Алессандро Барикко - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Шутишь?

Он уже приготовился выдать полную библиографию.

— Оставь, я тебя о другом хотела спросить. Помнишь историю с портретами?

Мэллори рассмеялся.

— Кто ж ее не помнит, у Тома только о ней и говорили.

— Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Вообще-то это ты должна была бы все знать.

— Да, но тебе что-нибудь об этом известно?

— Очень мало. Говорили, будто он помешался на этой идее. Но ходили также слухи, будто он продает портреты по сто тысяч фунтов за штуку.

— Почти что так, — сказала Ребекка.

— Видишь — это ты все досконально знаешь.

— Нет, не все: не хватает одной детали, и только ты мне можешь помочь.

— Я?

Ребекка наклонилась к сумке, вынула папки и положила их на прилавок.

Док Мэллори работал над какими-то счетами, когда она вошла, поэтому был в рубашке. Теперь развернулся, пошел за пиджаком, надел его и снова встал за прилавок.

— Это они? — спросил.

— Да.

— Можно?

Он повернул папки к себе, но пока только положил на них раскрытые ладони, очень нежно.

— Том отдал бы руку на отсечение, чтобы прочесть их, — сказал он с оттенком грусти.

— А ты?

Мэллори поднял на нее взгляд.

— Сама знаешь: прочитать их — огромная честь для меня.

— Так читай, Док; мне нужно, чтобы ты их прочел.

Мэллори немного помолчал. Глаза у него блестели.

— Зачем? — спросил он наконец.

— Мне нужно знать, не переписал ли он это.

— Переписал ?

— Позаимствовал из других книг, не знаю, что-то в этом роде.

— Но подумай сама — в этом нет смысла.

— Во многом нет смысла, когда имеешь дело с Джаспером Гвином.

Мэллори улыбнулся. Он знал, что это правда.

— Ты читала их? — спросил.

— Более-менее.

— И пришла к какому-то выводу?

— Нет. Но я не читала все книги на свете.

Мэллори захохотал.

— Послушай, но и я не читаю их. Чаще всего листаю , — сказал он.

Потом чуть придвинул папки к себе.

— По-моему, ты сошла с ума.

— Разрешим сомнения. Прочти их.

Он еще секунду поколебался.

— Это будет для меня огромным наслаждением.

— Так читай же.

— Хорошо, прочту.

— Нет-нет, ты не понял: ты прочтешь их сейчас, а потом немедленно забудешь, и если хоть с кем-то заговоришь об этом, я приду сюда и лично оторву тебе яйца.

Мэллори взглянул на нее. Ребекка улыбнулась.

— Шучу.

— А-а.

— Но не совсем.

Сняла плащ, отыскала стул, на котором можно расположиться, и сказала Мэллори, чтобы не спешил: у них впереди целый день.

— Есть у тебя что-нибудь почитать от скуки? — спросила.

Мэллори сделал неопределенный жест в сторону полок, не отрывая взгляда от папок, все еще закрытых.

— Хозяйничай сама, я занят, — сказал он.

Через два часа Мэллори закрыл последнюю папку и какое-то время сидел не шевелясь. Ребекка подняла взгляд от книги и собралась было что-то сказать. Но Мэллори знаком остановил ее. Он хотел еще немного подумать, или ему требовалось время, чтобы вернуться из какого-то очень далекого места.

Наконец спросил у Ребекки, что клиенты думали об этих портретах. Просто так спросил, из любопытства.

— Они всегда бывали очень довольны, — отвечала Ребекка. — Узнавали себя. Что-то было такое, чего они не ожидали; какое-то волшебство.

Мэллори кивнул.

— Да, могу себе вообразить.

Потом спросил о другом.

— Знаешь, который из них портрет Тома?

На портретах не было имен, они могли быть писаны с кого угодно.

— Не уверена, но думаю, что узнала его.

Они переглянулись.

— Тот, где одни только дети? — рискнул предположить Мэллори.

Ребекка кивнула.

— Я бы побился об заклад, — сказал Мэллори со смехом.

— Вылитый Том, правда?

— Точь-в-точь.

Ребекка улыбнулась ему. Невероятно, как этот человек понял все, практически не задав ни единого вопроса. Наверное, тысячами глотать книги — не столь уж и бесполезное занятие, — подумала она. Потом вспомнила, что пришла сюда узнать совершенно определенную вещь.

— А насчет этой истории с плагиатом что скажешь, Док?

Мэллори на секунду заколебался. Сделал неопределенный жест и выгадал немного времени, вытащив огромный носовой платок и шумно высморкавшись. Складывая платок и вновь засовывая его в карман, сказал, что один из этих портретов ему уже встречался. Отделил одну папку от остальных и положил ее на стол. Открыл. Прочел несколько строк.

— Да, это попало сюда прямиком из другой книги, — проговорил с неохотой.

Ребекку что-то кольнуло, она невольно поморщилась.

— Ты уверен? — спросила она.

— Да.

Вся проклятая история запутывалась еще больше.

— Можешь вспомнить, из какой книги? — спросила Ребекка.

— Да, она называется «Трижды на заре». Прекрасная книга, короткая. Как мне помнится, первая часть очень похожа на этот портрет; может быть, не слово в слово — кажется, там подлиннее. Но готов поклясться, что отдельные фразы повторяются. И сцена та же самая, двое в гостинице, сомнений нет.

— У тебя есть эта книга? — спросила Ребекка.

— Нет: была, но ее быстро купили. Ее выпустило небольшое издательство, малым тиражом; она вроде как редкость.

— В каком смысле?

— Ну, рукопись нашли среди бумаг старого учителя музыки, индуса, умершего за несколько лет до этого. Никто и не думал, будто он что-то пишет, но вот явилась на свет божий эта вещица, вроде рассказа. Вещицу нашли превосходной и опубликовали, пару лет тому назад. Но тираж — не больше тысячи экземпляров, может, меньше. Капля в море.

Ребекка подняла на него глаза.

— Что ты сказал?

— В каком смысле?

— Повтори, что ты сейчас сказал.

— Ничего… Что книгу написал индус, умерший несколько лет тому назад, занимавшийся совсем другим и при жизни никогда ничего не публиковавший. Мистификация, правда? Но превосходная, должен сказать. Такую вещь как раз и мог прочесть тип вроде Джаспера Гвина.

Такую вещь как раз и мог написать тип вроде Джаспера Гвина, подумала Ребекка. И Док Мэллори не понял, почему вдруг она оказалась по ту сторону прилавка и бросилась ему на шею. И почему у нее были красные глаза.

— Док, я тебя люблю.

— Ты должна была бы много лет назад сказать мне это, детка.

— Он их не переписывал, Док, вовсе не переписывал.

— По правде говоря, я только что доказал обратное.

— Когда-нибудь я тебе объясню, но просто поверь: он вовсе их не переписывал.

— А как же «Трижды на заре»?

— Оставь это, тебе не понять, просто скажи, есть ли у тебя эта книга.

— Я уже сказал — нет.

— У тебя никогда ничего нет.

— Эй, девушка, я бы попросил!

— Ладно, шучу, напиши здесь название и автора.

Мэллори написал. Ребекка взглянула.

— Акаш Нараян, «Трижды на заре», хорошо.

— Издательство называлось как-то нелепо, типа «Зерно и колос», что-то в этом духе.