, уж кому как повезет, оружие то есть у всех, а не только у бандитов, часто караваны пользовались услугами охранных фирм, вооруженных не только автоматами, но и крупнокалиберными пулеметами и станковыми гранатометами на бронемашинах. Единственным местом, где себя криминалитет чувствовал более-менее вольготно в Сосновске, были так называемые Южные кварталы, они же Бараки-стрит, они же Бутово! Это было скопище бараков, ветхих домишек и заброшенной промзоны, где ворье и жулики обосновали себе схроны, ночлежки и «малины». Вычистить это гадюшник у Городского совета все никак не доходили руки.

Про Гортье Илья знал мало, слишком мало он проработал в торгпредстве – всего пару месяцев, потом он по крупному проигрался в карты и решил сбежать от кредиторов. Со слов Усова француз больше всего походил на рязанского мужика, а не на лягушатника, по крайней мере, говорил по-русски чисто и без акцента и не удивлялся нашим реалиям. В том, что француз вел какую-то свою «мутную» игру, Усов ни капельки не сомневался, слишком богато тот жил, частенько уезжая в Новую Москву или еще куда-нибудь, при этом торгпредство работало и без него, не очень хорошо, народ там по большей части ленился и создавал видимость бурной деятельности, отсиживая положенное время, частенько прерываясь на завтраки, полдники, обеды, кофе-чай таймы или просто покурить на крылечке, могли, загодя сговорившись укатить на пикник среди рабочей недели. Одним словом – бардак и шатания! Что из этого правда, а что вымысел и какую роль в этом празднике жизни играет глава торгпредства – Жан Гортье, мне и надо узнать, ну и расследовать убийство Шахова.

По ходу беседы, задавал много вопросов, на какие – то Илья отвечал, на какие-то нет. Оказалось, что француз вопреки сложившимся стереотипам вовсе не бабник и не любитель вина, пьет в основном водку и частенько выезжает на охоту. А вот это интересно! К сожаленью, ответить, где и на кого предпочитает охотиться француз Илья не смог. А так было бы неплохо устроить засаду за пределами Сосновска, спеленать французика и скоренько его допросить на предмет темных делишек. То, что у него найдутся «скелеты в шкафу», я нисколечко не сомневался, про него уже столько всего наговорили, что можно его смело патрошить, тем более, что в этом мире действует несколько иные нормы права и морали, здесь руки не связаны уголовным кодексом и вышестоящим начальством.