Александр Афанасьев - Наша игра [litres с оптимизированной обложкой]

Косанул взглядом на набережную – пацаны не подъехали еще, а «Хаммер» стоит – не угнали. Да и кто угонит. Машина редкая, не продашь, а пять лет говно из-под коров вывозить – тоже нет желающих…

Взял штангу на грудь, вдохнул свежий волжский воздух, любуясь собой и тем, чего он добился. И умер.

Пулю, которая убила его, он так и не услышал. Но это правильно. Свою не слышишь…

Примерно в это же самое время бригада Лысика встречала транспорт с юга. Транспорт был со стволами и дурью.

Лысик – не Лысый, а именно Лысик – так гнали бывшего мента, который еще до всего этого сумел устроиться на районе, и хотя был простым участковым – ездил на джипе. А как началось, он собрал бригаду и стал «основным».

Бригада его состояла из подростковой шпаны, частично из Нижнего, частично из Дзержинска, вооружил и дал работу. Отряд вооруженных гопников или по новой моде «оффников» – нет ничего страшнее. Потому что старшие, какими бы они ни были отморозками, все же понимают, что за беспредел спросят. Либо на зоне, либо менты живыми брать не будут. А подростки – они же вообще не понимают, что такое смерть. Подростковая жестокость прорывается наружу в самых жестоких формах. А это были не просто подростки. Подростки из неполных семей, из страны, где им ничего не светило, где для них не было социального лифта. Ульяновск, Саратов гремели еще до Катастрофы. Но и в Нижнем, несмотря на более благополучную экономическую и социальную обстановку, хватало беспредела.

Однако бригада Лысика по каким-то причинам не стала «в авторитете», и местные «короли» использовали ее в качестве «разгонной». Своей территории в Нижнем у них тоже не было, только в Дзержинске.

Встречу назначили у дороги, близ кафушки – она не работала, потому что там пожар был, люди сгорели, и с тех пор потенциальные клиенты старались обходить это место стороной. Но место было удобным – там была заасфальтирована большая стоянка для дальнобоев и удобно было производить обмен…

С той стороны были даги. Лезгинская группировка – у них были контры с аварскими, и они ненавидели азеров, так как счеты с ними были давние, лезгины считали, что весь север Азербайджана принадлежит им. Азеров они называли «цъап» и очень ненавидели.

Турки об этом знали и искусно манипулировали ненавистью.

Первыми на место прибыл Лысик, у них было три КамАЗа, два джипа и микроавтобус. Остановились, развернули машины… все знали, что делать. Дыря – он отслужил в десанте – пошел в развалины с гранатометом, остальные рассеялись по местности, кто-то остался у машин. Кто-то пошел поссать, воспользовавшись моментом.

По указанию Лысика подняли удилище с красной тряпкой поверху. Это сигнал, что все нормально – в эфир лучше лишний раз не выходить, да и проблема уже с рациями. В отсутствии присутствия проблемы. Нету то есть.

Сам Лысик нервно закурил, встав ногой на подножку джипа и думая, как ему подняться. Думы были одни и те же, только думай не думай…

С…и! Нигде его за своего не признают! Нигде не уважают! Все косо смотрят. И бывшие коллеги – за то, что всего лишь участковым был. И блатные – за то, что бывший мент. Нигде ходу не дают, все поделено наглухо.

И вот что делать?

Базары были, братва в Саратове собирается, которой ходу не дают, думает что делать. Но – тоже стремно. Уйдешь – там неизвестно что, а обратно уже никто не пустит.

Что же делать…

Идти наглухо под кого-то – тоже не вариант. Шестеркой в момент станешь…

Куда ни кинь…

– Едут! – крикнул стоящий на кабине КамАЗа пацан.

Лезгины пришли так же на трех машинах, вооружения у них было побольше – и джипы. Джип на Кавказе вообще как скакун для любого уважающего себя мужика, тут недоедят, но купят, денег не хватает – из соседней Грузии нелегально ввезут. Те, кто победнее, гоняют на «Приорах», это вообще национальная марка на Кавказе, как раньше «Волга» была. А кто побогаче – куртка кожаная и черный джип.

Стволы они сдадут тут, дурь тоже. В обмен получат бабосы и химию – тут один авторитет наладил варку «белого китайца», на Кавказе почему-то не могут. Но это не его тема, и вообще – продавать что-то оптом не через рынок, по общему соглашению нельзя, это левак называется, почти что крысятничество. Потому-то авторитет этот не своих направляет на такие стрелки, а Лысика с бригадой. Если чо – откажется, не при делах, мол, это дзержинские мутки мутят и мимо общего кармана работают.

Лезгины приехали знакомые, старшим у них был Рамиль Юсуфов по кличке Юсуф. Про него говорили, что он в грузинской армии служил, потом к себе на родину подался, как все началось. Так это или нет – неизвестно, но он почему-то носил американский автомат, не русский.

Сошлись – трое на трое.

– Салам.

– Салам.

– Сколько сегодня?

– Сто. Извини, больше не было.

Сто штурмовых винтовок, причем новых или почти новых – все равно солидно…

– А трава?

– Этого бери сколько хочешь. Вон, Гарик производство наладил…

– Опять тепличная…

– Что тепличный? – вступил в разговор низенький кавказец в кожаной куртке – зато сильный такой, да. Пых сделал, и в космос улетел, да…

– Клиенты жалуются, – терпеливо разъяснил Лысик, – как камнем по башке, а приход никакой. Проще того же китаезу по вене запустить…

– Слушай, странный у тебя клиент. Нигде не жалуются. Цены хочешь сбить, да?

Ответить Лысик не успел – защелкало, Рамиль изменился в лице и начал оседать, что-то брызнуло.

– Вах, стреляют!

Лысик ломанулся к машине, по пути ему как топором по ноге дало, он упал.

– Аллаху акбар!

В развалинах, на обглоданных костях третьего этажа, полыхнуло, что-то пролетело, оставляя за собой след сизого дыма, и ткнулось в машину лезгин, та взорвалась. Лезгины открыли ответный огонь, их было больше и вооружены они были лучше. Лысик полз сам не зная куда, чувствуя, что сил у него все меньше и меньше. Рядом дрались как могли и погибали его пацаны, кто-то уже и воскрес для нежизни, а кого-то находили пули невидимых снайперов…

Башка мотался весь день по городу, а когда вечером поехал обратно на двор, ему путь перегородила машина. Братва уже схватилась за стволы, но напрасно – из машины, подняв руки, вылез Марат Татарин.

– Чо за дела?

– Сидеть тихо, – приказал Башка, – первыми не стрелять.

Он вышел из машины, поправил короткоствольный автомат.

– Чо надо, Татарин?

– Отойдем. Не хрен светиться.

Отошли.

– Короче, там тебя люди ждут. Подъехали Богдан и Саня Бухгалтер. С ними человек семьдесят.

Башка присвистнул.

– Семьдесят! Ни хрена себе заходы! Это за что такая честь?

– Мне по фиг за что. Но лучше тебе сразу отсюда ходу и из города уходить. Только не по трассе, там тоже ждут. А мне на фиг не надо, чтобы мою гостиницу расхреначили.